Грешник (СИ) - Булавин Иван. Страница 42

  Пулемёт лежал неподалёку, ствол его был загнут зигзагом, а кожух смят в гармошку. О судьбе расчёта нетрудно было догадаться.

  - Люди в башне, само собой, тоже погибли. Хотя пулемёт потом попробуют восстановить. Второй удар вдребезги разбил ворота, орда тварей кинулась туда, но мы ждали этого. Горючая жидкость, вылитая туда заранее, превратила тамбур в огненную преисподнюю, монстров туда набилось множество, и ни один не ушёл.

  - А это, - спросил Балтазар, показывая на пролом в стене, - надо полагать, третий удар?

  - Совершенно верно, - едва не крикнул Фукс, он вообще разговаривал очень громко, надо полагать, здорово его оглушило, - я стоял вот здесь, совсем рядом, руководил солдатами, которые подносили снаряды. Удар был чудовищной силы, не знаю, что за маг его нанёс, но земля под ногами подпрыгнула, а камни разлетелись повсюду, многих зашибло насмерть, а я упал и ударился переносицей, да вы сами видите.

  - Вижу, вам удалось их остановить, - сказал старик.

  - Да, но не сразу, я оклемался одним из первых и сразу увидел, как на меня бежит этот гнилой, причём, вооот такого роста, - Фукс вытянул вверх руку и даже привстал на цыпочки, показывая, какого роста был вурдалак, - только представьте, я выхватил револьвер и прострелил его гнилую голову. Навылет. А он этого даже не заметил, тогда пришлось мне взяться за саблю и рубить его, что было сил. Это, чтобы вы знали, легендарный клинок, его изготовил известный мастер, ещё для моего отца, прочный и острый, как коса смерти. Я смог отрубить ему руки, а потом и голову, но дальше всё было гораздо хуже. К стене отважно бросились подносчики снарядов, разведчики и штурмовики, которых вёл лично Дирк Гофман, я сам бросился в атаку с ними, но получил удар по голове и... дальнейшее знаю с чужих слов. Когда резня в проходе закончилась, а гора трупов, наших и вражеских, преградила путь остальным, у противника оставалось ещё немало сил. А наши маги к тому моменту уже выдохлись и не могли работать так эффективно.

  - Но? - нетерпеливо спросил Балтазар.

  - Но снова зазвучал этот звук, был он уже не такой громкий, но он по-прежнему пробирал до костей. Я от этого пришёл в себя, но драться уже не мог. Но это и не понадобилось. Вся нечисть, какая только была здесь, а было их, поверьте, немало, развернулась и стала удирать со скоростью испуганного зайца. Маги даже открывали порталы и уходили через них. Им даже никто не выстрелил вслед, настолько все растерялись.

  - Думаю, так на них подействовало уничтожение артефакта - сказал Балтазар. - Слышишь, Виктор, это действительно победа, пусть и не окончательная.

  - Отлично, коли так. Я рад. - Сказал я и пошёл в казарму.

  Переступив порог дома, так быстро ставшего для меня родным, я огляделся единственным глазом и вздохнул с облегчением. Все наши были живы, хотя потрепало парней весьма чувствительно. Курт сидел на кровати с забинтованной головой, при этом бинт постепенно пропитывался кровью. Эрнесто сидел спиной ко мне. На его смуглой спине была глубокая резаная рана длиной, наверное, сантиметров тридцать, которую сейчас пытался зашивать сильно хромающий Эванс. Близнецы были целы, только у Билла была забинтована кисть руки. Эрни вряд ли принимал участие в сражении. Целым был и Сэм, хотя его чёрное лицо было так исцарапано, словно он пытался поцеловать разъярённого кота.

  - Перестань дрожать! - строго прикрикнул командир на мексиканца, - согласен, больно, игла тупая, нитки грубые. Но ничего другого нет, я зашиваю, как могу и чем могу, а доктор Абель не осьминог, у него куча раненых.

  - Понимаю, - сквозь зубы процедил Эрнесто.

  Курт сложил вчетверо свой ремень и протянул его страдальцу.

  - Закуси.

  Эрнесто изо всех сил сжал зубами толстую кожу. А Эванс выудил из стакана со спиртом новый короткий кусочек нити и стал вдевать в кривую иглу.

  - Не помешаю? - спросил я, присаживаясь на кровать, - Курт, возьми свой арбалет, он мне действительно пригодился.

  - Ты жив?!! - хором воскликнули все, Эрнесто при этом встрепенулся и сразу замычал от боли.

  - А чему вы так удивлены? - не понял я, - умирать я точно не собирался, над жерлом вулкана летать, конечно, никому не советую, но сам я после этого, как видите, выжил.

  - И ты уничтожил этот кусок дерьма? - спросил Эванс, продевая в кожу Эрнесто очередную нитку.

  - Да, - выдохнул я, - это победа, пусть не окончательная, но всё же.

  Эванс продел последнюю нитку, после чего принялся одну за другой завязывать их на узлы, стягивая края раны. Эрнесто мычал, но не двигался, хотя казалось, что он вот-вот перекусит ремень Курта. Когда был затянут последний узелок, Эванс полил шов спиртом из бутылки, вызвав новый взрыв яростного мычания, после чего налил порцию спирта в стакан и протянул измученному мексиканцу.

  - Выпей, и ложись отдыхать, - сказал он, накладывая повязку в один слой, - может, теперь ты запомнишь, что надевать броню нужно всегда.

  Парень с величайшим облегчением выплюнул ремень и взял в руку стакан. Опрокинув в себя спирт, он запил его водой из большой жестяной кружки, после чего плюхнулся на кровать лицом в подушку и через несколько минут уже исправно храпел.

  Остальные сели за стол и тоже разлили спирт по стаканам. Сэм с серьёзным видом начал говорить что-то на тему того, что до двадцати одного года спиртное нельзя, чем вызвал дружный хохот Эрни и Билла. Смутившись, он тоже взял стакан.

  Я, встав во главе стола, попытался произнести тост:

  - Друзья, сегодня мы одержали победу над силами зла. Не только мы, понятно, но то, что в этом есть немалая наша заслуга, неоспоримо. Как знать, возможно, окончательная победа не за горами. Не знаю, как и когда, но верю, что это произойдёт. Что тогда будет с нами, сказать не могу. Может быть и ничего. Просто останемся здесь в качестве военных пенсионеров. Допускаю, что, когда нужда в нас отпадёт, мы и другие, подобные нам, что живут и сражаются на других заставах, просто исчезнем. А может быть и такое, что мы отправимся туда, где нас давно ждут, и где нам самое место. То есть в аду. Говорит ли это о том, что нам не следует приближать победу? Нет, мы будем продолжать, не жалея своей жизни, драться за неё, как дрались до сих пор. И я верю, что когда-нибудь мы её обязательно добудем. За победу! - я поднял стакан.