18+ (СИ) - Виннер Виктория. Страница 7

— В общем, мой тебе совет, Мэри, — Тири уселась на своей кровати и серьёзным взглядом вгляделась в моё лицо, — не прыгай в его койку по первому зову. И по второму не прыгай. Такие, как он, не подходят таким девочкам, как ты. Он тебе всю жизнь испортит.

Серьёзность, с которой Тири говорила, заставила меня заволноваться. Появилось ощущение, что девушка знает нечто важное, но почему-то не говорит. И стало немного обидно. Не знаю почему, я просто почувствовала это. Возможно, из-за того, что соседка допускает мысль, будто я поддамся пикаперским приёмам засранца…

Я не поддамся. Тем более, он и не предлагал с ним спать…

ГЛАВА 4

Тири встала на ноги и подошла к зеркалу, которое украшало дверцу небольшого шкафа.

Наша комнатка была совсем маленькой, но мне нравилась. Она была такой же атмосферной, как и весь университет. Рабочий стол у окна, его я обычно игнорировала, предпочитая мягкую одноместную кровать. Напротив моего ложа — кровать соседки. У входа — двустворчатый шкаф слева, справа — дверь в ванную.

Тири учится на третьем курсе. Её предыдущая соседка в прошлом году закончила университет. Насколько я поняла, девушки не были дружны, хотя с Ильясом и всей остальной компанией Тири познакомила именно Ребека. Что случилось между ними потом — не спрашивала.

— Значит так, — соседка поправляла в зеркале макияж, — раз не хочешь устраивать вечеринку, то хотя бы просто пойдём со мной к Ильясу.

— Нет! — испуганно перебила, выпрямившись на кровати и чуть не уронив с колен и так на ладан дышащий ноутбук.

Тири оторвалась от своего занятия и слегка повернула голову ко мне.

— Не волнуйся, Мэрик. У Романова свои вечеринки. Он устраивает их в своём доме только для избранных. А на тусовках Ильяса редкий гость. Не заходит чаще раза в месяц, а на прошлой неделе уже являлся. Так что в субботу точно будет заливать в любимых дружков дорогущий вискарь из коллекции своего папочки.

— Но…

Я попыталась возразить, но подруга меня перебила:

— Не обсуждается, Мэри! Этот день ты должна запомнить.

Закрыв косметичку, Тири убрала её обратно в шкаф и повернулась ко мне, ослепив торжественной улыбкой.

Девушка была настроена более чем решительно, и я поняла, что проще согласиться на меньшее из зол…

— Ладно, — пробубнила, уставившись в ноутбук, — пойдём к Ильясу.

***

— Здравствуй, пап.

Я пришла домой…

В этой квартире на территории посольства мы с отцом прожили больше семи лет. Она стала для меня уютным гнёздышком, где можно отдохнуть, помечтать, посмеяться и поплакать… Но не это важно. Я всегда чувствую себя дома рядом с отцом.

— Привет, Маша.

Папа поприветствовал меня как всегда, сухо поцеловав в лоб. Раньше мне казалось, что этот его поцелуй какой-то отчуждённый, неродной… Потом привыкла, а когда стала старше, поняла, что всё дело в маме. Точнее, в том, что я — её полная копия.

После маминой смерти отцу было тяжело каждый день смотреть на меня, как на постоянное напоминание о любимой супруге. Наверняка, десять лет назад, приветствуя меня подобным образом, он делал усилие над собой… А теперь просто вошло в привычку, став традицией.

Я уже не мечтаю о тёплых отцовских объятиях. Я просто знаю, что папа меня любит.

— С Днём рождения.

Отец достал из шкафа в прихожей большой пакет, внутри которого лежала коробка.

Я улыбнулась, зная, что внутри. В конце концов, я ведь сама сказала отцу, что мне подарить.

— Спасибо, пап, это…

Но, достав коробку из пакета, я замолчала. Я не поверила глазам.

— Apple? Я же… Я просила что-то недорогое … Это же… Макбук… Боже…

Я вертела коробку в руках, словно это хрупкий хрусталь, боясь даже открывать. Это ведь мечта любого адекватного человека! Я теперь смогу не просто спокойно работать, да я вообще всё что угодно смогу!

На глаза навернулись слёзы…

— Это же очень дорого…

— И что? — отец пожал плечами, улыбаясь. — Ты же знаешь, что мне хорошо платят. Мы с тобой в прошлом году квартиру в Москве купили.

