Закон Противоположности (СИ) - Лятошинский Павел. Страница 5

— Нормально, старичок, с каждым бывает. Вот, как-то раз поехали мы с заей в батиной машине, ну это, туда-сюда, а уже после того мне по-маленькому захотелось, и я в кусты отошел. Там кто-то навалил, а я, по темноте вступил и долго оттирался. Пришел не скоро, плюс воняло, как на ферме. Короче, сам понимаешь, что она там надумала, — его смех переходил в хохот, привлекая всеобщее внимание, — друг мой, могло быть хуже, правда, не бери в голову.

— А ты почему один, где Карина?

— Она любит поспать, а я пожрать, такие вот мы разные, и она, следовательно, спит там, а я ем тут, как видишь. Баланс интересов. — Он снова рассмеялся.

Макс любил приписывать себе истории, которые где-нибудь раньше слышал, и у него это неплохо получалось. Иногда я слышал интерпретацию моих же собственных басен, но никогда не упрекал во лжи. Таких друзей, как он, Бог дает раз в жизни, жаль, что я этого не знал.

К десяти часам в кафе появились Яна и Ксюша. Обе были обеспокоены моим здоровьем. В присутствии Ксюши обсуждать случившееся было неловко, но она проявляла даже большую озабоченность, чем её чертовски красивая сестра. Сошлись на том, что я чем-то там, наверно, где-то, отравился. Ксюша обняла меня за плечи и сказала громко, что бы слышали все:

— Я рада, что с тобой всё хорошо. Ты же мой самый лучший друг. — Особенно подчеркнула «друг». Она оказалась умнее, чем я думал. Всё разложила по полочкам и уступила сестре то, чего не имела сама.

В полдень я освободил номер и закрыл счет. Мы возвращались в город. Теперь уже Яна сидела в машине справа от меня, сжимая руку на подлокотнике, а Ксюша дремала на заднем сидении.

Всё хорошее кончается, подумал я, когда остановил машину возле дома родителей девочек. Ксюша вышла из машины, взяла свой рюкзак, поцеловала меня в щеку и исчезла за калиткой. Яна осталась в машине.

Проводив Ксюшу, я вернулся за руль.

— Я живу чуть дальше, через три квартала налево, — сказала Яна.

Мы остановились у панельной пятиэтажки. Дорога сильно утомила, но расставаться не хотелось. Она не предложила зайти в гости. Впервые видел её смущенной. Румянец растекался по смуглым щекам. Мы молча просидели секунд двадцать. Я крепко сжимал её руку. Было чувство, что мы больше не увидимся, аж слезы навернулись.

— Я, если что, никуда не спешу и с удовольствием выпью кофе, — нарушил давящую тишину.

Она вернула самообладание и улыбнулась.

— Ну, тогда пошли ко мне, и, кстати, за тобой должок. Прошлая ночь в зачет не пойдет.

Сказать, что я был счастлив, это ничего не сказать. Я снова в игре.

Глава шестая

В обеих руках держал тяжелые сумки. Не знаю, зачем она брала с собой столько вещей на два дня. На улице было жарко. В подъезде немного прохладней и воняло кошачьей мочой. Мы поднялись на второй этаж. Подошли к черной железной двери. Яна вставила ключ в замок, бедром нажала на дверь, и та со скрипом поддалась. Мы вошли в тесную прихожую.

Первое, на что я обратил внимание, войдя в квартиру, это была детская обувь разных размеров, расставленная по полочкам. В шкафу висели маленькие пальто и курточки.

Яна заметно нервничала, говорила много и несвязно. Сильно пожалела, что позволила мне войти. Из монолога я узнал, что отец её детей, разумеется, был мудаком, а в противном случае она (когда-то давно) просто не обратила бы внимания на него, как следует из закона противоположностей. Про закон она добавила напрасно, ведь я сразу задумался, что раз я (вне всяких сомнений) не мудак, то, следуя упомянутому закону, кто же тогда она? На немой вопрос у неё был заготовлен ответ, что она с тех пор повзрослела, и теперь иначе смотрит на вещи. Поймав растерянно-сердитый взгляд, она поняла, что и про «вещи» говорить не стоило, так как речь опять же шла обо мне, одушевленном. Окончательно запутавшись, она пошла в наступление:

— Говорила, что не стоит привыкать. Вот, посмотри, здесь моя настоящая жизнь. Да, у меня две дочки, они сейчас у мамы, и я безумно люблю их, а тебя, если что, не держу силком…

Я всё же кое-что усвоил из уроков Макса, схватил её за обе руки и крепко поцеловал. По щекам Яны текли слезы, я чувствовал их вкус.

