Финал (ЛП) - Эдвардс Скарлетт. Страница 36

- Лилли. Лилли, - голос Джереми возвращает меня назад.

Я смотрю через плечо на его озабоченное лицо.

- В чем дело?

- Я думала..., - я качаю головой и вздрагиваю. - Ничего.      Я вела себя глупо.

Джереми приподнимается, мышцы его плеч и груди при этом сокращаются.

- Скажи мне, - настаивает он.

Твердость в его голосе дает мне понять, что притворство мне не сойдет с рук. Я опускаю глаза.

- Я думала, что снова вернулась под землю, - шепчу я.

- О, Лилли, - говорит Джереми. В его голосе печаль. - Тебе не нужно прятаться от меня. Ты можешь рассказать мне все, что чувствуешь. Неужели я что-то натворил? Я давлю на тебя... - он оглядывается на скомканные белые простыни. - ...слишком рано?

- Всё было хорошо. Дело не в тебе, Джереми. Это все из-за меня, - я подношу руку ко лбу. - Жаль, что я так чертовски слаба.

- Ты не слаба, - настаивает Джереми. Он придвигается ближе и берет меня за руки. Он гладит мои пальцы большим пальцем. - Ты действительно самый сильный человек из всех, кого я знаю.

- Тогда почему я так испугалась? - шепчу я.

- Ты прошла через многое. Поразительно, как быстро ты смогла восстановиться и полноценно функционировать как обычный человек.

- За исключением таких эпизодов, как этот, - бормочу я.

Джереми крепче сжимает мои руки.

- Эпизоды вроде этого доказывают, что ты человек. Не жалей о них и не отгораживайся от них, Лилли. Ты не можешь подавить этого. Мой брат говорит, что попытки могут быть опасными.

- Но я ненавижу это, - говорю я. - Мне нравится быть здесь, с тобой, на этом великолепном клочке земли, в этом великолепном месте, где я больше не пленница. Почему мое настоящее теперь должно быть запятнано тем, что случилось в прошлом?

- Оно не запятнано, - подчеркивает Джереми. - Оно обогащается. Я знаю, тебе нравится быть практичной. Так что думай об этом так. Мгновения, которые ты проводишь со мной, мгновения, которые мы разделяем, становятся еще более драгоценными. Вот почему я наслаждаюсь каждым мгновением с тобой. Вот почему каждый час, проведенный вместе - это еще одно чудо. Нам необязательно заниматься сексом, Лилли. Нет, пока ты не будешь готова. Я счастлив, даже доволен, быть рядом с тобой.

Он такой милый, что я готова расплакаться.

- Спасибо, - шепчу я.

- А теперь возвращайся, - говорит он.      - Обнимись со мной.

Я вытираю слезу, шмыгаю носом, робко улыбаюсь и забираюсь к нему под руку. Он рисует круги над моим плечом. Я чувствую, что засыпаю. На этот раз кошмары меня не мучают.

На следующий день я иду к доктору Телфэру для инъекции.

- Бедро или плечо? - спрашивает он меня.

Я задираю юбку.

- Бедро.

Он протирает место спиртовым тампоном, а затем делает инъекцию тонкой инсулиновой иглой. Я почти ничего не чувствую.

- Не брезгливая, - замечает он.

Я чуть не смеюсь.

- Я имела дело с гораздо худшими вещами, - прикрываю я ногу. - А что будет, если я пропущу дозу, доктор? Я вернусь к...

Я замолкаю, не в силах вымолвить ни слова.

- Снова стану...неуравновешенной?

- Да, - говорит он. - Но не сразу. У нас очень агрессивное введение препарата. Со временем я попытаюсь отучить тебя от этого, если захочешь.

- Что, совсем? - спрашиваю я.

- Нет, не совсем, к сожалению, - он качает головой. - Просто реже. Во-первых, побочные эффекты будут менее выраженными. Это и есть главное преимущество. Ты сможешь проводить время на солнце.

- Это было бы здорово, - признаю я.

- Но не без определенной доли риска, - говорит мне доктор Телфэр. - Вот почему я хочу сначала стабилизировать тебя. Нам нужно установить исходные условия, как ты знаешь.

- И сколько времени это займет?

- В идеале? По крайней мере, три месяца. Три месяца одна дозировка. А потом еще через три месяца другая. Мы будем продолжать в этом духе, пока не найдем оптимальную дозу.

