Связанные Прошлым (ЛП) - Рейли Кора. Страница 75

         — Да, мы так и договорились.

         Данило все еще не мог забыть ни Серафину, ни то, что Римо обесчестил ее. Его правление в Индианаполисе стало более суровым и жестоким, чем правление его отца когда-либо, он был эффективным и преданным, поэтому я позволял ему делать то, что он считал необходимым, даже если это подпитывалось его безудержной яростью. Возможно, после смерти Римо он сможет жить дальше. Может, мы все сможем сделать это.

         Серафина ждала нас в конспиративной квартире. Пьетро неуверенно посмотрел на меня. Ему не нравилась мысль о том, что она будет наблюдать за пыткой, но, как сказала Серафина, она заслужила свое присутствие.

         Мы втащили Римо в просторный холл. Я еще не сказал Римо ни слова, даже не взглянул ему прямо в глаза. Я знал, что мне будет трудно сдержаться, и если я сдержусь, я хотел оказаться за звуконепроницаемыми стенами до того, как это произойдет.

         Увидев Римо, Серафина побледнела.

         — Ангел, — пробормотал Римо.

         Моя голова повернулась к нему, брови плотно сошлись. Ангел?

         Сэмюэль не дал Римо возможности сказать еще что-нибудь, ударив его кулаком.

         — Это твой шанс попросить прощения, — сказал Пьетро.

         Римо смотрел на него, пока его взгляд наконец не встретился с моим. Пока никаких признаков страха. Скоро это изменится. У каждого мужчины своя точка перелома. Он снова взглянул на Серафину.

         — Ты хочешь, чтобы я попросил прощения?

         — Я не прощу тебя, — сказала Серафина.

         Я жестом велел Сэмюэлю и Данило увести Римо в камеру пыток. Как только они ушли, я подошел к Серафине. В ее глазах мелькнул намек на конфликт.

         — Рано или поздно он попросит прощения, — сказал я.

         Серафина одарила меня странной, несчастной улыбкой.

         — Я не хочу, чтобы он это делал, потому что это было бы ложью, — она сделала паузу. — Вы его кастрируете?

         Я предпочитал не посвящать девушек в ужасные подробности нашей практики пыток, даже Вэл. Я уважал ее, но она была склонна испытывать жалость даже к такому человеку, как Римо. И все же Серафина заслуживала ответа, и я не мог себе представить, чтобы она прониклась сочувствием к своему мучителю.

         — Завтра. Не сегодня. Это слишком ускорит его смерть. Данило и Сэмюэль сделают это. Не уверен, что тебе стоит на это смотреть, но, возможно и стоит. Сегодня будет легче переварить, чем завтра, так что оставайся, если хочешь.

         — Спасибо, — сказала она, прежде чем направиться к экранам, где могла бы наблюдать, как мы разбираемся с Римо.

         Я коротко кивнул охраннику, сидевшему рядом с ней, и направился в камеру. Мой пульс ускорился, странное явление. Обычно требовалось немного пыток, чтобы вызвать скачок в моем сердечном ритме. Не сегодня. Это было почти так же, как в первые несколько раз, когда отец заставлял меня участвовать в сеансах пыток.

         Когда я вошел в камеру, Римо лежал на голом каменном полу, а Данило и Сэмюэль пинали его вновь и вновь.

         Он не сопротивлялся ударам, только смотрел в камеру в углу, словно знал, что Серафина наблюдает за ним. Пьетро выхватил нож и разрезал Римо грудь. Затем то же самое сделал Сэмюэль, а за ним и Данило.

         Когда подошла моя очередь, я присел на корточки рядом с Римо. Он улыбнулся, обнажив покрытые кровью зубы.

         — Это вызывает у всех вас ебаную эрекцию, не так ли?

         Я холодно улыбнулся ему, вынимая нож из кобуры.

         — Посмотрим, как долго ты будешь держаться за свое высокомерие.

         — Ты действительно хочешь поговорить со мной о высокомерии, Данте?

         Я вонзил кончик ножа ему в подмышку, зная, что это одно из самых чувствительных мест. Римо напрягся, но не издал ни звука, его взгляд не отрывался от моего. Он был хорошо знаком с болью. Его отец, вероятно, воспитывал его так же, как и мой. Он станет настоящим вызовом.

