В шкуре зверя (СИ) - Матуш Татьяна. Страница 42

   - Ну конечно, позвали верблюда на свадьбу, а он сразу догадался: "либо за водой пошлют, либо по дрова", - проворчал он. - Хорошо! Только штаны подберите.

   Призрак, по своему обыкновению, улыбнулся. Йонард злился и в другое время оторвал бы ему голову. Хотя, как оторвать голову призраку? Возможно и есть способ, и, скрипнув зубами, варвар поклялся, что он этот способ отыщет, вот только покончит с этой проклятой бутылкой и противным египтяниом из Черной Башни. Воспоминания о колдуне, башне и Вратах Заката помогли ему. То, что представлялось смутно, сделалось вдруг ясным, простым и понятным. Выпустить из себя зверя оказалось гораздо легче, чем стать человеком. Йонард чувствовал, как в нем поднимается глухая ярость, но не стал ее подавлять, напротив, дал ей волю, и она поднялась выше, отозвавшись в горле коротким рычанием.

   Пес, точно из живого серебра, с голубыми, горящими глазами и яростно вздыбленой на загривке шерстью, освобождался от человеческой одежды. Черный, подвижный нос его уже втягивал гнилой и пьяный аромат Хорасана.

   - Есть, - через некоторое время сообщил Йонард Дзигоро. - Они ушли навверх, в кварталы знати. Надо поторопиться, если... если уже не поздно.

   Пес рванулся вперед, как стрела с туго натянутой тетивы. Серый демон, голубая молния... Он летел по пустынным улицам, ясно различимый среди всех других, резкий, дразнящий и против воли злящий, запах вел его, исключая возможность ошибиться. Через несколько прыжков Йонард, еще не видя своих спутников, почувствовал рядом их присутствие. Как всегда, они появились из темноты. Из ниоткуда, у правого плеча проступил грациозный силуэт гибкого черного тела, красавица-пантера, чей бег не уступал бегу пса в стремительности и силе. Питон с обезьяньей головой оказался у левого плеча Йонарда, в темном, душном воздухе он струился, как шелковая лента, оставляя за собой светящийся след разбрасываемых голубых искр. По этому следу с быстротой мысли двигалась огромная, толстая крыса, быстро перебирая своими паучьими лапами. Она не отставала. Никто из жителей не видел этого стремительного бега демонов, а если и видел, то не успел разглядеть, упав с размаху на колени, там же, где стоял, вознося горячие молитвы Ахура-Мазда. Но молитва не остановила компанию. И вряд ли во всем городе, да и за его пределами, нашлась бы сила, способная остановить их. Четверка демонов промелькнула и пропала, словно привиделась, не успев породить ни особых страхов, ни легенд, ни удивления. Никто так же не заметил, как отстала и скрылась в одном из темных переулков девчонка Айсиль.

   Их сумасшедший бег по ночному городу закончился перед богато украшенными дверями большого дворца. Белые стены его горделиво высились над деревьями небольшого садика, фонтан, в глубине двора, дарил драгоценную прохладу. В одном окне под самой крышей пробивался сквозь занавеси слабый отблеск огня. Призрак Дзигоро отстал всего на долю мгновения.

   - Это они, - объявил он, - Хаим-лисица и его люди. Еще с ними местный ювелир. Очень темный человек. Внутри. Я бы ему попону от дохлого осла не доверил.

   - Что делают, - кратко поинтересовался Йонард, прерывая размышления своего наставника.

   - Что и всегда, - призрак начинал говорить загадками.

   - Пьют, - догадался Йонард. - Сколько их?

   - Людей, не помню, - Дзигоро вздохнул, - но кувшинов было больше десяти.

   - Значит, пятеро точно есть, - определил Йонард и сдавленно выругался. - Хрофт! Где Танат носит этого Суржака с его молодцами, когда надо городской стражи днем с огнем не сыщешь! Зато появятся всегда в самый не подходящий момент.

Глава 11

  - Что будем делать? - спросил у друга Керам.

   - Неважно что, важно "как", - Йонард-пес в сомнении сморщил нос. - Дай подумать. Поспешность нужна только при ловле блох...

   - Ты становишься философом, - похвалил Дзигоро, - Мудрость, достойная не только четвероногого... Знаешь ли, у нас говорят - "Размышляй о вечности на пороге своего дома и мимо тебя пронесут труп твоего врага."

