Истина торжествует (ЛП) - МакДональд Жан. Страница 6

– Внука? – рот Дрю непроизвольно распахнулся и в голосе явно прозвучал шок.

– Желанное мышление, – хихикнула Оливия.

– Я имею полное право пожелать здоровья своему внуку.

Дрю зарычал и, бросившись к отцу, зажал ему рот ладонью. Джонатан уставился на сына, но не смог произнести ни слова. Оливия смотрела на Дрю, казалось, ей нравится происходящее, и она запоминала все, что он делал. Мой желудок сжался, потому что из рассказа Дрю я узнала, что его отец никогда не примет девочку, и он даже радовался, когда умерла дочь Дрю.

– Давайте все пройдем в столовую, – вмешалась Морган. Она взяла под руку Оливию, потянув ее в кухню.

– Очень хорошо. Джентльмены, если вы составите мне компанию в библиотеке, то дамы смогут посплетничать в столовой и обсудить дальнейшие планы, – предложил Джонатан.

Гэвин поцеловал Морган в губы. Я взглянула на Дрю, надеясь, что он прочтет в моих глазах то, что, если бы нам не мешали, я бы тоже впилась в него поцелуем. Он сжимал и разжимал кулаки. Я вздохнула, желая поддержать его, прикоснуться к нему, обнять и сказать, что все наладиться. Ведь так все и должно быть.

– Нам сюда, дамы. – Кэт жестом приказала следовать за ней.

Гэвин и Джаред последовали за Джонатаном по лестнице. Дрю подошел ко мне, скользнув пальцами вдоль моей руки. Его губы коснулись моего уха, шепча.

– Я люблю тебя, ты ведь знаешь об этом?

Мое тело взорвалось, будто было под напряжением. Я сглотнула и кивнула.

– Я тоже тебя люблю!

– Давай, Кенз! – позвала Оливия.

Дрю двинулся к лестнице. Подняв голову, я увидела, как его отец пялился на нас. Он смотрел равнодушно и неодобрительно. Это взволновало меня до глубины души.

– Да, я иду! – ответила я, поспешно следуя за женщинами.

Горячий взгляд Энди преследовал меня, пока я выходила из комнаты. Мне предстояло провести адскую неделю между желанием Дрю соблазнить меня и укоризненным взглядом его отца.

Глава 3

Эндрю

В этом доме ничего не изменилось, мой отец позаботился об этом. Едва переступив порог его кабинета, я тут же вспомнил, как стоял в нем когда-то, по той или иной причине совершив проступок. Я любил книги, всегда любил, но этот кабинет-библиотека, наполненный великими томами, не содержал в себе ничего, кроме воспоминаний о злобе и порицании. Комнату затуманивал дым дорогих сигар, смешанный со старым скотчем. Все здесь говорило о роскоши и богатстве, поражая помпезностью. Джонатан гордился оригиналом Алисы Нил и дубовым столом, привезенным из Англии в 1902 году. Мой отец был настолько одержим тем, что представляло хоть какую-то историческую ценность, что ни разу не проявил ко мне теплоты и заботы. Я ненавидел эту комнату, потому что здесь размещалось все, что он любил и единственное, ради чего меня сюда впускали– напомнить мне, что я никогда не стану настолько же хорошим, как отец.

– Спасибо, что присоединился к нам, Эндрю, – бархатистая интонация отца выдавала плохо скрытое недовольство.

– Спасибо– это слишком много. У меня ведь все равно не было выбора, не так ли? – поспешил вставить я.

Я увидел, как Гэвин проводит пальцем по горлу, призывая меня остановиться. Он не понимал, что остановиться для меня было невозможно. В наших отношениях с отцом было слишком много крови и это все, что нас связывало.

– Прояви хоть немного уважения, находясь в моем доме. – Мой отец щелкнул пальцами, делая шаг мне навстречу.

Я шагнул вперед, выпячивая грудь. Он не мог угрожать мне всерьез. Я был взрослым тридцатитрехлетним мужиком, черт подери, а не сопливым ребенком, который всего лишь хотел, чтобы отец любил его.

– Уважение незаслуженно, отец, – сплюнул я.

На его лбу вздулись вены, и он сделал еще шаг мне навстречу. Я ждал, пока он что-нибудь скажет, что угодно. Видит Бог, если он это сделает, я наброшусь на него.

– Какой прекрасный у вас кабинет, мистер Вайз, – проговорил Джаред.

