Разящий клинок - Кэмерон Майлз. Страница 99

Но, сказав так, он вспомнил, как капитан разряжал лук и сражался в овечьих загонах Лиссен Карак перед осадой. Чувство локтя.

Кайтлин поцеловала его.

— Милый, не огрызайся на меня! И умоляю — не трогай чернильными лапами единственное платьице, которое мне по животу. Руки прочь!

Она соскользнула с его колен.

— Ты ему, главное, скажи.

Сэр Майкл кивнул.

Герцог Фракейский сидел в своем новом кабинете в атанатских казармах и разбирал гору корреспонденции. В помощь мастеру Нестору у него был мореец-секретарь по имени Афанасий — безупречный джентльмен, который, казалось, знал при дворе всех и каждого. Герцог подозревал, что Афанасий работает на принцессу и шпионит за ним, но скрывать от нее ему было нечего, и он не раскачивал лодку.

— Вот этого мне не прочесть... Нестор?

Войсковой казначей сдвинул черную шапочку и поддернул рукава.

— О! Милорд герцог, это еще одно письмо от королевы Альбы. Она обижена тем, что вы не потрудились пригласить ее на турнир.

— И кому оно адресовано?

— Воину, который именует себя Красным Рыцарем, — ответил Нестор, прочитав то, что было написано на обороте.

— Верни как неправильно адресованное, — распорядился герцог. — Будь вежлив и сообщи ей о моем нынешнем титуле. Выгадай мне немного времени.

— А это донесения наших разъездных офицеров, которые находятся у пришедших из-за Стены, — доложил Афанасий.

Он держал пачку тонких затертых листков, доставленных имперскими почтовыми птицами.

Герцог так и вцепился в них. Забрав бумаги, он сказал морейцу-секретарю:

— Опиши своему Мегас Дукасу свои контакты с пришедшими из-за Стены, да покороче, — приказал он.

— Милорд, в племенах за Стеной у нас имеется примерно несколько дюжин разведчиков.

— За имперской Стеной? Или по всей длине? — перебил герцог. — Как насчет ее альбанской части?

— Милорд, мы оба разумные люди, — сказал Афанасий. — Если нужен однозначный ответ, то я вынужден просить более четких инструкций. Как можно, полагаю, заключить из моего колебания.

— Кто из нас солжет, если я похвалю тебя за искренность? — улыбнулся герцог.

Открылась дверь, и стало видно, как в коридоре беззвучно смеется сэр Майкл. Бент, стоявший на часах, ухмылялся.

— Майкл! Не вернешься ли ко мне в ученичество? Мне надо обсудить кое-какие планы. — Герцог улыбнулся и отхлебнул чуть теплого вина.

В притворном испуге Майкл приложил руку к груди.

— Обсудить ваши планы? Вам нездоровится, милорд? — Он покачал головой. — Я буду бесконечно рад. И тоже хочу кое-что обсудить.

— Говори, — сказал капитан.

— Капеллан уже едет? — спросил тот.

— Может пожаловать со дня на день. У меня есть два письма от приора. Полагаю, нам достается паршивая овца под стать нашему шутовству. Раз без священника мне никак, то я, пожалуй, возьму у него.

— Придете ли вы на мою свадьбу? — выпалил Майкл.

Оба секретаря продолжили трудиться, прикинувшись ветошью.

— С красавицей Кайтлин? — осклабился герцог. — Обязательно. Куда?

— Может, в казарменную часовню? — нерешительно предложил сэр Майкл.

— Я подведу ее к жениху? — хищно улыбнулся Красный Рыцарь.

Майкл отреагировал, как всякий юноша, — свирепо зыркнул, и взгляды их скрестились, как мечи, но оба расхохотались.

— А как быть с подарками? — осведомился капитан. — С золочеными одеждами для невесты? Майкл, твой отец собрался купить корову.

— Не могли бы вы оплатить их в счет моего жалования? — спросил сэр Майкл.

Просьба была странная, ибо годы не касались капитана, но все же он был недостаточно стар, чтобы стать ему отцом и платить по его счетам. Майклу сделалось неловко, и он отвел глаза.

— Еще я должен передать слова Кайтлин о том, что кое-кому из ребят не нравится ваш новый титул, — добавил он.

Герцог подал Тоби знак налить вина.

— Пусть тоже берут себе титулы, когда завоюют герцогства.

— Вы пьяны? — осведомился Майкл.

Капитан подлил себе немного.

