В шкуре зверя (СИ) - Матуш Татьяна. Страница 39

   - Ты ничуть не изменился, Учитель.

   - Ты тоже, - ответил Дзень Сю. - По-прежнему не отвечаешь на вопросы, а ведь я спрашиваю не о пустяках.

   Дзигоро стал серьезен.

   - Я видел его, Учитель.

   - Делви?

   - Нет, Учитель. Я видел Тумхата. Мне горько говорить об этом, но все же ты ошибся. В нем ничего не осталось от Делви, и я не хочу называть его тем именем, которое дал ему в тот день, когда он принял от меня Посвящение. Да они сам не вспомнит это имя. Он Тумхат. Маг. Поклонник Сетха. Он погряз в своей грязной магии, как муха в паутине, и теперь сам Будда не разберет, собака крутит хвостом, или хвост - собакой, он управляет своими заклятьями, или магия уже давно подчинила его себе. Когда ты говорил, что путь магии - путь в никуда, в тупик, я не верил. Если это так, думал я, отчего столько мудрых считают за честь ступить на этот путь. Теперь я понял, Учитель. Есть Знание и есть Мудрость. Истинно мудрый никогда не захочет быть магом.

   - Ты дорого заплатил за этот урок, - произнес Дзень Сю, - но мудрость стоит дороже, чем знание. И если ты прав, и Делви безвозвратно потерян для этого мира, тогда у нас остается только меч. Ты выковал его?

   - Клинок, о котором говорило пророчество, ждет за дверью, - в голосе Дзигоро проскользнули торжественные нотки, - Я нашел его почти готовым. Его отковала жизнь, а она лучший кузнец, чем я. Он может войти, Учитель? С ним женщина, она видит незримое глазу...

   - Пусть войдут, - величественно и просто произнес старик.

   Когда маленький, но необыкновенно острый нож в руке старика аккуратно срезал оплетку, бутыль предстала перед глазами Йонарда и девчонки Айсиль во всем своем древнем великолепии. Она оказалась сделана не из глины, а из белого алебастра, подобно сосудам, в которых хранились драгоценные масла. Теперь Йонард понял, почему сверток показался ему тяжелым. Варвару стало даже неловко, что такую изумительную вещь он так небрежно пихнул на дно своей котомки. Дзень Сю словно прочел его мысли.

   - Случиться ничего не могло, северянин. Дыхание Смерти пережило века лишь потому, что запечатано величайшим заклятьем - подлинным именем Бога, древнего, темного Бога...

   Йонард мрачно кивнул. Он понял, о чем идет речь.

   - Открыть ее, - продолжал Дзень Сю, - могло только это, подлинное имя, которое, насколько мне известно, передавалось из поколения в поколение в той семье, где хранилась погибель этого мира.

   Старик легким жестом протянул левую руку, и в нее вдруг легла большая книга в дорогом кованом переплете.

   - В старину, - продолжал он, открыв том чуть ближе к наяалу, - с помощью Дыхания Смерти целые города превращались в обиталища призраков. Предок прежнего хозяина бутыли с ее помощью собрал огромные сокровища, и прекратил жизнь славной Акры почти на двести лет...

   Принимая сосуд на хранение, члены семьи и их ближайшие поверенные давали клятву беречь его больше, чем мужчина должен беречь свою жизнь. Они должны были беречь его так, как мужчина бережет свое мужское достоинство... - Лицо старика оставалось так же бесстрастно, но в голосе, не смотря на серьезность ситуации, проскользнул добродушный смешок, - из этой клятвы и родился обряд Посвящения в Хранители Сосуда. Их отмечали татуировкой с магическими знаками... - Взглянув на Айсиль, старик усмехнулся, и интересный рассказ не закончил.

   - Вся беда в том, - продолжал он, снова став предельно серьезным, - что от времени ветшает все, даже заклинания. Сейчас Дыхание Смерти очень опасно. У бутылки появилась дурная привычка открываться самой, когда кто-нибудь по злобе или по недомыслию скажет что-нибудь недостойное, либо просто упомянет темного бога тем именем, которое он взял для людей.

   - Ее необходимо...! - воскликнул Дзигоро.

   - Как? - коротко спросил старик.

   - Учитель, мудрейший из мудрых, неужели даже ты не знаешь, как это сделать?

   Дзень Сю медленно покачал головой.

