Гримуар II (СИ) - "Aljay Shi". Страница 28

Волнение не проходило, мысли путались, а пальцы подрагивали. Морская лазурь в больших, сверкающих глазах пленила своими глубинами. Стоило лишь посмотреть — и все. Ты в плену у бушующей пучины чистейших вод. Волнистые локоны развевались на ветру, оставляя шлейф сирени и свежескошенной травы. Ирен в моих глазах стала идеалом не только девушки, но и человека.

Ее негаснущее пламя надежды продолжало полыхать, несмотря на тяготы судьбы. Она ступала вперед, отметая все преграды, раз за разом падая и поднимаясь с колен. Ни единой жалобы, ни единой молитвы, ни единого раза, когда она бы показала слезы чужому.

***

Жизнь Ирен была полна невзгод и ужасов. Даже несмотря на ошеломляющий успех, всемирную известность и непревзойденный талант, Ирен страдала. Она везде искала меня. Использовала все свое влияние, весь заработок для моих поисков. Я же появлялся все меньше и меньше. Время, оставленное Фредериком Берроузом, кончалось. Все большая часть жизни Ирен неслась по колее времен перед моими глазами.

В конце своего пути она угодила в руки к жестокому и ревнивому ублюдку, который заключил ее под стражу и скрывал от всего мира. Вскоре пошли слухи, что Ирен беременна. Это было выдумкой. Она не дала мужу даже прикоснуться к себе. Даже не целовалась.

Одурманенный ее красотой и голосом, юный лорд просто наслаждался своей женой, как произведением искусства. Однако его жадность и ревность вышла за берега, приведя его к совершенно неверному пути. Он не только спрятал Ирен от мира, но еще и запретил ей петь. Отрезал язык, повредил гортань, погрузил в сон…

Я наблюдал за зверствами этого мудака и от всей души желал немедленно его прикончить. Но не мог. Нельзя. Нельзя. Нужно сдержаться и подвести Ирен к вратам в мир мертвых в полнейшем одиночестве и тьме.

Я не выдержал и побежал вперед, сам не ведая, что творю. Анна и Нокс остановили меня. Я вырывался и кричал, требуя отпустить меня. Друзья молчали и держали меня. Я отбивался и умолял помочь Ирен.

— Мне жаль, — прошептал Нокс.

Анна ничего не ответила, но я впервые увидел в ее глазах такую горечь.

Ирен умерла.

Годы пронеслись вперед, стоило мне моргнуть, вытирая слезы. Окружающий мир рухнул в пустоту. Из кромешной темноты родились мрачные тени, принимая причудливые формы. И вновь я здесь, на кладбище.

Анна, Нокс и Маррайяш исчезли. Интерфейс окрасился в серый. Мужчина в кожаном плаще плелся между могилками, ведя за собой бледный сияющий силуэт. Долго ждать не пришлось. Вот и я.

Мужчина в элегантном черном выделялся среди запущенных надгробий. Пыльная тропа с раздробленной каменной кладкой утопала в гнилой листве. Голые деревья слабо поскрипывали, прогибаясь под зябким осенним ветром. Луна освещала нас своим бледным холодным сиянием.

Я, точнее моя копия из прошлого посещения кладбища, осматривалась и наблюдала за Фредериком Берроузом. Чернокнижник проводил свои длинные ритуалы, шепча молитвы одному ему известному богу. Ирен становилась все ярче и ярче. Облик ее все сильнее выделялся в темени кладбища.

Прошлый я хотел заговорить с Ирен, но не успел. Я встал на место него. Образ исчез. Ирен печально наблюдала за осквернением своей могилы. Я вдохнул побольше воздуха, зажмурился и напел мелодию, нашедшую дом в глубине моего сердца.

Свет. Небо. Облака. Поля. Холмы. Изумрудная зелень ленивых волн, улыбка любящей матери, игры с друзьями в детстве и… Наши встречи.

Ирен медленно обернулась ко мне.

— Т-ты?

Все образы прошлого пролетели в нашей памяти, как мимолетные видения из иной жизни. Маленькая темная таверна с парой тусклых свеч. Поломанная лютня. Мешочек для монет у фонтана на площади. Отполированная скрипка в тонких руках. Размашистые движения в безумном танце и не менее безумные окрики толпы. Выступления. Песни. Игры. Танцы.

Вся жизнь прожита в ожидании одного лишь этого момента. Я закончил петь, и окружающий мир вновь переменился. Воплощение всего прекрасного, что есть в этом мире, девушка, достойная всего самого лучшего, двинулась мне навстречу.

