Бегство из Эдема - Гэфни Патриция. Страница 51
Алекс ошибся, когда сказал, что она либо трусиха, либо лгунья. Она была и тем и другим. Со стуком поставив чашку на блюдце, Сара решительно вышла в прихожую. Она сорвала трубку с телефонного аппарата, но тут раздался стук в дверь, и она крутанулась волчком с трубкой в руке.
Вернувшись домой, она забыла включить свет на крыльце, поэтому теперь ей оставалось лишь гадать и надеяться, что это Алекс. Она узнала наверняка, только когда открыла ему дверь.
– О Алекс…
– Сара, послушай…
– Входи!
– Нет, это много времени не займет. Мне бы следовало позвонить, но…
– Прошу тебя, ты не мог бы войти в дом? Я не могу говорить с тобой на пороге.
Он вошел. Вид у него был настороженный, и Сара прекрасно понимала – почему. Два часа назад она велела ему держаться от нее подальше.
– Давай пройдем сюда, – пригласила она, показывая дорогу в гостиную. – Присядешь?
– Нет.
– Может быть, хочешь выпить? Что-нибудь…
– Черт побери, это не светский визит!
– Нет, конечно, нет, я понимаю. Ну хорошо, зачем ты пришел?
Алекс отошел от нее подальше и принялся рассеянно вращать вырезанный из мыльного камня подсвечник на каминной полке.
– Я пыталась тебе дозвониться, – призналась Сара, так и не дождавшись, что он ответит на ее вопрос. – Уже держала в руке трубку, когда ты постучал.
– Правда? Но зачем? Чтобы меня уволить?
Она взглянула на него с упреком.
– Мы опять будем ссориться?
– Нет… Во всяком случае, не я. Я пришел сюда, чтобы извиниться.
Сара с улыбкой облегчения подошла поближе.
– Вот как? Но ведь ты ни в чем не виноват. Ты ничего плохого не сделал.
– Теперь я уже и сам не понимаю, почему я так рассердился. Столько дней мечтал тебя увидеть… С тех самых пор, как узнал, что ты здесь. Но я старался держаться от тебя подальше. Мне казалось, что ты сама этого хочешь. А потом… когда я тебя увидел… Все, что я видел, это «запретный плод». То, что мне никогда не достанется.
Я говорил ужасные вещи, но на самом деле я так не думал, поверь. И я наговорил много лишнего о том, что меня вообще не касается. Я не имел никакого права об этом судить. Прости, если я причинил тебе боль. Я просто хотел, чтобы ты знала.
– Алекс, не уходи. Разве ты не хочешь узнать, зачем я тебе звонила?
– Я уже знаю. Ты чувствовала себя виноватой, тебе казалось, что ты оскорбила мои чувства. И тебе хотелось облегчить мою боль: сказать, что на самом деле ты ничего подобного не имела в виду. Я угадал?
Она робко протянула ему руку.
– Да, ты угадал. Подожди, Алекс, прошу тебя!
Он уже собрался уходить, но остановился, сунув руки в карманы.
– Ты все еще сердишься, да?
– Да. Но не на тебя. Мне хотелось бы что-то изменить, но это невозможно. Дай мне уйти, Сара. Я этого не вынесу.
– Но… разве ты можешь просто так уйти? Ничего не решено, все осталось как прежде. Мы ни о чем не договорились. Когда я вновь тебя увижу, все будет в точности как…
– Ты меня больше не увидишь, ты будешь общаться с Кронином…
– О Алекс, я же говорила не всерьез. На самом деле я вовсе не собиралась… Конечно, мы будем видеться, это неизбежно. Мы должны договориться, прийти к какому-то общему пониманию!
– Каким образом?
– Я не знаю!
– Сара, ради всего святого, не надо плакать.
– Прости, я знаю, я больше не буду… – Она поспешно вытерла глаза. – Ну вот, со мной все в порядке. Как это глупо, я же ненавижу слезы. Каждый раз, как я тебя вижу… нет, я не говорю, что это твоя вина! – торопливо добавила она.
– Нет-нет, это всего лишь совпадение,
Сара попыталась улыбнуться.
– Что же мы будем делать?
– Ничего. Я ухожу.
Она поспешила за ним следом в коридор.
– Разве ты… разве мы не можем поговорить? Я даже не знаю, как у тебя дела, что произошло в Калифорнии…
Алекс повернулся так стремительно, что Сара налетела на него. Его руки больно стиснули ее плечи.
