Любить и беречь (Грешники в раю) - Гэфни Патриция. Страница 20

– Спокойной ночи. Спасибо, что пришли. – Она колебалась, как будто хотела что-то добавить, но Джеффри уже обнял Кристи за плечи и увлек его к выходу.

7

Майский день был теплым и облачным. Дождь мог пойти только к вечеру, а сейчас погода как нельзя более благоприятствовала скачкам – сухая земля и нет палящего солнца над головой. Славный денек, как говорится. Кому как, думал Кристи: уже несколько лет он был далек от конного спорта.

Он рысью направился к восточному крылу Линтон-холла, где находились конюшни, как вдруг через сводчатый вход во двор заметил Энни. Она тоже увидела его и приветливо махнула рукой. Он повернул коня, пригнул голову, чтобы не задеть арку и подъехал к ней.

В своем голубом, расшитом цветами платье и нарядном белом переднике она выглядела свежей, как сама весна. Руки ее были в земле: очевидно, она что-то полола или сажала у стены заброшенной часовни. Приветливо улыбаясь, она вытерла руки о передник и тряхнула головой, чтобы отбросить со лба выбившуюся прядь волос.

– Добрый день, викарий.

Она выглядела удивленной, видя его в сапогах, кожаных штанах, без сюртука и даже без воротничка, в одной лишь старой белой сорочке.

– Как прошло венчание?

– Очень мило, – отвечал он, приподнимая шляпу. – Плакали все, кроме невесты.

– В самом деле? – сказала она с притворным удивлением. – А ведь она единственная, у кого по-настоящему есть все причины плакать. Скажите мне, преподобный, как вам кажется, будут они жить счастливо, пока смерть не разлучит их? – Несмотря на ее легкий тон, вопрос был пронизан едким сарказмом.

Он отвечал с кротким видом:

– Я молюсь об их счастье.

Энни слегка поморщилась, услыхав это, но ничего не сказала. Приблизившись, она потрепала шею жеребца.

– Какое прекрасное животное. Как его зовут?

– Донкастер.

– Донкастер, – повторила она и погладила нос коня своей мягкой открытой ладонью. – Жеребца Джеффри зовут Дьявол, вы знаете. Если он вас обгонит, в этом можно будет усмотреть нечто символическое.

Она выгнула в его сторону одну из своих прекрасных бровей и скорчила озорную гримасу. Кристи почувствовал дрожь в груди. Потом, к своему вящему смятению, понял, что краснеет.

– Где Джеффри? – быстро спросил он.

– В конюшне, дожидается вас.

Он натянул поводья, чтобы повернуть коня.

– Вы будете смотреть состязание?

– Нет, вряд ли. Но я приготовлю бинты и лубки к вашему возвращению.

Вновь последовала озорная ухмылка, и на этот раз ее зеленый глаз подмигнул ему.

Од рассмеялся. Она была неотразима.

– Ну, так до встречи.

– Удачи вам, – мягко сказала она ему вслед. Он подумал о рыцарях и дамах, залогах любви и благосклонности – о глупых, неуместных вещах – и опять покраснел. Сейчас, правда, она не могла его видеть, так что краснеть было неопасно. Чувствуя себя крайне глупо, он пустил Дона рысью и въехал в конюшню.

Джеффри ждал его во дворе, вышагивая взад-вперед в высоких кавалерийских сапогах; нетерпение читалось в его резких движениях и в том, как он натягивал поводья коня, которого водил за собой. Едва увидев Кристи, он вскочил на вороного и рысью поспешил навстречу пастору. Кристи успел махнуть рукой Уильяму Холиоку, стоявшему в воротах конюшни рядом с Колли Хорроксом, старшим конюхом Линтон-холла. Мужчины помахали в ответ, и тут Джеффри высоко поднял хлыст и что было силы обрушил его на круп своего коня. Дьявол подпрыгнул от неожиданности, встал на дыбы, сделал отчаянный скачок и с громадной скоростью бросился прочь со двора. При этом его копыта подняли тучу пыли, и Кристи потерял своего соперника из виду.

– Чтоб тебе в ад провалиться! – завопил он, чем вызвал восторженный хохот Уильяма и Колли.

Вонзив каблуки в бока Дона, он приказал ему: «Пошел», – и они устремились вдогонку.

