Предвестница. Рабыня дракона (СИ) - Квей Клик. Страница 27

— Миллион рупий, значит, — задумчиво повторил Карл.

— Еще пять женщин, — добавила Алекса, выдохнув после своей истории. — Я пообещала подумать, написать наместнику, поговорить с тобой, а потом сообщить свое решение. Но раз уж ты сам прибыл, думаю, этот вопрос следует решить тебе.

Карл влил в себя еще кубок вина и, громко хлопнув кубком по столу, с легкостью выпустил воздух. Алекса слегка вздрогнула, но приятно удивилась, увидев, как покраснел её муж. Алкоголь подействовал на герцога самым положительным образом, притупил боль, наградил приятной истомой и дал расслабиться. Простительная слабость, если учесть, сколько пережил герцог Карл Масур.

— Решу этот вопрос утром, — сказал он.

Алекса посмотрела в окно и улыбнулась. До вечера времени оставалось много, но любимого мужа, видимо, эта деталь не беспокоила. И раз уж он решил сделать все дела завтра, пусть сегодня даст волю слабости, проведет это время в обществе жены и позаботиться только о том, кто сейчас действительно важен — он сам.

— Дорогой, ты позавтракал? — улыбаясь радушной улыбкой, спросила Алекса. — Я могу послать служанок в наши покои. Пусть они приготовят тебе горячую ванну, а я сменю тебе остальные бинты и обработаю руку.

— «Наши покои»? — уточнил Карл, бросив хмельной взгляд жене — Ты позволяешь мне остаться в твоей комнате?

Алекса покраснела, но не отвела взгляд.

— Ты ведь мой муж, мой герцог, — робко ответила она. — Как я могу тебе запретить спать в «наших» покоях?

Еще в прошлом году Алекса могла это сделать и сделала. Впрочем, довольно играть недотрогу. Муж был ранен, однако он выжил, даже вернулся домой. Не стоит требовать от него большего, ведь Карл и так сделал что-то невыполнимое.

— Забудем о том, что между нами было, ладно? — попросила Алекса, поднявшись со стула. — Пойдем отдыхать? — она протянула руку, которую охотно принял герцог.

— Пойдем, — согласился Карл, поднявшись следом за женой. — Как же я устал.

Алекса взяла мужа под руку, чтобы отвести в покои.

***

Разбинтовывая бинт на руке, герцогиня не могла представить насколько жуткой может быть рана на руке мужа. Казалось, эту рану нанесли мечом, которую зашил опытный хирург. Но все оказалось на порядок хуже того, что можно было представить.

Вся правая рука от шеи, плеча, предплечья и запястья герцога обгорела так, будто бы его намерено пытались сжечь на костре. Ожог был получен месяц назад, поэтому следы зажили, волдырей не было, но все равно выглядела крайне мерзко. Старая кожа, видимо, расплавилась в огне, а новая, свежая кожа покрыла рубцы, но не скрыла следы ожогов. Под тонкими и редкими слоями кожи четко были заметны суставы, мясо, а в одном месте кость руки. Шея была задета не сильно, но даже там все выглядело не слишком привлекательно, чего уж говорить о руке.

Обрабатывая рану припаркой, Алекса долго пыталась понять, как её муж вообще смог выжить. Даже с сильной волей к жизни, есть ведь здравый смысл, который перечеркивает стремления жить, волю к победе и желание вернуться к любимой жене. Карл должен был получить заражение — с такими-то ранами по всему телу это частое явление. Но ни рана на лице, ни ожог всей правой руки не смогли убить герцога Карла Масура. Вот он, лежит в ванной, пьет своё вино, наслаждается горячей водой, разглядывая белые облака за окном. Сильный мужчина делал вид, показывал всем своим величием, что его эти раны вообще не заботят.

Пока Карл Масур наслаждался своим любимым сортом вина — очень крепким и сладким напитком, Алекса пыталась понять, кто спас её мужа. Рана на животе была не слишком серьезная — небольшой порез был зашит конским волосом сразу, как только Карл получил рану. С ранением на лице и потерянным глазом кто-то справился во вторую очередь, наложив припарку, обработав рану и приложив льняных бинтов, а вот с ожогом опытный врач сделал что-то немыслимое. Хирург ловко обработал рану, лишил её всякой возможности получить заражение и сделал все, чтобы Карл Масур выжил. Объединив свои усилия, Жак де Оран и Андре де Дижон смогли бы справиться с ожогом и свежими ранами, но даже эти двое не смогли бы ничего сделать с заражением крови. Тут действовал настоящий профессионал, который намного опытнее наставника и подлого ублюдка.

