Солдат… не спрашивай! (СИ) - Иванов Петр Иванович. Страница 79
– Ружья бросай наземь и ходи прочь. Вы нам не надобны! – озвучил заместитель Сашки главное и единственное требование.
После некоторого обсуждения "барбудос" согласились, но с условием, что им дадут час-полтора на сборы в дорогу. Григорий такой расклад принял, но только при условии немедленного разоружении.
– Да подавись ты имя ружьями то, ишь каков командер! – прозвучало из особняка, но вскоре оружие полетело из окон вниз, и это требование было полностью принято.
Когда число выброшенных наружу стволов примерно приблизилось к полусотне, Григорий дал отмашку и двое егерей быстро собрали весь свалившийся сверху арсенал и унесли трофеи в сторону своего "люнета"… теперь, у нас с ними – мир? Пожалуй да, граждане бандиты деловито и шустро собирают вещички, и похоже, что не только свои личные, но и бывшего хозяина. Как трудолюбивые пчелки мелькают они взад-вперед с узлами, а то и сундуки тяжелые волокут и основное движение идет в сторону барской конюшни. Вот один предусмотрительный "вольный" набрал провианта – внушительные свиные окорока из барских закромов в руках, связки колбас на шее и огромные, чуть ли не с колесо караваи хлеба под мышкой ну и конечно же штоф с водкой за поясом, без "огненной воды" в России путешествовать не принято. Другому "джентльмену" приглянулась добыча иного рода…
– А ну девку оставь! На девок и баб уговору не было! – притормозил Григорий этого уж слишком проворного "вольного" потащившего за собой следом девочку-подростка в замызганном сереньком сарафане.
– Мне барин бабу должон! – зло огрызнулся тот, оскалив желтые большие зубы, но увидев направленные в его сторону стволы ружей как-то сразу передумал конфликтовать и отпустил боевую "подругу".
– Кто такая, откудова, скоко годов?
– Нюрка я, деревенска, в позапрошлом годе барин в дворовы мня взял… – сквозь сопли и слезы отвечает не состоявшаяся "атаманша", вот ведь беда, если подумать, ведь блестящая карьера не удалась.
– Поди живо домой до родителев дура! Че стала? Бегом!
Александр к тому времени уже вылез из своего укрытия, более смысла сидеть там не было, противник почти разоружен, может ножи у них при себе и остались за голенищами сапог, скорее всего и пару-другую пистолетов в узлы с тряпьем "вольные" спрятали но против штыков такое вооружение "не прокатит".
– Эк ты Лександр Василич ентого чорта порешил ловко, чай за мальца ему божеска кара! – так оценили сослуживцы единственный и удачный выстрел унтер-офицера.
Александру придется снова принимать командование на себя, но спешить не стоит, пусть граждане бандиты сперва окончательно покинут территорию поместья, а там надо бы и с барином поговорить обязательно. Три трупа – это уже не шутка, а серьезный криминал даже по меркам начала 19-го столетия. Вопреки ожиданиям "барбудос" не ушли, а уехали с полным комфортом и скорее всего на лошадях и в экипажах помещика, откуда другим тут в усадьбе взяться? Не без удивления егеря наблюдали, как сперва мимо них по направлению к воротам проскочила забитая доверху узлами с барахлом бричка, за ней еще какой-то тарантас типа казанского появился и под занавес – выползла на дорогу запряженная четверкой цугом старая обшарпанная карета с потемневшими, но кое-где сохранившими позолоту дворянскими гербами, туда набилось чуть ли не добрая дюжина пассажиров. Старая "крыша" спалилась, бандиты отправились искать новую, а разыгрывать из себя Глеба Жеглова Сашка не собирался, не оставлять же полицию без работы.
– Глико робяты, цельный комплект мазуриков! – не удержался от справедливого замечания рядом с Сашкой молодой солдат, поступивший в полк только в прошлом году.
Александру только и осталось печально констатировать, что он безусловно внес уже заметный вклад в развитие и совершенствование русского языка. Да вот только памятник, как тезке перед библиотекой на центральной улице родного города ему не поставят никогда, слова то в основном такие, как бы сказать помягче… не для печати. С другой стороны начни Пушкин Александр Сергеевич свой путь не лицеистом, а рекрутом по набору или если уж ближе по возрасту – кантонистом в военной школе, то поэтом он безусловно все равно рано или поздно бы стал, талант не пропьешь. Но вряд ли тогда его творения когда-нибудь в школьные хрестоматии попали.
