Кино (СИ) - Шаров Дмитрий. Страница 15

***

И мужчине позволительны слабости, главная из которых — его дочь.

***

Тебя подхватит новый день, ещё прикрытую нежностью сна, вскружит голову, накинет на плечи забвение, чтобы после, уставшую от постылой работы, сбросить его без каких-либо церемоний. А потом захочется услышать мой голос. Точнее, мне хочется так думать. Я же буду не лучше тебя. После стольких первых шагов мне не захочется сделать ещё один шаг к тебе навстречу — пожалуй, самый необходимый. И что самое страшное — никто в этом не виноват. У каждого своя правда, и каждый из нас будет упиваться ею, словно она одна оправдание любой сделанной нами глупости. Знаешь, не может быть никаких оправданий. Они уже не нужны, не к месту, не к времени. Через скольких других мы забудем друг друга? В чьих объятиях обретём наконец душевный покой? Станем ли по-настоящему счастливыми? Я думаю, у тебя всё получится. Я же буду день за днём прогонять наши отношения в голове, чтобы понять, где оступился. Сделаю определённые выводы, чтобы в новых отношениях уже быть умнее, гибче, идти по возможности на компромисс. Буду прощать другой то, что не смог простить тебе, и в первую очередь тогдашнему себе. Так люди учатся, да?! Так понимают природу взаимоотношений? Хочется кричать, но время позднее. Голос был сорван накануне, когда простыми словами мы уже не могли достучаться друг до друга. Хочется услышать тебя, увидеть, обнять. Но мне это уже представляется невозможным. Завтра мне станет легче. Я хочу так думать. Ещё можно всё исправить и повернуть вспять. Твой номер уже удалён из телефона, но не из памяти. Один звонок, одно слово — и всё будет как прежде. Мы снова будем счастливы, всё снова обретёт смысл, краски, фактуру. Но что-то удерживает меня от этого шага — будто это не что иное, как шаг в пропасть. Я медлю, а тем временем часы проносятся мимо меня, оборачиваются птицами, встречающими холодный и хмурый рассвет. Тебя подхватит новый день, ещё прикрытую нежностью сна, вскружит голову, накинет на плечи забвение, чтобы после, уставшую от постылой работы, сбросить его без каких-либо церемоний. А потом захочется услышать мой голос. Точнее, мне хочется так думать. Меня же новый день оглушит, словно обухом по голове. И в этом будет столько сострадания, столько мудрости, которая была у нас, когда мы были вместе, но которой мы лишились, став супротив, променяв её на дешёвый цинизм и больную гордыню. А как же иначе? Разве может быть у людей иначе?

***

Отношения — это та же война. Тут малой кровью не обойдёшься.

***

Время… Мы думали, что у нас его много. Что каждый день будет не отличим от другого. Что радость — это нечто не истощимое. Мы заблуждались. Но именно благодаря своим заблужением мы ощутили в полной мере, что такое счастье. Теперь осталось лишь разочарование. Да и воспоминания иногда нахлынут под вечер. Неплохая цена за счастье.

***

И захочется вдруг тишины, среди всей этой суеты мира. Но ничто не будет способно дать её тебе, даже если мир вдруг замрёт на месте, попросту остановится. Такая тишина только испугает. Она не уютна. А ту тишину, что так упорно ищет человеческое сердце на протяжении всей своей жизни, способен дать только другой человек, тогда как две тишины как бы входят в униссон и резонируют в нечто прекрасное, едва уловимое. Это и есть подлиная тишина. Она как бы рождается из этого созвучия. Всё остальное на её фоне — лишь приглушённый шум, помехи, треск. Она накрывает наподобие тёплого пледа. За её пределами больше уже нет ничего важного. Это ощущение ни с чем не спутаешь.

***

Писать, чтобы не думать и не думать, чтобы писать. Одно мешает другому, задерживает, вытесняет. Холодный рассудок здесь невозможен.

***

Ты не права, думая что снег — это только холод. Я, например, люблю греть руки, растирая их снегом. Тепло такое, будто от костра. В жизни вообще мало однозначных вещей. Учись ни сколько видеть, но чувствовать. Это куда важнее.

***

У тишины два регулятора громкости: первая — абсолютная, вторая, при котором чётко можно различить биение влюблённого сердца.