Комендант некромантской общаги 2 (СИ) - Леденцовская Анна. Страница 79

Радостный Венцеслав с максимально возможной скоростью полез наружу и, практически уже выбравшись, оказался схвачен за шкирку чьей-то сильной рукой. Его взор приковали зеленые огоньки в глазах лича, в которых при взгляде на чертика начали проскакивать красные искры.

— Так вот кто тут у нас еще есть! Чупакабра! — Холодный голос заставил чертенка сжаться и задрожать.

— Марк, отпусти мелкого, забери у него бутылку мою и вилку, чтобы не поранился, и отпусти. Это не он. — Петр Егорович вылетел из провала вслед за чертенком. — Мы с ним шли к вам и провалились, выбрались только сейчас.

— Ты не мог провалиться, — скептически хмыкнул Рорх, — ты призрак. А этот зачем к нам шел? Вредить?

И тут чертика прорвало:

— Как призрак? Он джинн, а не призрак! Мой джинн. И я не вредить, меня Фарид послал. Он трактирщик, я у него работаю. Он дал мне джинна, чтобы я не потерялся и пришел к вам спросить, может, вам чего надо из продуктов. А я потерялся всё равно, потому что джинн не правильный, а алкоджинн. А у меня выпивки не было. Но я вот нашел выпивку, и мы нашли вас. Это моя бутылка, точнее Фарида. Ее надо вернуть. — Вися в руке лича, чертик торопливо пытался одновременно оправдаться и отстоять свое право на владение бутылкой с джинном.

— Петр Егорович, вы чего ему наплели? — Манефа пришла в себя после последних событий и переживаний. Ужас падения, за которым последовало ожидание помощи и, наконец, спасение, отступил. Габриэль не мог вытащить их наверх, только смягчил приземление, перекинувшись во вторую ипостась. Они слышали голос Марьи, что она вроде как идет за помощью, и ждали. Не зная, что тут может таиться под землей, демон не стал перекидываться обратно, а Манефа смотрела на него и думала, что впервые кто-то без колебания кинулся вслед за ней, спасать, не заботясь о себе. Ведь высота могла быть такой, что оба бы разбились. Но кинулся же… На помощь им первым пришел лич, он сначала вытянул наверх кикимору, а потом спустил веревку Габриэлю, по которой тот взлетел сам, вновь приняв человеческий облик.

А бывший комендант, неожиданно устыдившись, оправдывался:

— Да он сам решил, что я джинн, и еще угрожал бутылку разбить, а она у меня одна такая. И мне ее не отнести никуда самому. — Он посмотрел на сникшего чертенка. — И если по правде, то я твои желания выполнил, все три, как настоящий джинн. Даже четыре! Ты хотел есть, пить, выбраться и сбежать от мамули. Всё исполнено. — Ему стало жаль красношкурого нытика, обмануть такого — это как ребенка обидеть. Настолько скудный умишком экземпляр.

— А я могу обратно к Фариду вернуться? — Больше всего чертенку хотелось в ставший родным трактир. — Мамуля меня не заберет домой?

— Учитывая, что за ней гонятся Лисовские, вряд ли, — опять захихикал призрак.

— То есть имеется еще один черт, мама вот этого мелкого невежды? — Рорх тряхнул чертика за шкирку. — Значит, чупакаброй тут шныряла она?

— Похоже, что она, только малой тут ни при чем, он у орка в трактире работает и сам от мамаши мечтает отделаться. — Петр Егорович почему-то почувствовал себя ответственным за этого мохнатого недотепу.

— Хорошо, я лично доставлю его до трактира и всё узнаю на месте. Теперь меня интересует вопрос. Где Мария Спиридоновна?

— Мы не брали! — Черт, в очередной раз напугавшись, что в пропаже бабули обвинят его, сжался еще больше, зажмурился и заплакал.

Марк Радимирович сунул ревущий комок меха кикиморе и осмотрелся вокруг.

— Когда я за Манефой прыгнул, мы потом ее слышали. Вроде она говорила, что идет и сейчас поможет, — вспомнил Габриэль. — И, кажется, что спускается, — неуверенно добавил он.