   - Ну да, - кивнул Йонард, - а пока мы тут будем высиживать цыплят из вареных яиц, Хаим откупорит бутылку...

   В самом деле, что взять с четверки демонов и одного призрака? Кто бы знал, что на самом то деле вся их сила только и есть в том, чтобы человек САМ испугался да от страха и умер. Только вот шайка Хаима единственно, чего боится - мало поесть. А больше этого - только мало выпить. Им сам Танат сводная родня, и, Хрофт их забери, бояться они его только по привычке да по большим праздникам...

   Дзигоро исчез.

   Йонард сел. Потом лег, положив тяжелую голову на лапы. Отсутствие призрака затягивалось. Одно радовало - убить его не могли, поскольку премудрый приятель Йонарда был уже мертв, а двум смертям, как известно, не бывать.

   Внезапно окно под крышей, едва озаренное слабым светом почти прогоревшей светильни стало совсем темным.

   - Опоздали, - мысль обожгла не хуже зеленого факела, но спустя всего один стук сердца Йонард понял - Дзигоро. Его работа...

   Варвар даже не увидел, а почувствовал, как застыли в ожидании рядом с ним Керам и Малика, а за ними тревожно перебирал паучьими лапами Кошиф.

   Разбойники не были пьяны, хотя напиться им, возможно, стоило. Проклятая бутылка Таната не открывалась. Хаим-Лисица трижды нараспев прочел заклинание, где звучало подлинное, неизвестное людям имя Темного Бога, но результат оказался не совсем тот, которого ожидали. Вернее, вообще никакого результата не оказалось. Хаим тупо смотрел на упрямый сосуд, отказываясь верить своим глазам.

   - Может ты... того... слова перепутал? - встрял Мердек, но Хаим так зыркнул на него из-под нахмуренных бровей своим никак не лисьим, а почти волчьим, тяжелым взглядом, что тот счел за благо вообще замолчать.

   Попытки открыть волшебный сосуд магией не увенчались успехом. Вконец утомившись и израсходовав весь запас молитв и проклятий, Хаим-Лисица оставил злополучную драгоценность и приказал подать вина. Хуже всего было то, что ювелир сдержал слово и огранил семь превосходных алмазов, а расплатиться с ним было нечем. Хаим крепко рассчитывал на добычу с мертвого города и не предусмотрел никаких запасных вариантов.

   - Разбить, - предложил Мердек, - поглядывая на растерянного Хаима не без злорадства.

   После недолгого совещания решено было пройти в место, наиболее удаленное от основных комнат и лишних глаз прислуги. В мыльню. Рабов - банщиков отослали, и, помолясь, чтоб сработал перстень - противоядие Хаим ударил по бутылке тяжелой рукоятью кинжала. Проклятый сосуд только качнулся.

   Сначала осторожно, робея перед заключенной в сосуде колдовской мощью, бутылку попробовали разбить все по очереди. Не меч, ни сабля ее не брали. Огромный, как гора, богатырь Джудраш, изо всей своей немалой силушки хватил ее серебряным подносом, так, что гул прошел по всему дому и закачались под потолком светильники, но проклятая бутыль даже не треснула.

   - Слыхал я об оружейниках из неведомой страны, лежащей далеко на западе, за семью горными хребтами, - проговорил Рашудия, похоже, не слишком расстроенный неудачей. - Они так изготавливают свои мечи: берут шесть целых частей черного железа, добавляют к ним восемь не полных частей очищенного белого золота, варят все это на умеренном огне длительное время в огнепостоянном глиняном кувшине без доступа воздуха. Такая смесь, быстро остывая и будучи закалена без отпуска, выкована и отточена, режет стекло, как алмаз, сечет железо и рубит камень не тупясь и не лопаясь. Вот был бы у тебя, Хаим, такой клинок...

   - Слышал я о таком мече, - буркнул Хаим, - но такие вещи на дороге не валяются, а отнимать его у хозяина рискнет только безумный. Лучше уж самому прыгнуть в пропасть.

   - На свете нет ничего невозможного, - многозначительно произнес ювелир, потирая руки, - За звонкую монету тебе хозяин сам принесет свой меч, или кто другой ему поможет. А еще слышал я, что много разных мечей храниться в уединенном и таинственном жилище мага и чародея в предгорьях, на границе с Египтом