- И какую же? - спрашиваю я. - Потому что сейчас, если у меня нет... - я сглатываю, - ...видений, тогда я очень счастлива.

- Это всегда равновесие, Лилли, - говорит доктор Телфэр. - Светочувствительность - не единственный побочный эффект. Это, конечно, самое непосредственное, но не самое тревожное.

- Есть еще? - спрашиваю я. - Например, что, Почему вы не сказали мне раньше?

- Потому что я не хотел, чтобы ты волновалась. Стресс не способствует быстрому выздоровлению.

- Ну так расскажите сейчас! - настаиваю я.

- Хорошо, - доктор Телфэр садится напротив меня на веранде.

Облака на небе дают мне возможность побыть снаружи. Я люблю свежий воздух.

- Наркотики, которые тебе давали в плену, очень разрушительны, очень опасны. Их механизм действия - один из самых сложных, с которыми я когда-либо сталкивался. Они оказывают воздействие на все типы различных клеточных тканей. Это не просто галлюциногены.

- На самом деле, анализируя твои мозговые волны и анализ крови...ну, я начинаю беспокоиться, Лилли, о том моменте времени, когда инъекций будет недостаточно.

Меня охватывает тревога.

- Что вы имеете в виду?

- Инъекции - это не панацея. Они не являются лекарством.      Они просто маскируют симптомы. Пока, на ближайшие пару лет, этого будет достаточно.      Но смотреть на вещи в долгосрочной перспективе? - доктор вздыхает и трет глаза. - Придет время, когда инъекции перестанут действовать.

- Когда? - шепчу я.

- По самым скромным подсчетам? Десять, пятнадцать лет. Я не хочу, чтобы осознание этого омрачало твою жизнь. Это не неизбежность, Лилли.      Я работаю над тем, чтобы придумать более постоянное лекарство.

- Вы можете это сделать? - спрашиваю я.

Он торжественно кивает.

- Думаю, что смогу. Но это произойдет не сразу. Я осознаю метаболический путь, который должен пройти антинаркотический препарат, чтобы предоставить его тебе. Есть несколько многообещающих возможностей…

- Так давайте сделаем это! - перебиваю я. - Я не могу...я не могу жить, зная, что видения могут повториться. Я не могу жить в постоянном страхе того что то, что я вижу, нереально.

Он протягивает руку и берет меня за руку. Его хватка холодная по сравнению с Джереми. Я не чувствую, как по моей руке пробегает чудесная дрожь.

- Тебе не нужно этого бояться, Лилли, - говорит он. - По крайней мере не долго. Я просто хотел, чтобы ты знала о возможности этого в будущем. Хотя бы сейчас, хотя?

Он смотрит мне в глаза.

- На данный момент отучить тебя от инъекций, насколько это возможно - лучшая контрмера. Это даст нам, тебе, больше времени.

- Хорошо, - выдыхаю я. - Хорошо, я могу это сделать.

- Ничто из того, через что ты проходишь, не дается тебе легко, Лилли, - говорит доктор Телфэр. - Ни один из моих пациентов не прошел через то, что пришлось пережить тебе. Ты поразила меня своей храбростью. Это больше, чем просто прикрытие.      Думаю, теперь я могу понять силу, которую, по словам моего брата, он видит в тебе.

Он касается моего плеча.

- Если кто-то и может пройти через это, если кто-то может преодолеть это, то это ты.

- Спасибо, - отвечаю я.

Он кивает, улыбается и снова уходит.

Мое выздоровление идет медленно. Однако по мере того, как дни превращаются в недели, я могу с уверенностью сказать, что прогресс налицо. Мне больше не нужно спать четырнадцать часов. Я не чувствую себя как зомби, когда просыпаюсь. Примерно через три недели мое либидо начинает возвращаться. Мы с Джереми используем все преимущества.

Мы начинаем трахаться как животные...как только просыпаемся, в промежутке между завтраком и осмотром доктора Телфэра. Днем, на улице, в угасающем свете солнца. В саду. На траве. По ночам в великолепных ванных комнатах, которых в этом доме немало.

Я начинаю по-настоящему любить это место. Так спокойно. Мирно. Тихо. Это похоже на сон. Мои опасения по поводу того, что Джереми станет беспокойным без каких-либо возможностей для его интеллекта, без Стоунхарт Индастриз, беспочвенны. Он проявляет большой интерес ко всему, что делает со мной его брат. Вскоре он уже профессионально говорит о таких вещах, что кажется, будто он закончил медицинскую школу.