         — В конце концов, все умоляют.

         Рот Римо стал еще шире.

         — А ты?

         Я скорее умру, чем стану молить кого-то о пощаде.

         — Не сравнивай меня с собой. Мы совсем не похожи.

         Римо рассмеялся.

         — Ох, но мы похожи. Этот блеск в твоих глазах я ощущаю каждый раз, когда подношу нож к чьей-то коже. Это, блядь, самое лучшее. Ты действительно считаешь себя лучше только потому, что прячешь своего монстра за чертовым костюмом-тройкой?

         — Римо, ты еще встретишься с моим монстром, не переживай. В отличие от тебя, я не насилую девушку, ради получения власти.

         Я вонзил нож ещё глубже в его подмышку, а затем жестом пригласил Данило подойти с зажигалкой.

         Спустя несколько часов я вымыл руки.

         Сэмюэль покачал головой и пробормотал:

         — Когда этот ублюдок начнет просить милостыню? Нахуй это.

         Я взглянул на Римо, который лежал без сознания на залитом кровью полу. Он снова потерял сознание, но не издал ни звука, только время от времени вздыхал или скрипел зубами.

         Сэмюэль вышел в коридор, я последовал за ним и запер камеру.

         Пьетро и Данило ждали в коридоре, оба потные и растрепанные, как и мы с Сэмюэлем. Рубашка прилипла к коже, а под ногтями запеклась кровь.

         — Он сильный ублюдок, — сказал Пьетро, вытащив из кармана сигарету и закурил.

         — Возможно, боль его и не беспокоит, но он покажет свою реакцию, когда я заставлю его смотреть, как отрезаю ему член сантиметр за сантиметром, — прорычал Данило.

         Для этого было уже поздно.

         — Я переночую здесь. Не уйду, пока Римо не умрет.

        Пьетро, Данило и Сэмюэль согласно кивнули.

         — Один из нас должен следить, — предложил Пиетро.

         — Я начну, — быстро сказал Сэмюэль. — Я все равно слишком заведённый, чтобы спать.

         — Хорошо.

         Мы направились в спальню и легли на раскладушки. Я закрыл глаза. Несмотря на удовлетворение, которое я испытывал, мучая Римо, я не мог дождаться, когда он умрет, когда все это наконец закончится.

***

         Меня разбудил чей-то крик. Я дернулся на раскладушке, на секунду потеряв ориентацию. Пьетро встретил мой пристальный взгляд с другого конца комнаты. Данило не было.

         Я вскочил на ноги и побежал в камеру пыток. Черт, неужели Римо освободился сам? Он был тяжело ранен. Я даже представить себе не мог, что у него хватит сил встать на ноги.

         Когда мы с Пьетро ворвались в камеру, в центре ее стоял Данило. То, что я увидел, заставило меня замереть. Серафина находилась внутри камеры, прикрывая Римо своим телом, ее одежда пропиталась его кровью.

         — Ты не должна находиться здесь, голубка. Это не для девушек, — попытался урезонить Серафину Пьетро.

        Он не мог видеть то, что видели мы с Данило. Что Серафина выбрала чью-то сторону, и не нашу.

         — Где Сэмюэль? — спросил я.

         Я его нигде не видел. Я не мог себе представить, чтобы Серафина причинила боль своему близнецу, но, возможно, я недооценил способности Римо манипулировать ею и его власть над ней.

         Серафина сунула руку под кардиган и вытащила два пистолета, направив их прямо на нас.

         Я легонько положил руку на свой пистолет, но не смог заставить себя направить его на племянницу. Римо изо всех сил пытался встать, но у него не было оружия.

         — С Сэмюэлем все будет в порядке. Он отключился за диваном, — сказала Серафина.

         Лицо Пьетро исказилось от осознания ужаса.

         — Фина, ты через многое прошла. Опусти пистолет.

         Серафина спустила предохранитель.

         — Прости.

         За то время, что я был Капо, мне пришлось сделать много тяжелых выборов. Сегодня произошло самое худшее. Я достал пистолет одновременно с Данило. Серафина нажала на курок, и Данило вздрогнул, его рука взлетела вверх, хватаясь за кровоточащее пятно на руке.