– Сара, чего бы мне действительно хотелось, так это жениться на тебе, но ты уже замужем. Поскольку брак невозможен, я хотел бы завести с тобой роман. «Скомпрометировать» тебя, как ты выражаешься, встречаться за спиной у твоего мужа как можно чаще, в любой момент, когда ты позволишь. Но этого я тоже сделать не могу. У меня остается третья, хотя и маловероятная возможность: уложить тебя в постель прямо сейчас, сегодня вечером, а потом встречаться, когда тебе будет угодно, на твоих условиях. Но есть одно, чего я, оказывается, сделать не могу. Я думал, что сумею, но ошибся. Несомненно, это один из серьезнейших моих недостатков. Я… не могу быть твоим другом.
Он отпустил ее, оттолкнул, не обращая внимания на ее слезы, и оставил в коридоре. В отличие от нее, Алекс не хлопнул дверью, покидая дом.
15
Должно быть, жестокий и мстительный бог его деда выбрал такой изощренный способ, чтобы наказать его за грешную жизнь, полную распутства, подумал Алекс, ныряя голышом в холодные темные волны прибоя. Если так, надо отдать ему должное: его замысел оказался на редкость удачным. До этой самой минуты Алекс ни за что бы не поверил, что бог его деда обладает столь богатым воображением. А уж тем более таким извращенным чувством юмора. Алекс должен был признать, что этот бог придумал идеальное воздаяние за его преступления. После того, как он переспал с десятками женщин, которых не любил, его наконец угораздило влюбиться в одну-единственную, которая не могла ему принадлежать.
За полосой прибоя волнение было не таким сильным. Алекс поплыл, глядя на бегущую к нему по воде лунную дорожку. Она расширялась и раздваивалась; казалось, сверкающая серебром развилка покрывает и успокаивает море. Он не мог заглянуть в будущее дальше этой минуты, не мог вообразить, как будет существовать на протяжении всей оставшейся ему жизни, не мог представить себе унылой череды однообразно сменяющих друг друга дней без Сары. Как все это случилось? Она никогда ему не принадлежала, никогда не будет принадлежать, так откуда же взялось это убеждение, будто их судьбы каким-то образом переплетены?
Ему казалось, что он знает, но правдивый ответ не льстил его самолюбию. Его общение с женщинами на протяжении последних десяти лет сделало его идеальной жертвой для подобного рода катастрофы: ведь до сих пор ему дозволялось иметь все, чего он хотел. Все само плыло в руки, любая женщина могла принадлежать ему, если он ее желал. А если изредка какая-нибудь женщина оказывала сопротивление, он без колебаний переходил к другой, более доступной цели. Опыт приучил его видеть действительность в несколько искаженном свете: он уверовал, что мир вращается вокруг него. Теперь наступил час расплаты. Его мысли совершили полный круг и вернулись к возмездию, уготованному для него богом старого Мэттью.
Бормоча проклятия, Алекс нырнул в свинцовую воду и, отталкиваясь ногами по-лягушачьи, поплыл вперед. Он держался под водой, пока хватило дыхания, а вынырнув, убедился, что его снесло вниз по течению далеко от дома: огни едва виднелись вдали. Чувствуя себя усталым, Алекс направился к берегу в ближайшей точке, а когда достиг его, побрел к дому по мягкому влажному песку.
Он сказал Саре, что не может быть ее другом, и только теперь понял, что совершил огромную ошибку. Он приговорил себя к тому, чтобы вообще не видеться с ней или – что было бы еще ужаснее – встречать ее изредка на светских приемах. Пожимать ей руку на глазах у Бена, вежливо спрашивать, как поживает Майкл. И никогда не знать правды, быть лишенным ее доверия. Знать, что она несчастна, и не иметь возможности ей помочь – вот ад, на который он обрек себя в порыве бессильной злости. Алекс схватил оставленное на берегу полотенце и растерся им досуха, пока кожа не покраснела.
Он был в двадцати шагах от своего крыльца, когда увидел ее. Ее силуэт маячил перед окном неясной темной тенью, но вот она двинулась вперед, ее каблуки глуховато постукивали на дощатом настиле веранды. Долгая минута прошла в молчании, потом Сара повернулась к нему спиной, и это заставило его вспомнить, что он не одет. Стянув с плеча полотенце, Алекс обмотал его вокруг бедер.