— Возможно, — ответил он покладисто.

— Боже ты мой, милорд.

Майкл умолк и посмотрел на капитана — серьезно уже взглянул. Под глазами у того залегли тени, а сами они казались старческими. Его капитан — его надежда и опора — был напуган. Озабочен. Зол.

— В чем дело? — спросил Майкл.

Капитан прищурился на него.

— Ни в чем, — сказал он, но лицо его исказилось, словно жевательные мышцы зажили собственной жизнью. — Я с этим разбираюсь, — добавил капитан.

— Значит, что-то неладно, — заключил Майкл.

— Моя нагрудная пластина продырявлена, как игольница, а мне некогда заглянуть к оружейнику, — сказал герцог. — Это первое в списке моих невзгод. О да, у нас есть город, где жителей триста или четыреста тысяч, но меньше двух тысяч солдат для наведения порядка и обороны стен. Население не доверяет нам, а шпионов в этом дворце столько, что, может статься, каждое мое слово доходит прямо до бывшего герцога, Аэскепилеса и всех их многочисленных прихвостней. Цены на зерно растут, этруски хотят получить торговые концессии для снятия блокады, писем из Альбы нет уже две недели, а принцесса не считает меня ни мужчиной, ни рыцарем — только орудием. — Он откинулся на спинку, выхлебнул вино, и Тоби вынул из его руки кубок. — А в приятном списке то, что ты женишься, а значит, будет пир, и нашему войску, клянусь всем святым, пир остро необходим.

— Может быть, перестанете величать себя герцогом? — спросил Майкл.

— Нет, — ответил герцог. — Мы в Ливиаполисе, а здесь так принято. Если я не вживусь в эту роль, ко мне не будут относиться серьезно. Ты же думающий человек, Майкл, — тебе не приходило в голову, что такое победа и поражение? Это просто идеи, такие как, например, справедливость. Каждый понимает их по-своему. Разве не так?

— Уверен, что мой наставник пару раз говорил то же самое, — ответил Майкл.

Он взял себе кубок. Тоби втирал масло в древко прекрасной герцогской гиаварины — длинного тяжелого копья с фланцами. Уникальным в нем было то, что капитан получил его от дракона, а древко, похоже, сделали из посоха колдуна Гармодия.

Герцог рассмеялся.

— Мой тоже! Я хочу сказать, что если покажется, что мы побеждаем, то мы победим. А если покажется, что проиграем, то так наверняка и случится. У людей так заведено. Я должен быть герцогом, чтобы обеспечить покорность морейцев и внушить им, что приведу их к победе.

— Нет, все-таки вы не пьяны, — заметил сэр Майкл.

Герцог подался назад, забрал у Тоби гиаварину и вскочил на ноги. Он сделал выпад, раскрутил копье сложной бабочкой и вновь изготовил к бою — перерубил надвое одну свечу, потом другую.

— Люблю эту штуковину, — признался он.

Тоби ухмыльнулся.

— Это как с войском, — сказал капитан. — Им так здорово пользоваться, что хочется делать это постоянно. — Оскалясь, он рубанул снова и рассек напополам подсвечник. — Проклятье, — буркнул он.

— Беру слова назад. Вы, несомненно, пьяны, — сказал Майкл. — Пресвятой Георгий, вы прорубили дюймовый слой бронзы!

Герцог склонился над зеркальным срезом.

— Ну да, — подтвердил он.

Они ухмыльнулись друг другу, и герцог еще раз перерубил подсвечник, закрепленный в оконной решетке. Майкл подобрал упавший кусок и сразу же отшвырнул.

— Горячо, — сказал он. — Можно попробовать?

Он взял оружие, ожидая получить разряд, ядовитый укол или понести какую-нибудь жуткую мистическую кару, но ничего не случилось. Нанес удар, и лезвие звякнуло об основание подсвечника. Изрядно помятый, он полетел через комнату.

— Тут всяко не без герметизма, — заявил Майкл.

Герцог закатил глаза.

— С учетом источника... Послушай... пожалуй, мне тоже нужен пир. Или бой. Или то и другое. Завтра я встречаюсь с патриархом. Давай-ка, когда мы покончим с делом, пойдем на базар и кое-чего прикупим. Каких-нибудь приятных вещиц.

— Благодарю, милорд, — улыбнулся Майкл. — И насчет боя я согласен. — Он кивнул в сторону окна. — Ребятам тоже хочется в драку. Скоро они начнут мутузить друг дружку.