Мой отец вновь накинул маску, которую носил для остальных людей. Фальшивая улыбка раздвинула жемчужно-белые зубы.

– Спасибо, Джаред.

Джаред повернулся к одной из многочисленных книжных полок.

– Есть ли среди всего этого оригиналы?

Опять спасен Джаредом. Коллекция для моего отца всегда была на первом месте и через несколько минут он оставил меня. Я старался приглушить ненависть к нему. Гэвин подошел ко мне и чмокнул в затылок.

– Серьезно, брат. Мы здесь всего пятнадцать минут, а ты уже собрался драться со стариком.

– Он начал, – возразил я.

– Ну, а ты должен был закончить.

– Я ничего не могу с собой поделать. Ты же знаешь, он специально нажимает на кнопки.

– Да, и ты сам позволяешь ему это. Контролируй себя, Дрю, пожалуйста, ради меня. Это моя предсвадебная неделя и я заслужил это.

Меня захлестнула вина. Гэвин был единственным человеком в мире, кто за меня заступался. Особенно перед нашим отцом. Я был ему должен, ведь это он вытащил меня из пьяного ступора, и больше всего за то, что он верил в меня тогда, когда никто другой этого не делал. Я похлопал его по плечу.

– Я сделаю все возможное... но только ради тебя.

– Это все, о чем я прошу.

– Как насчет того, чтобы выпить? – предложил отец.

У Джареда в руках обнаружился очень древний томик, окаймленный по краю, вроде это был роман. Он пристально его разглядывал. Да и почему бы ему не подержать в руках книгу, которая стоит больше, чем он сможет заработать за всю свою жизнь.

– Конечно. Я имею в виду... да, сэр. Пожалуйста!

Я потер лицо рукой. Бедный Джаред. Возможно, я не самый ярый его сторонник, но мне было ненавистно наблюдать, как мой отец прибегает к тактике запугивания. Я упал на диван, заскрипевший под моим весом. Гэвин сел рядом со мной, вытянув ноги и скрестив лодыжки.

Отец уселся за стол, отложив в сторону свой любимый скотч. Он расставил четыре стакана и взялся за графинчик. Я судорожно глотнул воздух, пристально наблюдая за тем, как темная жидкость наполняла четыре бокала. Один из этих бокалов предназначался для меня. Если отец передаст мне бокал, я не уверен, что не возьму его и не выпью. Я не мог позволить себе снова сорваться. Не после всего того, в чем я признался Микки прошлой ночью. Она заслужила меня в любом случае, независимо от того, сколько выпивки поможет мне вытерпеть моего отца. Моя жизнь, будто испытывая меня, начала разворачиваться заново. Одна капля этого чудесного теплого напитка разрушит все, чего я достиг с таким трудом.

Гэвин наклонился ко мне.

– Успокойся, братишка. У тебя есть я.

Я кивнул, боясь произнести хоть одно слово, сделай я это, я бы проклял своего отца. Он знал мое положение, черт, да он же знал мою мать. Но он отказывался верить, что мы алкоголики. Единственная разница между матерью и мной заключалась в том, что у меня было кому меня поддержать и взнуздать. Маминой же единственной поддержкой была бутылка выпивки, которую отец совал ей в руку в любое время, когда она раздражала его, а это случалось довольно часто, едва она открывала рот. С дерьмовой ухмылкой на физиономии отец направился к нам с Гэвином, держа по бокалу скотча в каждой руке.

– Макаллан, – похвастался он, вручая мне и брату бокалы.

У меня пересохло в горле, а ладони вспотели, когда я всмотрелся в янтарную жидкость на дне. Испарина покрыла лоб, дыхание вырывалось с хрипом. Я чувствовал себя ничтожеством и тряпкой. Отец повернулся к нам спиной и прежде, чем я сообразил, Гэвин выхлестал свою порцию и быстренько поменялся со мной бокалами. Я наклонил голову, пожав руку брата. Его ухмылка была гордой и самодовольной.

– Спасибо, – прошептал я ему.

– Всегда, пожалуйста, братишка!

Джаред вернул отцу книгу, когда тот подошел к нему с бокалом. Отец поставил ее на полку и направился к нам в зону отдыха. Джаред последовал за ним. Джонатан взглянул на мой пустой бокал с явным разочарованием.

– Что, не смог дождаться тоста? Не припоминаю, чтобы тебя воспитывали в хлеву.