   - Разве может человек быть настолько мудрым, чтобы спорить с богами? - спросил он обводя всю компанию внимательным взглядом. На мгновение взгляд этот задержался на Йонарде, но почти тотчас скользнул дальше. - В бутылке вино, друзья мои, - продолжал старик, - обычное старое вино, но рука Темного Бога касалась его и наделила силой и голодом. Когда бутыль открыта - она должна кого-нибудь убить. И с каждым разом ей требуется все больше и больше, чтоб насытиться. А загнать его обратно может лишь человек, владеющий Запирающим талисманом. У меня есть такой.

   Варвар подскочил, но старик властно вскинул руку, и Йонард опустился на место, кляня склонность великих мудрецов к пустопорожней болтовне. Впрочем, помня о ненадежной пробке, клял он ее мысленно, проявив не свойственную ему сдержанность в выражениях.

   - Запирающий Талисман - не редкость, - продолжал старик, - это всего лишь особым образом ограненный камень, чаще всего - алмаз, иногда - сапфир. Его используют для разных целей. Для прекращения ураганов, например, или наводнений. Я дам вам такой камень но, боюсь, не слишком он вам поможет. Талисман не запечатает Дыхание Смерти на века, сила у него не та. Талисман придумал человек - мудрый, наделенный силой, но человек. Для того, чтобы спорить с Богами, нужно самому быть Богом. Или равным Богу.

   - Богу? - пробормотал германец, задумчиво поглаживая рукоять кинжала, -Хотел бы я знать, что значит: "быть равным Богу".

   - Этот человек должен быть мудр, как звездочет, и чист, как младенец, -ответил без промедления Дзень Сю. - Он должен все иметь, но от всего оказаться. Идти дорогой Богов, и платить жизнью за каждый шаг, но не жалеть об этом, и не считать, что платит слишком дорого... Ты когда-нибудь встречал человека, который ничем не дорожит?

   Йонард в своей беспокойной жизни встречал много самого разного народу, и добросовестно порылся в памяти, но через некоторое время покачал головой.

   - Вот именно, - кивнул Дзень Сю. - Такого человека на свете нет. Возможно, когда-нибудь он появится - живое воплощение Бога, герой или великий мудрец и найдет способ уничтожить Дыхание Смерти. Пока же мне очень жаль, друзья мои, но я вижу только один выход.

   Воин, призрак и женщина не отрываясь глядели на строго китайца.

   -Я наложу еще одно Запечатывающее Слово. Мне потребуется много сил, и возможно их не хватит, но я сделаю все, что могу. Быть может, мне удастся отсрочить беду. Ни что другое мне не под силу. Человек не должен спорить с богами...

   - Хорошо, мудрец, твори свои заклятья, как говорят, если нет лошади, то и осел лошадь, а там - посмотрим, - поднялся со своего места Йонард. За ним поднялась Айсиль и наконец, Дзигоро, поклонившись на прощание учителю.

   Уже выходя, Йонард поискал глазами таинственную книгу, но не нашел... Впрочем, он уже устал удивляться, лишь с незнакомой еще ясностью подумал: не то ли и мудрость, что эта книга. Захочешь получить хоть малую толику, так идти за ней - не дойти, и дойдешь - не найти, а и найдешь - не поднять. Так и уйдешь ни с чем, глупец - глупцом, как и был. А подаст тебе ее кто-нибудь другой. Кто-нибудь, у кого она всегда по левую руку и не тяжела...

   Тем временем на улицах стемнело, и город, и так-то не слишком гостеприимный и добрый, сделался попросту зловещим. Айсиль испуганно жалась к Йонарду. Ночных разбойников и воров она боялась больше, чем запечатанного в таинствnbsp; Дзень Сю кивнул, не отвечая.

енной бутылке Дыхания Смерти. Откуда ей было знать, что тот, в ком она видела единственную защиту, водил довольно близкое знакомство с ночными собратьями по ремеслу, которые для оплаты своих долгов доставали кошельки из чужих карманов. И даже сам был один из них.

   - С тяжелым сердцем оставил я учителя, - проговорил призрак, оглядываясь на слабоосвещенное окно, - он мудр, но уже очень стар. Ему может не хватить сил. То, что спрятано в бутылке... Я ощутил его силу и злобу и знаю, это больше, чем может выдержать любой из нас. Я тревожусь...