Сесилия Агнес – странная история - Грипе Мария. Страница 21

Даг не встревожился. Но приуныл, ведь Андерс очень огорчался, когда Мохнач сбегал. Андерс принимал это на свой счет и погружался в тягостные раздумья. Почему Мохнач перестал ему доверять? Что он сделал не так? И если он потерпел полный провал с собакой, то какой же из него учитель? И так бывало каждый раз. Жалко его, конечно. Но и для окружающих тоже радости мало.

Вдобавок история и правда очень странная. Что случилось с Мохначом? Какая муха его укусила? Раньше этот пес никогда себя так не вел. Что он затеял?

– Надо, пожалуй, сходить с ним к зоопсихологу, – сказала Карин. – Мне кажется, с тех пор как мы сюда переехали, он не в себе. Видимо, что-то здесь ему не нравится.

Может, квартира чересчур велика? Или окрестности какие-то не такие? Зоопсихолог, вероятно, сумеет установить причину, считала Карин.

Андерс в это не верил. Знай твердил как заведенный: собаки – животные от природы верные и надежные. Без причин не своевольничают. А причина – человек. В данном случае – он сам. Мохнач перестал доверять ему, Андерсу. Карин вздохнула.

– Все дело в том, что ты сам себе не доверяешь. Эти рассуждения завели тебя в тупик.

Ничего подобного. Благодаря этим рассуждениям он все понял. Хотя человек, не доверяющий себе, не может требовать, чтобы животное ему доверяло. Тут все правильно. Карин права, он перестал себе доверять. И Мохнач, ударяясь в бега, постоянно ему об этом напоминает.

Карин зевнула, вид у нее был усталый.

– Он же всегда возвращается. Может, кончишь жевать жвачку, Андерс? Пора спать.

Среди ночи позвонили из полиции: Мохнач у них. Было только два часа, но пес устроил в участке такой тарарам, что стражам порядка не терпелось поскорее от него отвязаться. Делать нечего, Андерс пошел забрать Мохнача.

Карин опять легла, а Даг с Норой решили ждать и пошли на кухню готовить шоколад. Им хотелось посмотреть, как выглядит Мохнач, когда, по выражению полицейских, устраивает тарарам.

– Не могу себе представить, – сказала Нора. – Он ведь смирный пес.

Даг засмеялся. А вдруг после переезда сюда у Мохнача произошло изменение личности. Почему бы и нет?

– Раз такое бывает с людьми, может, и с собаками тоже?

– Тогда и в самом деле надо сделать, как говорит Карин! Пойти к зоопсихологу!

Нора считала, что ничего смешного тут нет. Но Даг не унимался.

– А еще лучше, по-моему, отправить папашу к человечьему психологу.

– Даг, прекрати!

В эту самую минуту вернулся Андерс. Мохнач был тише воды ниже травы. Нипочем не скажешь, что он умудрился перевернуть вверх дном целый полицейский участок. Вид совершенно невинный, будто у однодневного щенка. Даг восторженно ухмыльнулся.

– Во дает! Даже не смутился. Что я говорил? Психологу тут делать нечего. Где они его нашли?

Но никто Мохнача не находил. Его привели в участок около полуночи. И он был совершенно спокоен. Полицейские хотели до утра подержать его у себя, чтобы не беспокоить хозяев, но как только остались с ним наедине, он будто с цепи сорвался. Дальше – больше, никакого удержу нет, в конце концов полицейские выбились из сил и все-таки позвонили.

Мохнач просто осатанел, даже приблизиться к нему было невозможно. Но, едва увидев Андерса, он утих. И никаких осложнений больше не было.

– А ты говоришь, он тебе не доверяет!

Нора укоризненно посмотрела на Андерса – тот выглядел очень довольным. Ну как же, ведь, несмотря ни на что, Мохнач его слушается.

– Кто же привел его в участок? – спросил Даг. Андерс не знал.

– Ты не спросил?

Почему? Спросил, но ничего толком не выяснил.

– Это была какая-то девочка, – неуверенно сказал он.

– Зря ты не расспросил подробнее. – Даг покачал головой. Где та девочка отыскала Мохнача, Андерс и вовсе не знал. Безнадежный случай. А ведь выяснить это очень важно. Как иначе узнаешь, что заставляет Мохнача ни с того ни с сего ударяться в бега?

