Без штриха (СИ) - Толстых Елена. Страница 5

Джозеф Уилсон не всегда был богатым человеком, но сейчас, являясь таковым, старался помочь тем, кто находился в бедственном положении: он активно занимался благотворительностью и всячески хотел сделать мир лучше. Его жена смотрела на это с одобрением, хотя сама активной деятельности в данном направлении не вела. Джозеф при вступлении в брак взял фамилию жены — для Элоизы это много значило.

Мужчина поднялся на этаж вместе с одним охранником, остальные остались дожидаться своего начальника у машины. Альфа, оказавшись у двери, громко постучал. За дверью послышались шаги, дверь открыл брюнет-альфа, его голубые глаза смотрели на незнакомца заинтересованно.

— Эм… — брюнет замялся, оглядывая дорогой костюм альфы. — Чем могу помочь?

— Добрый день, мистер Норман Беккер, моё имя Джозеф Уилсон и у меня к вам разговор по поводу вашего сына. Могу я пройти?

Брюнет нахмурился, вспоминая, где же он слышал эту фамилию, и очень удивился, вспомнив, кому она принадлежит.

— Да, конечно, проходите, — торопливо заговорил он.

Джозеф прошёл в гостиную не разуваясь, за ним тенью проследовал телохранитель. В комнате сидел омега. Он удивлённо поднялся с дивана, выключив при этом телевизор.

— Добрый день. Вы, должно быть, Остин? Меня зовут Джозеф Уилсон.

Омега лишь качнул головой в знак согласия и опасливо покосился на телохранителя. Альфа протянул руку в знак приветствия, несильно сжал протянутую тонкую ладонь рыжеволосого омеги. Джозеф оглядел скудную обстановку и выбрал кресло, стоявшее в углу, так, чтобы из него видно было всю комнату, сел. Охрана встала рядом с ним.

— Так, что натворил Стивен? — отец семейства встал рядом с мужем.

— Стивен? О, нет, — Джозеф небрежно махнул рукой. — Речь пойдёт совсем не о нём, а о вашем младшем сыне.

— О Кики? — Остин устало опустился на край дивана.

Джозеф поморщился: ему не нравилось, как родители назвали своего ребёнка.

— Да, о нём.

— И что же он сделал такого, что альфа из семьи Уилсонов явился лично к нам домой? — Норман был напряжён: он понимал, что этому человеку ему нечего противопоставить.

— Он ничего не сделал. Судя по данным, что я получил, — альфа протянул руку, и телохранитель вручил ему папку. — Вы прекрасно воспитали сына и хорошо заботитесь о нём. Не выпускаете из дома одного.

Родители переглянулись между собой.

— Не выпускаем одного, это верно, — кое-как справляясь с волнением, проговорил омега. — Вы ведь понимаете, как опасно отпускать на улицу омегу без штриха?

— Да, я прекрасно это понимаю. И вы поступали абсолютно верно.

— Так зачем вам понадобился Кики? Говорите прямо, — терпение Нормана было на пределе.

— Что же, давайте сразу к делу, — Джозеф положил папку на свои колени. — Я хочу предложить вам выгодную сделку. Вы получаете хорошее финансовое вознаграждение, а взамен передаёте мне вашего сына Кики Беккера.

— Что? Вы, должно быть, с ума сошли! Предлагать такое!

Норман подался вперёд, сжимая кулаки, но остановился, сделав всего один шаг, — ему навстречу, закрывая собой кресло, в котором сидел Джозеф, вышел телохранитель. Альфа жестом руки остановил своего подчинённого.

— Как альфа, я ценю ваше стремление защитить своего ребёнка, — он в знак уважения наклонил голову. — Но всё же вам стоит задуматься о моём предложении, а не кидаться с кулаками на противника, который заведомо вас сильнее. К тому же вам определённо нужны деньги, а я щедро заплачу за вашего сына.

Джозеф пальцем постучал по папке, лежавшей у него на коленях. Омега тихо всхлипнул, прикладывая к глазам носовой платок.

Глава 4

Люблю выходные дни, ведь я точно знаю, что смогу выйти на улицу и погулять с ребятами. Стивен и Саманта сегодня отдыхают, поэтому мы пойдём играть в футбол. Родители меня одного не отпускают гулять. Людей без штриха часто воруют прямо с улицы и потом продают в качестве рабов на чёрном рынке. Я не хочу оказаться в их числе, поэтому строго следую правилам, установленным в нашей семье.