Гелдеров рудник находится в двух с половиной милях от Линтон-холла по старой Тэвистокской дороге. Семнадцать лет назад Джеффри и Кристи гоняли своих лошадей наперегонки другим маршрутом. Кристи не мог вспомнить, когда он в последний раз скакал на коне по овечьим пастбищам и вересковым зарослям или заставлял лошадь перепрыгивать через ручьи и каменные изгороди, пересекающие дикие поля, но он отчетливо помнил каждый поворот, плетень, прямой участок или изгиб на дороге и знал, что Джеффри помнит все это не хуже его.

Джеффри гнал коня стелющимся галопом, уйдя вперед на четверть фарлонга [9]. Он вовсю использовал хлыст. Дьявол, которого согласно родословной звали Тандем, происходил от оселка и чистокровной берберийской кобылы по кличке Отшельница, был ростом не менее шестнадцати ладоней, с длинными задними ногами и элегантным шагом прирожденного скакуна. Он был чуть перекормлен и потому не так устойчив, как требовалось. Еще Кристи заметил, что из-за избытка тренировок, его ноги слегка слабоваты. Донкастер, чистокровный английский конь без восточных примесей, был не так строен и красив, как Дьявол. Он был более ширококостным, с массивной головой и густыми щетками волос над копытами. У него была жесткая шерсть и добрые глаза. И среди всех лошадей, которых Кристи когда-либо знал, он отличался самым кротким нравом. И они собирались побить этого арабского Дьявола.

Расстояние между лошадьми не сокращалось, пока Кристи не увидел высокие трубы паровых машин, торчавшие над кронами деревьев и выбрасывавшие кудрявые облака в свинцовое небо. Джеффри стремительно свернул на наклонный каменистый откос, и Кристи потерял его из виду. Полминуты спустя послышался непонятный воющий звук, сперва тихий и мягкий, но стремительно нараставший. Кристи придержал коня, чтобы тот не поскользнулся на каменистом повороте, и за ним обнаружил источник странного звука. Это был не вой, а приветственный крик, издаваемый как минимум дюжиной мужчин – шахтеров, столпившихся у котельной. Они вовсю драли глотки, и, приблизившись к ним галопом, Кристи явственно услышал вопль одного из них:

– Сделай его, преподобный! Валяй, викарий, отбей ему яйца!

Джеффри развернулся у дальнего угла котельной – точки, означавшей, что пройдено полпути, – и поскакал прямо на него. Когда коней разделяло не более двенадцати футов, Кристи понял, что Джеффри не собирается уступать ему дорогу, что он гонит своего жеребца прямо на Донкастера. Быстро натянув поводья и сбившись с шага, Кристи направил коня в сторону, и Джеффри пронесся мимо с диким хохотом.

В шахтере, выкрикивавшем богохульные приветствия, Кристи без всякого удивления узнал Трэнтера Фокса.

– Эй, твое преподобие, – вопил он, подскакивая на месте, – сделай его, мать твою, урой его!

Ликование, написанное на хитроватом лице маленького корнуэльца, вряд ли могло быть вызвано одним лишь восторгом при виде скачек; оно явно проистекало из сознания того, что он помогает преподобному Морреллу. Кристи только мрачно усмехнулся, когда, проносясь мимо Трэнтера, почувствовал, как тот, чтобы подбодрить его, легонько стукнул его шляпой по колену. Независимо от того, чем закончится эта скачка, жизнь Трэнтера отныне будет надолго наполнена высоким смыслом.

Миновав каменистый откос, он снова увидел Джеффри, вовсю работавшего хлыстом. Вороной начинал слабеть, расстояние между ними сократилось до шестидесяти футов [10]. Кристи сжал зубы и приник к холке Донкастера. Он понукал его мягким голосом, но такими словами, за которые в другое время строго осудил бы любого из своих прихожан. Отважный конь все понял и нашел в себе новые силы в ответ на просьбу хозяина. Дьявол покрылся пеной еще на полдороге, когда делал разворот. Донкастер, напротив, только что набрал свою лучшую форму; всем своим существом он стремился как можно лучше исполнить работу, ради которой Бог послал его на землю.

Разрыв сокращался. Радость переполнила Кристи: сейчас он победит, и через пару минут Джеффри перестанет бить своего прекрасного резвого коня. Он заставил Дона прыгнуть через каменистое русло ручья, они выиграли еще какое-то расстояние и теперь настигали соперника, подобно льву, готовому обрушиться на бессильную добычу. Джеффри уже слышал их; он обернулся в седле, и его рот скривила странная гримаса, словно ухмыльнулся голый череп. Но Кристи не было жалко его. Он приник к шее коня, шепча ему ласковые слова, и его простой деревенский жеребец в ответ старался изо всех сил.