Не по плану (ЛП) - Фантом Стило. Страница 63

Марк и так всё почувствовал сердцем.

«А этот гандон ее убил».

Его окончательно захлестнула ярость. Пока Станковский грозился пристрелить Кингсли, Марк прыгнул вперед и набросил на Станковского свои связанные руки. Затем рванулся назад, и веревки у него на запястьях сдавили Станковскому горло, перекрыв ему кислород.

Началось полнейшее безумие. Станковский, задыхаясь, в панике замахал руками и стал палить из пистолета без разбора. Кингсли пнул его в руку, и одна из пуль попала в голову водителю. Тот обмяк и вдавил в пол педаль газа, от чего машина рванула вперед. Она помчалась по заснеженной дороге и, на мгновение оторвавшись от земли, слетела с насыпи.

«Ничего. Ни одна чертова хрень никогда не пройдёт без помех».

Трижды перевернувшись, машина приземлиться на бок, и даже после этого проскользила еще добрых десять метров. Марка швыряло из стороны в сторону, словно мячик для пинг-понга, и когда он снова открыл глаза, то не знал, как долго был без сознания.

— Свали, — прошептал Кингсли. — Слезь с меня.

Марк понял, что лежит на англичанине, они оба прижаты к оказавшемуся под ними боку машины.

Он подался вперед и ухватился за пассажирское сиденье. Подтянувшись на руках, Марк поднялся, расположив ноги по обе стороны от Кингсли. Он посмотрел вниз, но тот не двигался.

— Эй! Ты в порядке!? — закричал Марк.

— О, конечно. К чему мне эти рёбра. Кому они вообще нужны, — прохрипел Кингсли, прижав к боку ладонь.

— Все будет хорошо. Нам надо выбираться отсюда, может быть она ещё…

Внезапно дверь над ним распахнулась, и Марк заморгал, потому что налипший на нее снег посыпался в салон машины. Когда ему удалось выглянуть наружу, он увидел, что над ними стоит Станковский с пистолетом в руке.

— Господи, да что ж нужно сделать, чтобы его убить? — простонал Кингсли.

— Слишком поздно! — закричал Станковский. — Мы уже у моего дома, к нам идут мои люди. Попробовать другие способы уже не получится.

— Думаешь, мне есть до этого дело?! Думаешь, что можешь мне угрожать? Ты уже ничего не можешь мне сделать. Ты уничтожил единственное, что делало меня приличным человеком, — прорычал Марк. — Единственное, что меня волновало на всём белом свете. Так что отъе*ись!

— Единственное?

Станковский сместил дуло пистолета чуть влево и выстрелил. Раздался крик, и Марк посмотрел вниз. Кингсли стиснул зубы и схватился за ногу. Он был ранен прямо в середину бедра.

«Черт возьми».

— Хватит. Еще раз огрызнешься, и я прострелю ему голову. Шевелись, Де Сант.

Вылезая из машины, Марк огляделся. Они шли по дороге от забора, и к ним навстречу бежала небольшая группа мужчин. Когда он оглянулся, заснеженная дорога уходила вниз с холма, скрываясь из виду. Пряча от глаз конюшни.

«Она одна. Я и так уже однажды очень надолго оставил ее одну, а потом провел с ней слишком мало времени. Подожди, дорогуша, я сейчас приду. Так или иначе, я приду».

ДЕНЬ ДВЕСТИ ДВАДЦАТЬ ПЕРВЫЙ

Лили склонилась над рулем, пытаясь справиться с охватившим ее приступом кашля. Наркотики Дамиано подействовали отлично, она была полна энергии и не чувствовала своих ран. Однако, несмотря на это, ее тело все еще имело весьма потрепанный вид. Из ноги по-прежнему шла кровь, спецовка неприятно липла к коже, и Лили никак не могла избавиться от раздирающего грудь кашля.

Она так сосредоточилась на прочистке легких, что заметила перевернувшуюся машину только, когда оказалась прямо перед ней. Лили дала по тормозам, и старенький «Эль Камино» остановился как раз на том месте, где внедорожник слетел с дороги.

Выйдя из машины, Лили встала рядом с ней, но не сделала ни малейшей попытки изучить место аварии. Огромный внедорожник лежал на боку, довольно далеко от дороги. Обе двери были открыты, и оттуда, где она стояла, были видны многочисленные следы. Лили рассмеялась про себя.

«Я говорила. Я знала, что Марк что-нибудь сделает, чтобы им помешать. Отличная работа, Де Сант. Теперь только дождись меня. До моего приезда не наделай глупостей».

