Повестка - Гришем (Гришэм) Джон. Страница 41

Юрист до мозга костей, отец со студенческой поры воспитал в себе привычку фиксировать любую мелочь, подбирать самые незначительные документы. «Протоколы слушаний» состояли из его собственных пометок, справок адвокатов, ссылок на статьи и параграфы соответствующих законов и включали в себя даже те реплики ответчиков, которые отсутствовали в официальных документах. С течением времени надобность в этом гигантском массиве информации отпала, и он отправился на вечное хранение в пыльные картонные коробки.

Если верить данным, почерпнутым из налоговой декларации, в 1993-м отец с успехом провел несколько дел, за которые не хотел браться ни один местный судья. Во многих сельских районах считалось нормой не доводить имущественные споры соседей до сведения властей. Когда такой момент бывал упущен, одна из сторон убеждала судью взять самоотвод и передать вопрос на рассмотрение коллеги из другого округа. Последним часто оказывался независимый советник юстиции Ройбен В. Этли. Он беспристрастно выслушивал противников — выборы его уже не беспокоили — и выносил свой вердикт.

В некоторых округах независимые советники помогали властям разбирать судебные завалы. Почти всегда сам в прошлом судья, такой юрист обычно устраивался рядом с председательствующим и нашептывал ему на ухо советы. Правительство штата платило за эту работу пятьдесят долларов в час плюс дорожные издержки.

В 1992-м, через год после поражения на выборах, судья Ройбен Этли получил в качестве дохода лишь свою пенсию. В 1993-м он заработал пять тысяч восемьсот долларов. Самым удачным в плане бизнеса оказался 1996-й, он принес целых шестнадцать тысяч. В 1999-м гонорары дали судье восемь тысяч семьсот шестьдесят долларов, но тогда он очень долго болел.

За шесть лет общая сумма доходов независимого советника составила пятьдесят шесть тысяч пятьсот девяносто долларов, и с каждого цента Ройбен Этли заплатил государству налоги.

Рэю необходимо было узнать, какого рода дела вел отец в это время. О скандальном бракоразводном процессе предыдущего губернатора Гарри Рекс уже упоминал. Папка с «протоколами слушаний» имела не менее трех дюймов в толщину и содержала не только заявления сторон и другие документы по делу: в ней находились многочисленные газетные вырезки с фотоснимками губернатора, его супруги и любовницы. Процесс длился две недели, которые, если верить пометкам на полях официальных документов, доставили судье Этли искреннее профессиональное наслаждение.

Дело об отчуждении земельных участков в окрестностях Геттисберга тянулось едва ли не месяц и до предела измотало всех заинтересованных лиц. Энергично расширяясь, город претендовал на обширные территории, занятые промышленными предприятиями. Два года стороны изнуряли друг друга исками, которым не видно было конца — если бы Ройбен Этли не взялся раз и навсегда урегулировать конфликт. Потратив час на изучение материалов, Рэй отчаялся: он не мог представить, каким образом отцу удалось в течение месяца выносить такую скуку.

Но по крайней мере речь шла о больших деньгах.

В 1995-м судья восемь дней потратил на разбирательство спора о наследстве в небольшом городке Костюшко, до которого от Клэнтона было всего два часа езды. Однако, судя по содержимому папки, до суда дело так и не дошло.

В 1994-м округ Тайшоминго потрясла весть о чудовищной автокатастрофе: полный бензовоз на огромной скорости столкнулся с легковым автомобилем, где находились пятеро подростков. Все пятеро сгорели заживо. Председатель местного суда оказался родственником одного из погибших. Его заместитель лежал в больничной палате, медленно умирая от рака. Дело принял к производству судья Этли. На второй день слушаний он принял решение: компания — владелица бензовоза должна выплатить родителям мальчиков семь миллионов четыреста тысяч долларов. Треть этих денег получили, естественно, адвокаты, но оставшаяся сумма была по справедливости разделена между безутешными семьями.

Папки с материалами о процессах в Геттисберге и Тайшоминго Рэй отложил в сторону. Устроился он в кабинете судьи, на заново покрытом лаком полу, под неподкупным взором генерала Форреста. В голове постепенно созревала общая идея того, что требовалось сделать, однако детального плана у Рэя еще не было. «Отбери дела, где затронуты вопросы крупных денежных компенсаций,— сказал он себе,— и посмотри, куда потянется ниточка».