— Наверное, вот тут, — заявил Винни, обнаружив винтовую лестницу в основании беседки. Здоровяк очень быстро пробудился от наведенного целительного сна, так что к моменту разборок был уже бодр и готов к действиям. Никто не успел его остановить, и здоровенный тролль уже шагнул на ступени. Видимо, проржавевшая от времени лесенка не выдержала издевательства тролльей тушей и стала проседать, ломаясь под огромным весом. Винни успел ухватиться за остатки беседки и выбраться, при этом неудачно спихнув в проем крупный обломок, который окончательно разрушил верхнюю часть лестницы и заклинил проход.

Внизу в темном коридоре Мария Спиридоновна, услышав грохот, вздрогнула и, схватившись за стену, чтобы удержаться на ставших вдруг ватными ногах, дрожащими губами испуганно выдохнула:

— Обвал!

Глава 36. Вот попала так попала

Обвалы страшны везде, а когда ты где-то под землей и завален именно выход наверх, то страх остаться навеки в мрачных коридорах пробирает до печенок. Марья все-таки собралась с духом и подумала, что неплохо бы вернуться обратно, чтобы посмотреть, что там случилось. Но нервное потрясение, вызванное испугом, видимо, совсем сбило ей ориентацию в пространстве, и через полчаса блужданий она признала, что даже если обвалился не выход, то она его всё равно уже не найдет. А ведь где-то были еще Манефа с Габриэлем, и им, наверное, всё еще нужна была помощь.

— Спокойно, Маша. Даже если принять за факт, что я заблудилась, благодаря своему пространственному кретинизму, то я тут хотя бы не с пустыми руками и не в полной темноте. — Она посмотрела на маленький магический светильник в одной руке и погладила немажоську на плече.

Собираясь с Манефой на спасение практикантов и строителей в парке, они чего только не натолкали в свои котомки. Теперь, чтобы успокоить нервы и понять, сколько и в каких условиях она сможет протянуть, пока ее не найдут, Мария Спиридоновна решила провести ревизию своей почти безразмерной сумочки. А что оставалось делать? Ноги не идут, кругом камень, слабо освещенный крошечным светильником, и коридоры, уходящие в темноту.

Из немажоськи были вытащены еще шесть светильничков, пара шалей Манефы, клетчатый шерстяной плед, кувшин с надерном, на который Марья уставилась с недоумением. Не закрытый ничем кувшин сунуть в сумку — это надо же так было собираться?! Полное безумие, и хорошо, что не пролился. Пара мешочков со вчерашними булочками, камень-горючка — видимо, все-таки сунула машинально, — куча каких-то пузырьков и коробочек вперемешку с пучками трав. Это, наверное, то, что ей впихнула кикимора. Как-то затесавшаяся в немажоську книга про очередную попаданку. Мария Спиридоновна вспомнила, что взяла у Кронова перед отъездом из академии уже законченный вампиром томик, почитать в скучный свободный вечер. На обложке девица в сильно декольтированном платье с оборванным подолом пыталась проткнуть мечом ползущую из норы страхолюдину. В ногах у мамзели в изящной позе развалился окровавленный белобрысый эльф, судя по ушам. А судя по как-то удержавшейся на его голове короне, наверное, принц или даже король. Интересно, может, это она его так? Подол-то ей кто-то оборвал. А чудище, может, питомец этого коронованного недобитка? Марья пришла в себя от мысли, что уже минут пять пялится на яркую обложку, пытаясь угадать содержание книги.

— Совсем спятила на старости лет! — Она сунула роман обратно в сумку и зарылась в нее в поисках вещей, более полезных застрявшему под землей человеку. В итоге полезными были признаны: плед, одна из шалей (вторая была ажурная и никуда не годилась), горючка, светильники, вся еда и белые разметочные мелки строителей. Под вопросом были мази и микстуры: вроде нужная вещь, но без инструкции. Кучка украшений, вееров, платочков, туфли на каблуках, пара мешочков семян, на которые она посмотрела с подозрением, и книга были признаны условно бесполезными и сунуты в самый низ, чтобы не лезли под руку. Очень полезной была назначена поллитровая большая поварешка на длинной ручке. В нее Марья вцепилась обеими руками, все-таки женщина была одна и хоть пыталась храбриться, но в темноту коридора глядела со страхом. Ведь не понятно, что там есть, и поэтому страшно. А поварешка хороших размеров в руках дочери кузнеца и бывшей сельской жительницы вполне могла послужить оружием от чего-то не очень крупного. А вероятно, и напугать кого-то хоть немного разумного, продемонстрировав готовность слабой женщины к возможному сопротивлению.