И короли бессильны... (СИ) - Туканов Николай Петрович. Страница 29

— Чем удобрил? — не понял Кархи. Урр-Бах с жалостью глянул на непонятливого друга.

— Чем смог, тем и удобрил. Наш бог простой как его дети и делает для своих детей все по-простому, без кривляния и молний с громами. Попил пива год без перерыва — создал Бурную реку. Промахнулся, когда плюнул на голову жадного прародителя гномов — получилось горное озеро, коротышки его по скудоумию Горной Жемчужиной назвали. Вдобавок через день после этого за злопамятность выбил ихнему божку зуб — получился Облачный пик. Сдул шапку пены с кувшина — получилось болото гоблинского Шаманата. Кархи тут же возразил:

— Какая к Рхызу пена, это наш Саркушш сотворил болото, чтобы веселая травка росла быстро и повсюду.

— Может, и на пару сделали, — не стал возражать тролль. — Что еще делать двум хорошим богам?

— Говорят, гномов в этот раз много будет, — произнес Кархи, припомнив слова Моргалика.

— Шаманы говорят, был у нас один артефакт, что даровал сам Б'Урр-Хырр Громогласный, — ответил тролль. — Вот только сильно предостерег он от его использования, сказал, после этого Троллье Холмогорье станет Плоскогорьем, а ячмень не уродится десять лет. Да и где он хранится, никто из шаманов не знает. Еще шаманы говорят, что такие артефакты есть у каждого народа Каэры, кроме людей и орков.

— Надо же! — удивился гоблин. — Было и у нас подобное чудо, но тысячу или чуть больше лет назад Великий Шаман вернул его Саркушшу во время церемонии общения с ним. Так он сказал остальным шаманам, они вокруг его шалаша стояли.

— Может, спрятал где? — спросил Урр-Бах, передвинув по доске очередную фигурку.

— Да нет, все обыскали.

— А может, он его засунул…

— Там в первую очередь проверили, — перебил друга Кархи. — Потом и в рот залезли. Не нашли.

— Может, проглотил его?

— За этим неделю следили, да еще слабительного подсыпали. Ничего не глотал, не закапывал и никуда не засовывал. Саркушш передал, чтобы гоблины на свой ум и храбрость расчитывали. Если артефактом воспользоваться, то леса и болота в одни трясины превратятся.

— Интересно, что у эльфов есть? — рассеянно спросил Урр-Бах, держа фигурку пехотинца в воздухе. Кархи ухмыльнулся.

— Мы с Моргаликом как-то напоили до беспамятства одного эльфа, он с нами в газете работал. На отборный "Третий глаз" денег не пожалели и спросили, что там у эльфов есть. Оказалось, чтобы активировать их артефакт расы, всем пяти семействам надо такой обряд провести, что от него сразу все отказались. Вроде как главы семейств вокруг артефакта должны сотворить нечто непотребное с дочерьми. Или с сыновьями, он точно не знал. Так что эльфы сами от него отреклись и спрятали где-то глубоко в лесах, а где, теперь и сами не помнят. У гномиков артефакт расы самый слабый, он только входы всех пещер может обрушить. Если их обрушить, то как им торговать и пакостить остальным разумным прикажешь? А другим расам их пещеры и они сами и даром не нужны.

Урр-Бах задумчиво хмыкнул, взял чистый лист бумаги, обмакнул перо в чернила и очень коряво написал: "Мои бородатые друзья скоро собираются отпраздновать покупку рудника в Ухе. Я хотел поехать с ними, но сейчас нет денег. Эльфята тоже жадные, сказали, им на себя едва хватило. Врут, конечно, столько ушей едет, некоторые даже с рубиновыми серьгами. Так что извиняй, меня на празднике не будет, если и приеду, не раньше осени, как разживусь серебром. Передавай привет родителям и братьям с сестрами".

Кархи, через плечо читавший каракули напарника, одобрительно ругнулся. Урр-Бах свернул письмо и засунул его в единственный в агентстве маленький тубус.

— Завтра отнесу письмо пивовару Трурру, у него должны быть знакомые торговцы с Холмогорья, иначе кто ему привозит оттуда хмель и ячмень? Через полмесяца наш шаман прочтет мое письмо и пойдет на встречу с шаманами, — Урр-Бах зевнул, — спать пора. Гномы, маги, руда… — лучше бы честно трудились да пили по вечерам пиво. Одно слово, разумные.