В конце концов, не могли же три с лишним миллиона материализироваться прямо из воздуха.

Почувствовав на груди вибрацию телефона, Рэй вытащил из кармана сотовый. Установленная в его квартире охранная система автоматически направила в Клэнтон текстовое сообщение: дверь квартиры взломана, внутри посторонний. Тот же сигнал тревоги поступил одновременно в полицию Шарлотсвилла и в детективное агентство Кроуфорда. Не прошло и пяти секунд, как сыщик связался с Рэем.

— Еду,— сказал он.

Судя по тяжелому дыханию, до дома клиента Кроуфорд добирался не на машине, а бегом.

Рэй бросил взгляд на часы: половина десятого.

Он поднялся, в тревоге прошелся по особняку, ощущая абсолютную беспомощность. Пятнадцать минут спустя раздался новый телефонный звонок.

— Я на месте,— сообщил Кроуфорд.— Полиция тоже. Кто-то взломал замки на входной двери и проник в кладовку. Сработала сигнализация. Времени у взломщика почти не было. Откуда начнем?

— Ничего особо ценного в квартире нет,— сказал Рэй,— ни денег, ни золота, ни антиквариата.

— Телевизор, стереосистема, микроволновка — вес стоит денег. На полу в кабинете разбросаны журналы и книги, перевернут столик на кухне. Ясное дело, он же спешил. Ну, вспоминайте!

— Не о чем.— В трубке слышались неясные голоса полисменов.

— Сколько здесь спален?

— Две. Моя — справа.

— Шкафы распахнуты. Что он мог искать?

— Понятия не имею.

— Во вторую спальню взломщик не заходил. Подождите, меня отвлекает полиция.

Рэй стоял в коридоре и, устремив взгляд в стену, думал о том, как побыстрее оказаться дома.

И полисмены, и Кроуфорд пришли к выводу, что в квартиру проник профессионал, которого спугнула сигнализация. На обоих замках не было видно и следов повреждения. Увидев датчики системы охраны, взломщик бросился в кабинет, мигом осмотрел его, не нашел того, что хотел, в ярости расшвырял книги и скрылся. Действовал, вполне возможно, не один человек.

— Полиция хочет встретиться с вами, чтобы узнать, все ли на месте,— известил Рэя детектив.

— Буду там завтра,— отозвался Рэй.— Не возьметесь пока посторожить?

— Что-нибудь придумаем.

— Когда копы уедут, перезвоните мне.

Рэй опустился на ступени крыльца, ощущая в душе острую потребность помчаться с отцовским револьвером в хранилище миссис Чейни, устроить засаду и стрелять, стрелять в первого, кто посмеет к нему приблизиться. Пятнадцать часов на машине, три с половиной — самолетом. Судорожно нажимая кнопки, набрал номер Фога Ньютона. К телефону никто не подошел.

Через минуту перезвонил Кроуфорд:

— Я все еще в квартире.

— Не думаю, что там орудовал случайный грабитель,— сказал Рэй.

— Вы упоминали о семейных реликвиях, которые хранятся на Беркшир-роуд.

— Да. Вы могли бы понаблюдать за складом?

— Там надежная охрана, не беспокойтесь.— В голосе детектива звучала усталость, чувствовалось, что перспектива провести ночь в машине не приводит его в восторг.

— Но у вас есть возможность установить наблюдение?

— Прежде всего я не смогу туда попасть. Вход на территорию открыт только для клиентов.

— Расположитесь напротив ворот.

Кроуфорд разочарованно вздохнул:

— Хорошо. Может, не я сам, а один из моих людей.

— Спасибо. Позвоню завтра, как только вернусь в город.

Закончив разговор, Рэй тут же попробовал связаться с хранилищем, но без успеха. Выждав минут пять, вновь набрал номер и принялся считать гудки. На двенадцатом трубку сняли.

— Склад Чейни, служба охраны. Мюррей у телефона.

Очень вежливо Рэй объяснил, кто он такой и в чем дело.