Это правда. Отец предложил, и я согласилась. Мне не нравится Швеция, и я действительно думаю, что вернусь на родину после учёбы. Да и в любом случае, недвижимость в Москве — залог счастливого будущего. А сейчас мы её сдаём, что, к слову, тоже приносит очень неплохой доход. Учитывая, что ту квартиру, в которой жили до переезда сюда, мы тоже сдаём, нас с отцом вполне можно назвать состоятельными… Но самостоятельно оплачивать обучение в Стокгольмском университете даже с этим уровнем доходов мы всё равно не смогли бы. Потому что «состоятельный» в России совсем не означает «состоятельный» в Швеции. Блядская Европа….

— Кроме того, моя дочь достойна только самого лучшего. На что ещё мне деньги тратить?

Я пожала плечами, шмыгнув растрогавшимся носом.

— На ещё одну квартиру?

Отец легко засмеялся грудным смехом, который я так нечасто слышу.

— Пойдём. Расскажешь мне об учёбе.

— О-о-о, пап! — я плюхнулась на стул в кухне, удобно разместив локти на обеденном столе. — Я могу говорить об этом часами.

— Так в чём проблема, я никуда не спешу.

Я широко и искренне улыбнулась. Похоже, папа решил устроить мне настоящий праздник. Он-то точно знает, как долго я могу болтать о том, что мне на самом деле интересно.

— Я обожаю английскую литературу. Мистер Митчел лучший! Ты вот знал, что Шекспир изобрёл слово blushing? (*пер. застенчивый — примечание автора). Он постоянно рассказывает нам что-то интересное!

— Кто, Шекспир? — наигранно удивился отец.

Я закатила глаза.

— Очень смешно.

Отец снова засмеялся, второй раз за день балуя мой слух этим звуком. А я не выдержала и тоже захохотала. Просто атмосфера была такой замечательной, что хотелось улыбаться. Как же хорошо дома!

Папа резко прекратил смеяться и с лёгкой улыбкой стал всматриваться в моё лицо, и я уже понимала этот взгляд — отец снова думает о маме. Я вмиг стала серьёзной, позволяя тому предаваться воспоминаниям. Так всегда бывает. Папа смотрит на меня, а видит маму. Потом он подолгу молчит, а я терпеливо жду. Но сегодня что-то пошло не так…

— Ты так на неё похожа…

Я выровнялась на стуле, будто вместо позвоночника внутри вдруг оказался металлический кол. После смерти мамы, мы ни разу о ней не говорили…

— И внешне, и характером. Поведением… и даже смеёшься, как она.

Я аккуратно исподлобья глянула на отца. В его взгляде не было горечи, лишь безграничная любовь. И вот уж не знаю, к кому — ко мне или к маме.

— Расскажешь о ней?

Отец слегка пожал плечами.

— А нечего рассказывать. Просто посмотри в зеркало. Она была такая же добрая, невероятно красивая. Так же легко увлекаемая. Её глаза также светились, когда она говорила о чём-то, что её действительно интересовало. Умная, целеустремлённая. Совершенство.

Отец говорил эти прекрасные слова таким тоном, будто рассказывал очевидные вещи. Например, что небо — голубое, а трава — зелёная…

— Ты, правда, считаешь, что я такая? — тихо спросила, уставившись на свои руки, перебирающие край обычной чёрной футболки. — Добрая, красивая…

— Дочь, посмотри на меня.

И вот это тот самый тон, который я обычно привыкла слышать от отца — вроде мягкий, но в то же время повелительный. Ослушаться просто невозможно.

Я подняла затуманенный слезами взгляд и посмотрела папе прямо в глаза.

— Маша, ты — замечательная девочка. Точнее, девушка. Уже совсем взрослая… Ты — лучшая дочь, о которой я мог бы мечтать. Я горжусь тобой и очень люблю, хоть и разучился выражать эмоции…

— Я знаю, пап, — прошептала, едва сдерживая слёзы.

Одна солёная капля всё же скатилась на щеку и упала прямо на стол, а мне стало стыдно. Я всегда стеснялась плакать при отце. Закрывалась в комнате и тихо рыдала в подушку, оплакивая свои обиды. Вот и сейчас стало неловко, и я быстро вытерла рукой стол от следов своего позора.

— А ну иди сюда, — ласково произнёс отец.