Утром Кархи первым делом проведал рассаду на террасе, заботливо высаженную накануне старьевщиком Суршем. Тонкие листья под лучами восходящего солнца отливали благородным изумрудом, обещая превратить затяжку косяка в утонченное занятие для избранных. Кархи вдруг вспомнил, что сегодня у Тупой Башки день рождения и радостно заулыбался в предвкушении отличной пирушки. Как и всякий эркалонец, да еще и гоблин, он обожал подобные сборища, где можно пообщаться, повеселитьься и решить все разногласия добрым словом или пустой бутылкой по голове.

Урр-Бах надел одежду попроще, чтобы ее было не жалко, если кто из гоблов ее испачкает, и пошел с другом в квартал Тряпичников — прежнее место обитания Кархи. Дом Тупой Башки, как и в прошлый раз, был полон гоблинами, сбежавшимися на халявную выпивку со всего района. Впрочем, ни одной посторонней рожи именинник не заметил.

— Я думал, вы про меня забыли! — крикнул Тупая Башка напарникам, бросаясь к ним с нетрезвыми объятьями.

— Держи, морда, это тебе от нас, — Кархи протянул кузену толстую серебряную цепочку.

— Если намотать на кулак, сможешь завалить любого гобла, — посоветовал Урр-Бах. — только Дымка своего сильно не бей, а то без косяков останешься.

— Постараюсь, — Тупая Башка довольно рассмеялся и тут же надел цепочку на шею. Крупные звенья смотрелись солидно для гоблина, ходившего в помощниках самого Зеленого Дыма.

— Клянусь Вечным Дымом, эта цепь мне идет! — именинник обнял дарителей и повел их в дом.

— Занимайте места возле меня, здесь лучше выпивка.

Гости тоже оценили подарок, один гобл тут же попытался примерить цепочку, чуть не задушив хозяина дома, второй на зуб оценил пробу серебра и сломал зуб. Пока гоблины шумели и разбирались, кто виноват в потере зуба, Кархи налил Урр-Баху кружку пива, специально купленного для тролля и потянулся за высокой светло-голубой бутылкой с этикеткой «Сталактит на семидесяти травах».

— Никогда такого не пробовал, — произнес Кархи, любуясь бутылкой. — Откуда это?

На этикетке мелкими буквами на общем языке было написано: «Из перегонных кубов Союза Свободных Шахт». Кархи налил себе и выпил одним махом, выкатил глаза и открыл рот, часто задышав. Тут же опрокинул в себя кружку пива Урр-Баха и с облегчением выдохнул.

— Ну и дрянь, словно кол горящий в желудок засунул! — Кархи с отвращением убрал бутылку подальше от себя.

— Не кол, а сталактит, — поправил Урр-Бах, посмеиваясь, — на семидесяти травах.

— Кархи, зачем ты взял эту бормотуху? — Тупая Башка сел рядом с напарниками. — Здесь только бутылка красивая. У меня сосед работает в дорогой пивной «Кирка и бутылка», слышал наверно про нее, собирает пустые бутылки в зале после клиентов. Там один гном с недавнего времени повадился пить только этот «Сталактит», бутылка — четверть золотого. Каждый вечер выпивает две-три бутылки. Чтобы добру не пропадать, сосед наполняет их потом дешевым пойлом и продает всем в округе. Я тоже прикупил на день рождения, многим нравится, да и бутылки красивые, с первого раза не разобьешь. Гномье качество. Давай, я тебе лучше налью «Особого гоблинского», — Тупая Башка тут же воплотил слова в дело, и вечер пошел в привычном гоблинском веселье.

Урр-Бах кроме пива ничего не пил, налегая лишь на закуски, и поэтому сумел без приключений доставить захмелевшего друга домой. Никто из гоблинов не пытался за ними увязаться — даже пьяные, они помнили, что визит в башню Шутника окончится принудительными работами под надзором злой троллихи.

Пока Кархи на следующий день приходил в себя после пьянки, Урр-Бах решил еще раз осмотреть раскопки на развалинах сгоревшего дома ректора Академии Риксбора. Быстро дойдя до заброшенного парка, тролль не стал подходить близко к гоблинам. С досадой Урр-Бах отметил, что горе-работники, пусть не спеша, с ленцой и часовыми перекурами, но за прошедшие дни заметно увеличили гору мусора у памятника и скоро должны были добраться до подвального перекрытия. Требовалось срочно помешать этому, если тролль сам хотел покопаться в подвале дома.