Вдалеке проплывали стаи пушистых облаков. Ветер нетерпеливо гнал изумрудные волны по травяным морям, обдавая нас свежестью и прохладой. Я побежал навстречу Ирен. Она не осознавала происходящего и осторожно шагнула навстречу мне. Стоило мне подбежать, как весь запал исчез, и я потерял дар речи. Щеки жгло, сердце не слушалось.

— Это ты? — прошептала Ирен, протягивая мне розу цвета ванили в кристальной тюрьме.

Я коснулся ее рук и кристалл рассыпался в пыль. Лепестки цветка раскрылись, озаряя нас нежным серебристым сиянием.

— Да.

Ирен смутилась и слегка отодвинулась. Не зная куда деть взгляд, она уставилась мне куда-то за спину и спросила:

— Как тебя зовут?

— Кайл.

Нас озарило ослепляющим светом. Все исчезло.

Глава 10: Хтон

После яркой вспышки перед глазами все расплывалось. Всполохи и мутная белизна застилали взор.

— Ирен?.. Ирен! — крикнул я.

Никого не было. Вспышки постепенно отступили, но яркая белизна осталась. Все здесь напоминало ту бесконечную пустоту, в которой жила вторая из пострадавших от глупости Маррайяша, Йэше.

— Ирен?! — вновь крикнул я.

Если повсюду в Царстве мертвых интерфейс был серый и не работали активные навыки, здесь вообще не было ничего, кроме меня. Я сделал шаг. Под ногами проявилась твердая порода. Глубокая, мрачная синева скалистых наростов отливала едва заметным серебром. С каждым моим шагом мир рос все быстрее и быстрее. Я оказался в огромной пещере. Своды ее пропадали в густом тумане. Типичный пейзаж обители усопших, не считая огромного трона.

Ошарашенный, я отшатнулся и упал, взвизгнув, как маленькая девочка. На троне из сросшихся скал и колонн восседал великан. Холодное бледное пламя струилось по огромным трещинам-каньонам в каменной коже исполина. Белая борода струилась и колыхалась от мерного, глубокого дыхания. Спит?

— Тебя не учили манерам, юноша? — отзвучало от сводов пещеры.

Земля задрожала. Из застывших гейзеров вырвалась призрачная масса, растворяясь в причудливом дыме.

— Почему ты молчишь? Я ни с кем не говорил уже… хм, не помню, сколько. Скажи же что-нибудь, юноша.

Я ясно понял, перед кем нахожусь. Кровожадная ярость и безумие Кетцалькоатля, пугающий холод и затягивающая тьма Нимуэ, всеобъемлющий хаос и древняя, скрывающаяся в глубине чистота истинного зла Аримана, бушующая стихия и абсолютная доминация Баэлира. Все встреченные «боги» обладали чем-то, что давит на сознание и окутывает его в считанные мгновения.

Однако все, что я ощущал от них было слабее эффекта присутствия Анны, Нокса и Маррайяша, когда я впервые вызвал их после прокачки Проводника. Отличие было в том, что сила духов Гримуара была подобна резкому, мощному импульсу, в отличие от спокойного, мерного давления духов-божеств.

Но воля великана в корне отличалась от всего, что я ощущал ныне. Его присутствие походило на тихие волны абсолютного могущества. Даже не мелькнуло в мыслях, что ему можно как-то противостоять. Истинное благоговение и трепет, без единой толики страха и неприязни. Почувствовав это великие, любой бы пал на колени. Так сделал и я.

— Быть может, ты немой? — сказал великан и махнул громадной ладонью. Мощный ветер от его ленивого движения чуть не снес меня за пределы Спиритума. — Извиняюсь. Не рассчитал.

Я продолжал молчать. А что говорить-то? Было яснее ясного, кто передо мной. Хтон. Один из трех повелителей Спиритума. Истинное воплощение смерти.

— Не вы ли Хтон, властитель над Царством мертвых? — провозгласил я, осмелившись поднять голову.

— Наиболее вероятно, что да.

— Ч-что?.. — недоуменно чертыхнулся я.

— Понимаешь ли, я настолько давно здесь сижу, что позабыл как меня зовут и что это за место. Хм. Погоди немного. Мне нужно собраться…

Полет. Падение. Бесконечно долгое, тянущееся многовековыми эпохами. Мимолетно короткое, вспыхивающее на долю секунды. Мириады красок, кружащиеся перед глазами. Нелепая эйфория и неконтролируемый страх, заполоняющие сознание.