Она села в «Эль Камино» и быстро съехала в кювет. Ей не хотелось, чтобы на ее машине удрал кто-то другой. Если Лили переживет это испытание, то ей придется искать другой выход из страны.

Лили вылезла из машины и с трудом пробралась по снегу к забору. Если верить карте, которую ей дал Дамиано, то за ветхой деревянной оградой находился передний двор загородного дома Станковского. Она поёжилась и огляделась. Солнце клонилось к закату, вокруг начинали сгущаться сумерки. Озноб усилился, и Лили на ходу закрыла глаза.

«Нет, нет, нет, Лилиана. Еще немного и можешь спать сколько захочешь. Может быть, даже уснуть навсегда».

Она подкралась к краю забора. За ним находился большой двор, просто огромный. Наверное, больше шестидесяти метров в поперечнике. С другой стороны двора к дому тянулась окаймленная кустарником подъездная дорога. Сквозь заснеженные ветви виднелись освещенные окна, но на этом всё. Ни людей, ни машин.

Сделав глубокий вдох, Лили перелезла через забор и пошла через двор. Расстояние казалось довольно приличным, и ей было ужасно холодно. Вокруг лежал чистый, девственно нетронутый снег. Она решила, что если когда-нибудь вернется к работе наемника, то никогда больше не станет работать севернее линии Мейсона-Диксона (прим. Линия Мэйсона-Диксона установлена Чарльзом Мейсоном и Джереми Диксоном в 1763 — 64 гг. для разрешения пограничного конфликта между колониями Пенсильвания и Мэриленд (вдоль 36° 30 с.ш.). Служила символической границей между свободными от рабства штатами Севера и рабовладельческими штатами Юга)

«К черту снег. Лучше уж постоянный песок и пустыня».

Из-за деревьев материализовались две фигуры. Какие-то мужчины медленно двигались в ее направлении. Один из них ее окликнул. Они оба держали в руках оружие. Большие пушки.

Лили остановилась и взглянула на свой пистолет. На свой маленький «Глок». Затем, пошатнувшись, рухнула на колени. Она упала вперед и, изогнувшись, приземлилась на спину. Уставившись в небо, Лили заметила, что густые облака начали рассеиваться. В некоторых местах даже виднелись звезды.

«Я так устала».

Она вытянула руки вдоль тела и, услышав приближающиеся шаги, сделала глубокий выдох. Такой, словно держала его в себе пять лет. А потом перестала дышать. Просто уставилась в небо.

— Черт возьми, она что, мертва?

Мужчины стояли у нее за головой, вне поля зрения.

— Выглядит она хреново. Это кровь у нее на майке?

— Да. Вот дерьмо! Взгляни на ее волосы! Это что, та цыпочка?

«Сколько мне удастся не моргать?»

— Чёрт, думаю да. Видимо, она добралась сюда и отбросила копыта. Бл*дь, я не хочу говорить боссу, что эта сучка у него во дворе.

— Я ему не скажу. Может проверить, жива ли она?

«Да, пожалуйста, проверьте. Пожалуйста, встаньте там, где я смогу вас видеть».

— Я не врач. Лучше ты проверь.

Послышалась какая-то возня, будто они толкались, затем оба мужчины встали по обе стороны от нее. Лили стиснула зубы, не обращая внимания на горящие без кислорода легкие.

— Чувак, выглядит она не очень.

— Ну, не знаю. Красивые глаза. Классные сиськи.

— Проверь ее пульс!

— Откуда мне, черт возьми, знать, где это?!

«Подойди ближе и узнаешь».

Наконец, один из них встал на колени. В этот момент Лили пришлось нелегко, но, когда он над ней наклонился, ей удалось сдержаться. Его пальцы коснулись ее шеи, а лицо оказалось на расстоянии вытянутой руки.

— Эй, слушай, кажется, я что-то чувствую. Думаю…

Лили практически не чувствовала свою руку, потому что сунула ее в снег, чтобы спрятать пистолет, но все же сумела быстро ее вскинуть. Ствол угодил прямо в середину его лба. В полной тишине она втянула в себя воздух.

— Простите, — прошептала Лили и откашлялась. Она переводила взгляд с одного мужчины на другого. — Против вас я ничего не имею. Но ваш босс очень плохой человек. Он делает очень плохие вещи. Просто уйдите. Никто не пострадает. Пожалуйста. Просто уйдите.