– Федька пока побудешь за старшего с парнями, а мы с Гришей пойдем и посмотрим дом. – стрельба закончилась, основная угроза миновала и теперь следует с кое-кем разобраться накоротке.
Далее унтер-офицер распорядился собрать и отправить в деревню всех детей, что еще прячутся в саду, ну и бдительность велел сохранять и не расслабляться, мало ли еще какая беда случится. Сам он вместе с со старым товарищем отправился исследовать "завоеванную территорию", начали рассейские "конкистадоры" со второго этажа здания, по глупой прихоти строителя парадная лестница как раз туда и вела, а на первый можно было попасть только через вход на противоположной стороне здания, там располагались помещения для "черного люда" и всякие кладовки и бытовки. Многочисленная барская дворня скорее всего смылась в самом начале вооруженного конфликта, когда начали стрелять и в доме они застали не больше десятка слуг и самое удивительное им постоянно попадались сплошь одни бабы и девки, мужчины "храбро" удрали все до единого. Слабому полу скорее всего было все равно кто их, женщин "того"… оприходует по результатам сражения, "свои" или "чужие".
– Эй тетка, барин ваш где ныкается? – спросил унтер-офицер первую встреченную бабенку, ее неказистый внешний вид, засаленный передник и ведро помоев в руках однозначно указывали на род занятий – так обычно выглядит стряпуха или кухарка.
– Ен в погребу ховается, спужался вас, салдатов шибко! – ответила та и пошла дальше по своим делам, задерживать и допрашивать ее не стали.
Гоп-стоп барин, судя по остаткам сохранившейся обстановки был как и герой "12-ти стульев." Киса Воробьянников большим любителем пошлой роскоши. Хоть вороватые нукеры изрядно "обнесли" своего падишаха и кое-где успели отбить и утащить с собой даже серебряные дверные ручки, но многое все же сохранилось в первозданном виде. Трудно даже представить сколько денег нужно выколотить из мужиков, чтобы оплатить все эти бессмысленные и дорогостоящие тряпки и побрякушки, но не исключено, что в молодые годы генерал успешно "доил" и казну, при Катеньке второй это занятие было в моде. Александру приходилось и ранее бывать иногда по делам службы у полковых офицеров, но такого бесстыжего и наглого "ампира" он еще не видел ни разу. Военные в основном жили на жалованье, да на нерегулярную и скудную "спонсорскую помощь" родителей и выходило у них довольно скромно. Особенно бросились в глаза развешанные тут и там по стенам многочисленные портреты "предков" нынешнего хозяина, один благороднее другого на вид, что-то слабо верилось в такое. И ведь фикция в сущности, художник явно брал красивого натурщика и "лепил" поверх кое-какие черты богатого клиента, вот и выходили сплошь такие "красавчики". По факту, если уж судить по имеющимся данным – тут жили потомственные психи и дегенераты из разряда "просит морда кирпича". Ну да бог с ними с этими гламурными харями, искали они с Григорием не "бразулетки" из желтого металла, и тем более не деньги, а какие-нибудь документы, могущие оказаться востребованными при неизбежном, как тогда полагал Сашка, судебном разбирательстве или следствии. Например, неплохо было бы узнать, откуда взялись в поместье бандиты-иностранцы и кто они такие, на трупах никаких бумаг не обнаружили. Разве, что с трупа "милорда глупого" унтер-офицер снял золотые часы с полустертой дарственной надписью. Позднее штабс-капитан Денисов с помощью графитовой пасты сумеет частично восстановить текст и окажется, что британца звали Онуфрий Петрович и часики подарили ему на 60-ти летие приказчики его торгового дома. Если так, то подданный королевы неплохо сохранился, на вид ему трудно было дать более 30-ти. Штуцер же у англичанина оказался обычным солдатским, и судя по клейму – тульской работы и как следствие весьма посредственного качества. Хорошее оружие Тула делает лишь на на заказ частникам, а для казны, что имеет обыкновение оплачивать практически по себестоимости мастера особенно не напрягаются.