Сделать все возможное (ЛП) - Грей Р. С.. Страница 12

Месяц спустя Мэделин сообщила мне, что Лукас расстался со своей девушкой незадолго до праздников. Внезапно мне стало жаль бедную девушку. Она не могла знать, каким бессердечным монстром он был. Его имя действительно должно быть занесено в правительственный список.

С годами это стало своего рода игрой. Когда Мэделин говорила о Лукасе, я вела себя скучно и бескорыстно, но не настолько, чтобы она перестала это делать. Я никогда, ни при каких обстоятельствах, не смогла бы начать этот разговор первой. К счастью, на протяжении многих лет, я стала очень хороша в этой игре правдоподобного отрицания.

— Моя мама хочет устроить вечер игр, — говорю я, отламывая ложкой еще один кусочек брауни.

— О, забавно! — соглашается Мэделин, сидя на противоположной стороне кабинки.

Мы заканчиваем ужинать. И с тех пор, как моя мама предложила Лукасу провести вечер игр, прошло два дня.

— Да, лично я предпочла бы вылечить зуб или, может, сделать спинномозговую пункцию. Но она серьёзно настроена на эту идею, поэтому я просто хотела посчитать количество гостей. Так что... буду я, ты, моя мама, твои родители и Лукас. Получается шесть, верно? Если только ты или Лукас не хотите пригласить ещё кого-нибудь? Мне просто нужно знать, сколько дополнительных стульев вытаскивать из гаража, и я собиралась сделать дюжину кексов, то есть по два на каждого, если только…

— Ты хочешь знать, встречается ли он с кем-нибудь, не так ли? — она звучит не слишком обвинительно, просто как будто констатирует факт.

Вдруг я понимаю, что не так хороша в этой игре, как думала.

— Нет, просто эти стулья очень тяжелые…

— Дэйзи, я знаю тебя лучше всех. И понимаю странные трения, которые у тебя с моим братом, так что не нужно беспокоиться о моих суждениях.

— Трения подразумевают контакт. А у нас магнитное отталкивание.

— Ну, как бы ты это не называла, тебе не о чем беспокоиться. Он ни с кем не встречается со второго года ординатуры, и он определенно ни с кем не спит с тех пор, как вернулся домой.

Я отламываю еще кусочек брауни.

— Ты улыбаешься, — обвиняет она

— Я не из тех людей, которые радуются чужому горю, но мне нравится мысль грустного и одинокого Лукаса.

— Наслаждайся, пока можешь. Теперь, когда ходят слухи, что он вернулся, я получаю подозрительное количество звонков от старых друзей и знакомых. Они делают вид, что хотят просто поболтать, но каждый разговор приводит к Лукасу и его семейному положению, — она театрально прищуривает глаза. — Не так уж и отличается от твоего вопроса…

— Не сравнивай меня с этими стервятниками. Я просто хочу узнать, какое количество шарад готовить.

— Угу. Ты жалкая. Можно мне этот кусочек?

— Он последний.

— Как насчет того, чтобы отдать его мне, а я не скажу брату, что ты о нем спрашивала?

Я протягиваю ей ложку.

— Ты дьявол.

Она улыбается.

— Меня устраивает шантаж. Вы двое не единственные, кто за эти годы научился нескольким трюкам.

Мы доедаем десерт и обсуждаем, могут ли пострадать наши желудки от второго раунда.

— Не рассчитывай на меня, — говорю я, роняя ложку и откидываясь в кабинке. — На данный момент я больше шоколад, чем женщина.

— Я тоже. Давай допивай вино, и я отвезу тебя домой.

Я киваю.

— Хотела спросить еще раньше, ты с кем-нибудь встречаешься? — спрашивает она.

— Мэделин.

— Что? Я просто спрашиваю.

— Ты же знаешь, я все еще не заполнила свою анкету на Тиндере. Как только я её опубликую, парни будут так быстро стучать по клавиатуре, что их большие пальцы отвалятся.

— Ты уже год пытаешься сделать это. Там всего две строчки текста и пара фоток, насколько это сложно?

— О Мэделин. Ты еще молода и не обучена любви. Привлекательность ‒ это искусство.

— Да, размести фотку в бикини и расслабься, пока парни начнут потеть.

— Если бы я хотела найти мужчину, который ценит меня только за мое сексуальное тело, я бы просто носила бикини каждый день, — говорю я саркастически.

— Ты права, тебе нужны фотографии, которые показывают, что ты больше, чем просто красивое личико. Может, попозируешь в белом халате и назовешь себя «Доктор Любовь»?

