Приговоренные к войне - Вольнов Сергей. Страница 47
Перед сном она специально потратила около двадцати минут на своего Избранника. На мысли о нём. На воспоминания о коротком счастье – быть вдвоём. И в этом мощном излучении сконцентрировала имеющиеся силы. Настроилась на его биоволну, после чего вызвала из памяти уже оформленное для передачи мнемопослание. Удручённая свершившимся отключением лингвомодуля, прошептала:
– Земляне, наверное, перевели бы как «телепатограмма»…
Принялась излучать. Опять излучать одно и то же – экстренное сообщение о событиях, произошедших в «святая святых» Локоса. Он должен знать об этом!
«Срочно! Важно! Высшая Семёрка приняла экстренное решение: беспощадно уничтожить проект «Вечная Война». Вместе с проектом решено уничтожить также всех его участников, до последнего человека. Зачистка инициирована Инч Шуфс Инч Вторым. Информация – высшей степени конфиденциальности… Держись, мой Аленький!!!»
И опять, и опять…
«Срочно! Важно! Высшая Семёрка приняла решение…»
И снова. Пока не замерла обессиленно. Обмякла и вытянулась в сочной траве, принявшей измождённое тело в мягкие прохладные объятия.
Она лежала, уставившись немигающим взглядом в сумеречное небо с проступившими бледными звёздами. Пока звёзды не осмелели и не спустились с небес, а потом светящимися крошками забрались ей под веки. И веки сразу же, как ловушка, захлопнулись, превратившись в собственное внутреннее небо, звёзды на котором были добрыми и яркими. Но затем – тьма сгустилась и здесь, по эту сторону.
…снилось, что отец не простил ей бегства!
Что он поднял на ноги весь Локос. Организовал поисково-карательную экспедицию на Экс. Был он необъяснимо огромным в этом сне, её отец, ещё недавно нежный и сдержанный. Он заполнял собой всё. Был вездесущ, как бог. Он смотрел из каждой вещи, которую она брала в руки. Из каждого уголка, в котором она пыталась укрыться – на Амрину глядели ЕГО ГЛАЗА. С укором. С болью. С ненавистью.
Она теряла волю и силы сопротивляться этим глазам.
Ей снилось, что её безумный рейд окончился крахом всех надежд. Что она поймана и распята, как беглая рабыня. В пробитых гвоздями запястьях ломило до потери чувств. В лицо веяло нестерпимым жаром. Выкрученные в суставах руки, под тяжестью обвисшего тела, полыхали острой болью. И, уже не в силах накапливать в себе крик, переполнившись, она закричала. Надсаживаясь. Страшно. По-звериному…
Тут же на её рот легла жёсткая рука, больно придавливая губы к зубам. И это была совершенно иная боль!
Амрина замычала. Попыталась рукой отодрать чужую ладонь, но… ведь её руки были распяты. А глаза – закрыты. И нечем дышать. Прочь! Из этого сна. Из этого…
Веки поползли вверх. Полыхнуло светом, будто хлестнуло по глазам. Амрина заморгала, а когда…
Замерла.
На неё в упор глядели вездесущие, неотступные глаза. Только вот… смотрел НЕ ОТЕЦ.
Красивые женские глаза, переполненные, как слезами от несчастливой любви, – ненавистью. Правда, слегка разбавленной природным женским любопытством и заметной дозой сомнения. Длинные тёмные волосы незнакомки, схваченные на лбу плетёным ремешком, падали до самого лица Амрины. Неприятно щекотали. Пахли резко и враждебно. Из коричневой кожаной накидки воительницы вывалилась левая грудь и покачивалась, привлекая взгляд крупным спелым соском. Казалось даже – именно от него, чрезмерно «испачканного» коричневым пигментом, исходила угроза.
– Кавжэ ллунг?! Грэггис? – низкий, рычащий голос также не предвещал ничего приятного.
Амрина скосила глаза поочерёдно влево и вправо. Её руки действительно оказались распяты. Но не гвоздями, а цепкой хваткой. Ещё две женщины-воительницы буквально всем весом собственных тел, навалившись, удерживали прижатые к земле запястья полусонной пленницы.
– Схэддрис! – хлестнуло слух очередное непонятное слово.
Я мечтательно прикрыл глаза. Амрина… Девочка моя!