Мы с Самантой и Стивеном, разгорячённые, уставшие, но довольные после игры в футбол, поднимались к себе домой, ведь лифт давно был закрыт на ремонт, и я не могу вспомнить, чтобы он вообще когда-нибудь работал.

Мы бежали по лестнице наперегонки — альфам, конечно, я не соперник, они впереди меня вдвоём, толкались плечами и смеялись, но всё равно я прикладывал все силы, чтобы их обогнать. Хотя лучше прибежать к двери вторым, потому что первый прибывший должен будет её открыть, а там ещё не факт, что он же окажется раньше остальных в квартире. Саманта прибегает первой, толкаясь с братом, она открывает дверь, и в тот момент сзади на них налетаю я — мы вваливаемся в коридор втроём шумным клубком, смеясь, падаем на пол. Больно ударяюсь локтем, шиплю от боли, но мне всё равно хорошо и весело. Лежим втроём в коридоре и смеёмся.

В дверном проёме, ведущем в гостиную, служащую для родителей ночью спальней, показался отец-альфа.

— Вы чего так шумите? Сейчас соседи снизу придут, — он был сердит на нас.

— Прости, прости. Думаю, соседи привыкли к шуму. Мы не в первый раз так заваливаемся, — Саманта поднялась первой, отряхивая с одежды невидимые пылинки.

— Сегодня всё иначе, — отец жестом головы указал на гостиную. — Кики, надо поговорить. Поднимайся и приведи себя в порядок. Быстро иди переоденься и сразу в гостиную.

Поднимаюсь на ноги, отряхиваюсь. Хорошее настроение быстро улетучивается, оставив о себе лишь приятное воспоминание. Украдкой поглядываю из-за плеча отца в комнату. Мне интересно, что же там такое.

— Кики? Иди сюда.

Из комнаты доносится незнакомый мужской голос. Поднимаю глаза на отца. Он хмурится и качает головой в знак согласия, что я могу пройти в гостиную, отходит в сторону, уступая мне дорогу.

— А вы ступайте в комнату или вообще лучше на улицу.

Отец перегородил дорогу Саманте и Стивену. Они начали возмущаться. Не обращая внимания на шум родственников за спиной, неуверенно шагаю в комнату. В углу в кресле сидит альфа. На вид ему около пятидесяти, хотя я не уверен, в тёмных волосах просматриваются серебряные нити. Одет он в дорогой костюм. Я его уже раньше видел, но вспомнить, где и когда, никак не могу. Рядом с креслом стоит ещё один альфа. Молодой, с широкими плечами и пристальным взглядом. Папа-омега сидит на диване, повернувшись всем корпусом к гостю, в руках он теребит носовой платок. Он поднимает на меня красные от слёз глаза и тут же опускает их.

— Проходи, не бойся, — незнакомый альфа поднялся из кресла и подошёл ближе ко мне.

Осторожно делаю шаг вперёд и останавливаюсь на середине комнаты, рядом с сидящим папой. Отец заходит из коридора и замирает в дверях.

— Ведь ты Кики? Я правильно понял?

Альфа подошёл вплотную и аккуратно взял меня за подбородок, поднял лицо вверх, заставляя смотреть на него. Он уставился мне прямо в глаза.

— Красивый цвет глаз. Насыщенный. Глубокий.

Альфа отпускает меня и возвращается обратно в кресло. Я же так и стою перед ним посреди комнаты. Не понимаю, что происходит. Почему папа плачет, а отец хмурится? Неуверенно оглядываюсь на отца. Не знаю, можно ли мне вообще что-нибудь говорить или спрашивать.

— А что происходит? — всё же решаюсь, поворачиваюсь лицом к гостю.

— Ничего особенного, — альфа в кресле кладёт ногу на ногу и складывает руки домиком перед собой. — Мы с твоими родителями, Кики, говорили о твоём будущем. Ты задумывался о том, что тебя ждёт?

Думал ли я? Конечно думал, но что мне ответить этому незнакомому человеку? Всё, о чем я думал, это всего лишь мечты. Смотрю на альфу, он выжидающе глядит на меня. Опускаю глаза в пол. Руки складываю в замок за спиной. От этого человека веет силой, и мне неловко находиться рядом с ним. Альфа хмыкнул себе в усы и продолжил:

— Конечно, думал. Это был риторический вопрос. А теперь посмотри на своё левое запястье.

Повинуюсь и смотрю. Обхватываю ладонью правой руки своё запястье. Зачем я подчинился? Я и так знаю, что там ничего нет. Поднимаю глаза на альфу.