Честно говоря, свидания не совсем моя специальность. Для докторов, заканчивающих ординатуру, нет золотой середины: они либо замужем и имеют четырех детей, либо они упустили свой шанс и остались совершенно, и безнадежно одни. Я отношусь ко второму типу. Медицинская подготовка отсрочила мою жизнь. Из-за этого у меня есть длинный список наполовину испеченных отношений, которые никогда не выходили из духовки.

Теперь пришло время снова сосредоточиться на моей личной жизни. В двадцать восемь я чувствую себя в самом расцвете сил. Чисто случайно, я нахожусь в хорошей форме, несмотря на отсутствие времени на тренировки. В ординатуре я не могла переваривать больничную еду. В сочетании с лихорадочными спринтами по больнице и ежедневными поездками на велосипеде, я поддерживала иллюзию, что уделяю немного внимания своей физической форме. Еще один плюс для меня заключается в том, что в основном мужчины ошибочно принимают мой больной бред и честное суждение за юмор и индивидуальность.

В заключение, даже если парни смогут закрыть глаза на мой кислотно-зеленый гипс и впечатляющий список недостатков (который обновляется каждый день!), то увидят, что я холодная, как лёд, одиночка.

— У меня есть идея, но я знаю, что она тебе не понравится, — говорит Мэделин, когда везёт меня домой.

Я пожимаю плечами и смотрю в пассажирское окно.

— Скорее всего, ты права. Не говори мне.

— На следующей неделе в Гамильтоне будет проводиться вечер для одиночек.

— Да, это звучит как веселое путешествие, чтобы отправится туда одной.

— Ну... я записала нас обеих.

— Какая смешная шутка, Мэделин, — невозмутимо говорю я. — Может, вместо этого мы отправим тебя на вечер открытого микрофона?

— Встреча в следующую среду, начало в семь вечера.

— Я так рада, что ты чувствуешь себя достаточно комфортно, чтобы поделиться этими деталями со мной, но они не имеют значения, учитывая, что я не собираюсь идти.

Она останавливается прямо между домом её детства и моим. Мэделин там больше не живет; она арендует небольшой дом недалеко от главной улицы, а это означает, что наши старые рации находятся вне зоны действия (я убедила её проверить). Таким образом, я единственная, кто погружается в прошлое, оставаясь в своей детской спальне со слишком маленькой кроватью, пытаясь притвориться, что за одиннадцать лет, которые я отсутствовала, я на самом деле повзрослела.

Мэделин продолжает настаивать на том, что я пойду с ней на вечеринку, а я продолжаю давать ей отпор. Честно говоря, я уже знаю, что пойду, ненавижу разочаровывать её. Когда иду по подъездной дорожке, то не могу избавиться от страшной мысли, которая меня посетила.

К двадцати восьми годам мне действительно необходимо все выяснить. Я уже должна была построить полноценную жизнь, но на самом деле застряла в одной петле уже почти три десятилетия. Фон изменился, и второстепенные персонажи мелькают туда-сюда, но сценарий остался прежним: я, Дэйзи Белл, соперница Лукаса Тэтчера, и груз этой ненависти начинает всё больше подавлять меня. В глубине души я начинаю забывать, что именно ненавижу в Лукасе. Сейчас я могу объяснить это при помощи логики. Я хочу иметь собственную практику и не умею делиться, поэтому я хочу выгнать Лукаса из этого города. Но если было бы все так просто, то последние одиннадцать лет я не провела бы, мысленно бросая дротики ему в лицо. Мы были частями одной страны, отделившимися друг от друга, и я по-прежнему давала ему свободу и собственное правление.

Это наводит меня на мысль, что это неизлечимая болезнь. В данный момент моя ненависть к нему стала ощущаться как еще одна функция моего тела. Есть, пить, ненавидеть. Когда я начинаю думать о Лукасе, мой желудок сжимается, а мое сердце бешено колотится. Я пытаюсь выбить все мысли о нём, как в игре «Попади в крота» (прим. переводчика: настольная игра, в которой из нор выскакивают кроты, и нужно успеть ударить по ним молотком), а мой мозг продолжает закидывать четвертаки для продолжения. Однажды я даже попробовала специальную терапию: я надела на запястье резинку, как курильщик, который пытается избавиться от привычки «пачка в день», и каждый раз, когда мысль о Лукасе появлялась у меня в голове, я щелкала резинкой. К концу дня мое запястье сильно опухло, а кожа стерлась чуть ли не до крови.