И в самом деле, пластина Избранника очень помогала улавливать биоэнергетические сигналы, предназначенные только для моего восприятия. Наверное, она являлась антенной и усилителем одновременно.
В голове всё никак не мог улечься текст поученного сообщения: «Высшая Семёрка приняла…»
«Спасибо, милая, спасибо!!
Ну вот. Дождался! Заработал мой канал поставки сведений из стана врага, как и намекал прозорливый Упырь. Сообщение особой важности. Только что мне с ним делать?!»
ОСОБОЙ ЛИ?!
Как ни поднимай на щит заслуги разведки в истории войн – не все донесения ОТТУДА, с той стороны фронта, были важными. А порою – не все являлись подлинными. Более того, зачастую они специально фальсифицировались противником, обезвредившим шпиона врага. Дезинформация передавалась, преследуя широкий диапазон целей: от введения в заблуждение до вовлечения в хитрую игру.
«Можно ли верить тебе, любимая? Чего больше в твоём сообщении? Что стоит за твоими словами?»
Не все сообщения разведки были важными. В большинстве своём они несли второстепенную информацию, годную только для подтверждения общих выводов. Кроме того – постоянно дублировались другими источниками.
Вот только другого источника у меня не было. И в помине.
«Плюнь и разотри, ЛёхЛёхыч! Делов-то! Ну, закрывают инопланетяшки свою фабрику по производству консервированной злости. Тоже мне, важное сообщение. К тому всё и шло – на чужой злобе не разбогатеешь. Что значит: беспощадно уничтожить?! Да, во-первых, пощады у них, долбодятлов, никто просить и не думает. Во-вторых, не с ихним счастьем так просто от нас отделаться. Не дождутся. От нас, землян… можно и обделаться».
«Да… Наверное ты прав, дружище. – Я символически плюнул себе под ноги. – Не дождутся, ур-р-роды!»
Растирать, правда, не стал.
Она устало откинулась на спинку кресла – вторые сутки приходится работать без перерыва. Машинально сняла с шеи фамильный медальон. Повертела в пальцах. Осторожно положила рядом с клавиатурой. И только потом ответила на противно жужжащий, словно ползающий под кожей, сигнал вызова на персональной волне.
– Я слушаю тебя, Йенг Траж. Чем обязана внеочередному контакту? Запамятовал о режиме высшей конфиденциальности?
– Моё почтение, о достойнейшая из…
– Покороче!
– Мы засекли её сигнал!
– Наконец-то! – выдала она повышением голоса свою радость. – Подробности.
– Двадцать семь минут назад. На расстоянии семьдесят восемь километров от ближайшего узлового терминала… Подключение к Системе кратковременное, считанные минуты, и если бы мы не отслеживали специально… Судя по затраченной энергии, сеанс был направлен на внутреннюю работу с базой данных терминала. Экстренно установлены координаты местонахождения разыскиваемой «Спирали». К счастью, неподалёку в дежурном режиме работало устройство сверхдальнего аэронаблюдения класса «Облако». Нами получены снимки объекта… Пересылаю. Конец связи.
– Подожди! – встрепенулась она.
Поздно! Йенг Траж отключился.
Пальцы нервно забарабанили по консоли пульта. Наткнулись на лежащий медальон. Подняли его и повернули лицевой стороной. Искусная старинная работа – литьё из арцола, самого дорогого металла в мире Локос – изящная девичья голова на фоне круга, испещрённого микроскопическими значками текста. Разметавшиеся локоны волос девушки напоминали радиально расходящиеся лучи неведомого светила с женским лицом. Вот только лицо было странным – вместо глаз в металле были два маленьких сквозных отверстия. В виде звёзд с девятью лучами…
Хозяйка медальона погасила довольную улыбку. И задумалась: стоит ли будить Главного?
По всему выходило – стоит.
Память моя – оживший анатомический театр.
Здесь каждый день идёт одна и та же пьеса: «Вчера».
На его подмостках выступают незнакомые труппы, зачастую состоящие из живых трупов.
На самом деле, тела этих актёров давно сгнили в земле или же развеяны по ветру, будучи сожжёнными. Скелеты рассыпались на отдельные кости. А имена их… а слова их… а мысли, эмоции и чаянья их – витают невостребованно. Как неповторимые мозаичные фрагменты в гигантском калейдоскопе космических субстанций.