Мы все устали. Нужно отдохнуть.

Решил не задерживаться. Стоя в дверях, пообещал вернуться вечером, но сам в этом очень сомневался. Слишком много всего свалилось на меня за эти выходные, разобраться бы.

Поехал к Максу. Он в таких делах разбирается, почти год живут с Кариной вместе. Семейный человек, не то, что я.

Дверь открыла Карина.

— Привет, а где Макс? Я ему звонил, не отвечает.

— В туалете, где ж ему ещё быть. Он такой брезгливый, кроме своего трона, никакой другой не признает. Два дня терпел, так что будет не скоро. Не стой в дверях, проходи на кухню. Угостить нечем, не готовила, могу предложить воду.

Залпом выпил стакан холодной воды и понемногу стал успокаиваться. Широкая фигура Макса полностью заняла дверной проем.

— Фух, это ты. Подумал, что у курочки моей крыша едет, и она с собой разговаривает. Случилось чего? Вроде ж только утром виделись.

Максим покосился на Карину и кивком указал на дверь. Обсуждать в её присутствии мои вопросы никто не хотел.

— Ой, вот не надо на меня так смотреть, я всё равно собиралась уходить, сплетничайте себе на здоровье.

Рассказал ему обо всём, что произошло. Он слушал внимательно, не перебивал. Ничего не посоветовал, говорил загадками, мол, о любом принятом мной решении я пожалею, и это лишь вопрос времени.

Силы меня покидали. Хотелось поскорее вернуться в свою квартиру, принять душ, переодеться. Обнял друга, поцеловал в небритую щеку и уехал. Что он имел в виду? О чем я должен пожалеть? И как скоро? В одном я был уверен, я хочу эту женщину, я её люблю.

Дома возбуждение только нарастало, не находил себе места, метался по квартире. Вышел на улицу. Купил ментоловые сигареты, прикурил, закашлялся, выбросил вместе с пачкой. Яна сводит меня с ума. Я должен её увидеть. Вернулся в магазин. Набрал полную корзину конфет и фруктов. Поймал себя на мысли, что ничего не знаю о её предпочтениях, но не идти же с пустыми руками.

Машину поставил недалеко от подъезда. Люблю старые дворики, там не бывает проблем с парковкой. Постучал. Дверь приоткрылась на цепочке.

— Кто там? — спросил детский голос.

Банальный вопрос поставил меня в тупик. Я долго соображал, что ответить и как представиться ребенку. Дверь захлопнулась и распахнулась настежь. Яна держала за руку очаровательную малышку. Белобрысенькая кроха ничуть не была похожа на свою мать.

Девочка, с которой я разговаривал через щель, оказалась младшей дочкой. Она представилась Кирой, глотая звук «р» и убежала. Старшая дочь Настя сидела с ногами на затертом диване и смотрела мультики в телефоне. В ушах у неё были наушники, и она никак не реагировала на мое появление.

Наконец-то смог рассмотреть квартиру. Ремонт не делался много лет, мебель была старой и убогой. Интерьер не вязался с образом роскошной женщины. Нельзя было не заметить, что в этих стенах и Яна вела себя иначе. От дерзкой львицы мало что осталось. Мне это очень понравилось. Я снова влюбился, в неё же, но совсем другую.

Яна попросила подождать на кухне, а сама отвела детей спать. Ожидание длилось вечность. В старых домах очень тесные кухоньки. Создать в них уют невозможно при всём желании. Для уюта нужны красивые безделушки, а тут и для нужных вещей места не найдешь. Тоска, глазом не зацепишься. Я задремал на табурете. Она рядом, там, за тонкой стенкой. На душе спокойно и легко.

Не услышал, как Яна вошла, заснул на секунду, не больше. Она обняла меня сзади за плечи и поцеловала в щеку. Не верила, что я вернусь, и потому смотрела на меня как-то ласково, с благодарностью.

— Здесь уютно, — мечтательно сказал я.

— Шутишь, наверное…

— Нет, серьезно, очень мило, компактно, просто и со вкусом, как шале, где-нибудь в горных районах Альп.