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Итак, прежде всего надо установить, кто раньше жил в этой квартире. Ленточки с записками мало чем помогли. Дом старый. Наверняка за долгие годы здесь перебывало много разных жильцов.

– Нам нужно проверить период до сентября тридцать второго года. Этого достаточно, – сказал Даг.

Ведь именно тогда шкафы и были заколочены. Судя по тому, что последний из найденных там выпусков «Семейного журнала» датирован как раз сентябрем 32-го.

– Другие находки, вероятно, относятся к тому же времени. Хотя бы это нам известно. Немного, но все-таки кое-что.

Даг был полон оптимизма и с жаром сыпал идеями насчет того, как надо действовать. У Норы, однако, был свой план. И она попросила Дага пока что предоставить ей свободу действий. Не слишком охотно, даже с легкой обидой он сдался. Что ни говори, «гость», как она его называла, приходил к ней. Поэтому ей необходимо прислушаться к своему внутреннему голосу. Хоть Даг и не хочет этого понять.

– Но ведь у меня масса идей, – заикнулся было он.

– С чего ты взял, что у тебя одного? У меня тоже есть зацепка, которую я собираюсь проверить.

– Где ты ее нашла?

– Это что, допрос с пристрастием?

– Нет, просто любопытство.

– Тогда держи себя в руках. Сам ведь говоришь, что надо использовать фантастические возможности бытия. Так что изволь успокоиться.

– Ладно! Но ты обещаешь рассказывать?

Нет, обещаний она давать не намерена. Дело-то не в ней одной. Здесь и другие замешаны. Причем сами они не могут позаботиться о своих интересах. И нужно все время об этом помнить. Нора не знала, кто эти люди, но чувствовала себя за них в ответе.

– Нельзя забывать, что речь, собственно, не обо мне. Я лишь нечто вроде… как бы это сказать… вроде посредника? Или инструмента? Пока что я не очень понимаю, в чем моя задача, но чужие секреты выдавать не собираюсь, так и знай.

Даг тотчас посерьезнел. Он больше не станет на нее наседать. Не будет любопытничать. Но в случае чего – он всегда рядом, пусть Нора так и знает.

– Спокойно занимайся своей зацепкой. И удачи тебе!

Он ушел. Причем без обиды. Уяснил себе Норины мотивы и даже проникся к ней уважением, потому что разделял ее подход. Конечно же, и к секретам умерших, и к секретам живых нужно относиться одинаково почтительно. В особенности потому, что умерший уже не способен влиять на свою судьбу. А живой влиять способен – вернее, думает, что способен, пока жив.

Вот почему Даг оставил Нору в покое: пускай действует по своему усмотрению.

Но она была далеко не так уверена, как казалось с виду. Ведь до сих пор не знала, вправду ли у нее в руках зацепка, прочная нить, или просто хрупкая соломинка. К тому же ее план зависит от помощи других людей. Лена должна устроить ей встречу со своей старенькой прабабушкой, и как можно скорее.

Увы, ничего не получилось.

– Господи, если б я знала! Мы навещали ее в прошлое воскресенье!

– А когда снова поедете?

– Через месяц, наверно. Я тебе скажу.

Но месяц – срок слишком долгий. И Нора попросила у Лены телефон бабушки Инги. Любопытная Лена, понятно, заинтересовалась и тотчас спросила, по какому такому неотложному делу Норе понадобилась ее прабабушка. Нора отговорилась тем, что они, мол, нашли в квартире старинные вещицы, которые не очень-то удобно оставлять у себя. Вот и хотят попробовать отыскать владельцев.

Телефон она получила.

– Конечно, позвони бабушке Инге. Вдруг она соберется туда раньше. И вообще, спросить-то не грех.

Нора позвонила бабушке Инге и повторила ей ту же историю, про найденные вещи.

– Моя мама наверняка скажет тебе, чьи они. Память у нее уникальная.

К сожалению, самой бабушке Инге нужно отлучиться из города, причем довольно надолго. И сейчас она никак не сумеет составить Норе компанию.

– Но ты можешь и одна съездить, верно? Старушка будет в восторге. И автобусы туда ходят. Добраться несложно.

Нора записала адрес и на другой же день отправилась в Скугадаль. Красивая дорога, чудесный день.