Пытаясь понять, кто спас мужа, Алекса улыбнулась мужу и прошла за ширму, чтобы сменить свое платье на что-нибудь свободное. Сегодня герцог не собирается выходить из своих покоев, он так расслаблен, что герцогиня решила провести это время с ним наедине, а для этого можно снять неудобное платье, чулки, корсет и надеть обычную ночную сорочку.

Пока герцогиня переодевалась за ширмой, в дверь постучался незваный гость. А Карл, зная, где его жена и что сейчас делает, все равно позволил войти в покои своей жены, нарушая сладостную истому, пришедшую вместе со вторым кубком вина.

— Брат, ты позволишь? — войдя в покои, спросил епископ Эфрон.

Алекса услышала его голос, но не увидела, как и не увидел её епископ. Герцогиня решила не вмешиваться в разговор братьев, а просто послушать, как епископ будет на неё жаловаться. Ведь все равно она уже успела переодеться, а в таком виде нельзя показываться мужчинам, даже если этот мужчина монах.

— Заходи, брат, — сладостно ответил герцог, подтянувшись в бадье. — Я слышал твой колокол, когда экипаж подъезжал к твердыне. Но почему ты сам не вышел и не встретил меня? Неужели не рад моему возвращению?

— Очень рад, брат мой. Но ты ошибаешься. Я вышел на улицу и хотел поговорить, вот только меня опередила герцогиня Масур.

Карл отложил пустой кубок, чтобы встать из воды и выбраться из бадьи.

— Чем тебе моя жена не угодила? — спросил он, не удосужившись завернуться полотенцем.

— Брат, я тебя очень люблю, — промолвил Эфрон. — Ты это знаешь. Поэтому не буду лукавить и скажу сразу в лицо. Герцогиня тебя не достойна. Эта женщина…

— Ты, должно быть, шутишь, — громогласно засмеялся Карл. — Мы уже обсуждали это несколько раз. Все никак не успокоишься, монах? Что на этот раз между вами случилось? И не надо говорить про свою любовь и чувства, братец. Я не портовая шлюха, чтобы ты меня пытался облизать. И я не король, которого следует задобрить, прежде чем предать.

— Не надо говорить о предательстве, брат. Я тебя не предавал.

— Довольно этих нежностей! — повысил голос Карл. — Говори, что у вас случилось или иди к себе и занимайся своими делами.

Эфрон тяжело вздохнул.

— Твоя жена плетет заговор против короля, — заявил он в лицо. — Герцогиня ходила на переговоры с нашим врагом. Она пытается свергнуть нашего монарха, и я уверен, это только начало.

— Ты с лошади рухнул?! — возмутился Карл. — Какое ещё предательство?

— Я сам видел, как герцогиня ушла в потемках, ни сказав никому, куда направляется. В городе её встретили люди императора — те, что носят золотые маски. Твоей жены не было несколько дней, а когда я поймал её, она не стала юлить и сказала, что хочет заключить мир с империей. Она хочет предать тебя. Это правда, брат.

— Не вижу никаких причин для измен, — немного сонливо зевнул Карл, прикрывая рукой рот.

— Как это?! — растерялся Эфрон. — Брат, о чем ты говоришь? Это ведь измена нашим принципам. Королевство Шарджа, архиепископ, будущий король никогда не примет власть империи. Ты же сам это знаешь.

— Ну, знаю и что? Ты, видимо, совсем погряз в своих религиозных думах, раз не видишь дальше своего носа. Эфрон, может быть, ты не заметил, но война уже проиграна. Взгляни на меня, братишка. Я проиграл императору. Королевства Шарджа, каким ты его помнил, перестало существовать. Наступили новые времена, с которыми, мой любимый братец, тебе придется смириться. Смириться придется и будущему королю и даже твоему архиепископу.

— Это не твои слова! — возразил Эфрон. — Не знаю, что на тебя так влияет, но мой брат, которого я помнил и всегда любил, никогда бы не изменил своим принципам. Я уверен, когда ты придешь в себя, все измениться. Ты наш герцог, Карл. Ты тот, кто никогда не сдавался.