По закону столичных джунглей - Монакова Юлия. Страница 20

А потом Дима ушел в гримерку, и там-то Люська увидела всю глубину его растерянности, всю обиду — как у маленького ребенка, которому пообещали любимую игрушку, но так и не подарили. В тот момент она готова была расстрелять каждого, кто заикнулся бы о том, что Дима не был достоин победы.

— Все нормально, — еле слышно сказал он, подняв на нее глаза. — Все правда нормально, Люсь…

Затем настал самый сложный момент: ему нужно было выйти через служебный вход на улицу, где его встретит толпа поклонников. Они всегда поджидали его после съемок. Однако Дима не мог себе позволить выглядеть побежденным — гордость не давала.

— Ты должен быть королем, — сказала ему Люська серьезно. — И ты им непременно станешь.

Поколебавшись, Дима потянулся за темными очками. Люська жестом попыталась его остановить. Съемки финальной программы затянулись допоздна, и на улице уже стемнело.

— Все поймут… — осторожно сказала она. Он лишь беспомощно улыбнулся ей в ответ:

— А если я буду без очков, они поймут тем более.

Затем он расправил плечи, нацепил на лицо широкую счастливую улыбку, бодрой походкой вышел из гримерки, где все еще копошились операторы, снимая «закулисье» шоу, и заорал веселым голосом:

— Ух ты-ы-ы, меня назвали национальным героем!!!

Люська искренне любовалась им и дивилась его выдержке. «Все равно он победил, фактически победил, — уговаривала она себя, — что нам эти формальности…» В любом случае, проект «Вечер в опере» сослужил Диме отличную службу и пошел на пользу его карьере. Что касается самозванных победителей Фикорова и Лазурина, то они выглядели лишь жалкими паяцами на Димином фоне.

Возле крыльца служебного входа толпился народ. Как только открылась дверь и показался Дима, все кинулись к нему вверх по лестнице, окружили, заговорили разом. Люська улавливала лишь обрывки фраз:

— Ты был лучший!..

— Гордимся!..

— Несправедливо засудили…

— Лазурин вообще сопля на плетне!..

— Фикоров бездарен…

Слава Богу, в этой суматохе мало кто обращал внимание на Люську и на ее живот. Наверное, это было глупо, но она до сих пор особо не афишировала свое положение. К слову, не так уж и сложно это оказалось — скрывать беременность. Москвичи были настолько невнимательны и равнодушны, что не приглядывались друг к другу. Живот у нее образовался небольшой, аккуратный, по заверениям Сушилы Кумар (несмотря на то, что самой Люське свое пузо казалось просто огромным). Просторный легкий сарафан и сумерки раннего июня довершали дело — непосвященные вряд ли могли догадаться о ее почти семимесячной тайне. Нет, Люська не отпиралась и не отнекивалась, если ее спрашивали прямо, в лоб. Но и сама свое состояние не рекламировала. Рассказала только маме — о чем, впрочем, потом страшно жалела. Та принялась охать и ахать над будущим несчастным младенцем, который появится на свет незаконнорожденным.

— Мама, ты насмотрелась бразильских сериалов? — брезгливо поморщившись, произнесла Люська в телефонную трубку. — Что еще за высокий стиль? «Незаконнорожденный»… Сейчас так никто уже не говорит.

— Но суть-то от этого не меняется! — скорбно всхлипнула мама. — Вы до сих пор не расписаны, и значит, ребенок будет расти безотцовщиной…

— Ты говоришь глупости, — вздохнула Люська. — У ребенка будет отец. У него будет семья. Мы и так с Димой фактически живем как муж и жена. И мы с ним обязательно узаконим наши отношения, — ее саму передернуло от казенного холода и пошлости этой фразы. К слову, они с Димой действительно собирались пожениться, только, по обоюдному согласию, перенесли предполагаемую дату на более поздний срок — уже после рождения ребенка. «Ну что я буду за невеста сейчас, сам посуди? — смеялась Люська. — Глубоко беременная, неповоротливая слониха… Ни глотка шампанского не выпить на собственной свадьбе, ни потанцевать, ни повеселиться». Дима согласился отсрочить торжественное событие еще и по той причине, что осенью планировал перевезти из провинции в Москву всю свою семью, родителей и двух сестер. Он уже подыскал для них отличную четырехкомнатную квартиру недалеко от станции метро «Профсоюзная» — пока съемную, ну а дальше будет видно… «Здорово, если мама с папой тоже придут на нашу свадьбу!» — поделился он своими планами. Люська, в общем, не возражала, хотя мысль о предстоящем знакомстве со строгой грузинской свекровью приводила ее в ужас. Однако она понимала, что это должно произойти рано или поздно. Пока же предстояло еще решить проблему с собственной родительницей, которая никак не хотела войти в положение дочери, понять и поддержать.

— Что я людям скажу?! — продолжала причитать мама. Люська не выдержала:

— Ну наври, что мы с Димой уже женаты. Какая разница? Кто будет проверять?

— А свадебные фотографии? — робко пролепетала мама, однако уже более спокойным тоном. — Что я покажу подругам?

— Мам, тебе нужно меня замуж выдать ради моего счастья или только чтобы перед подружками хвастаться? — психанула дочь и повесила трубку.

Все эти воспоминания вихрем промчались в Люськиной голове, пока она, прислонившись к перилам, наблюдала, как Дима расшаркивается с поклонницами, фотографируется с ними и дает автографы. В этот момент на крыльцо стремительной птицей взлетела Леля. Как всегда экстравагантная, в какой-то безумной шляпке, вихре цветастых юбок, куче индийских браслетов на тонких красивых руках… Она прильнула к Диме с нежным объятием и принялась восклицать что-то о том, как несправедливы были судьи на шоу. Несмотря на то, что, по сути, Люська была с ней согласна, Лелины соболезнования вызывали у нее одну лишь неприязнь. Впрочем, это относилось не к словам, а к поведению… Люське так и хотелось крикнуть: «Отойди от него!!!» К счастью, спустя несколько мгновений Дима и сам мягко отстранился от Лели, якобы для того, чтобы так же дружески обнять подошедшую к ним Лану. Эти объятия Люську совершенно не беспокоили — возможно, потому, что даже в мыслях она не могла вообразить Лану своей соперницей, несмотря на то, что женщина выглядела просто потрясающе для своего возраста.

— Димочка, родной мой! — верещала Лана. — Как же это можно, господи?! Ты так пел, так пел… я не могла сдержать слез ни в одной передаче! А этот Фикоров… И Лазурин… Бог им всем судья, конечно, но я возмущена!

— Да бросьте вы причитать, как по покойнику, — нетерпеливо сказала Леля, прерывая ее бурные излияния. — Димчик был молодцом, никто не посмеет отрицать данный факт. Предлагаю всем по случаю окончания этого продажного шоу закатиться куда-нибудь в клуб и как следует отпраздновать.

— Я не поеду, — сразу же отказалась Люська. Впрочем, Леля метнула в нее такой взор, что сразу становилось ясно: лично ее бывшая Димина подруга хотела бы видеть в компании в последнюю очередь.

— Не думаю, что это удачная идея, — тут же поддержал ее Дима. — Да я и сам устал, хочу домой. Уже поздно…

— Фу, каким ты стал унылым! — Леля сморщила носик. — Раньше, помнится, мы с тобой зажигали в клубах так, что аж стены дрожали!

По ее выразительному взгляду было понятно, что она думает: дескать, это Люська повлияла на Диму не лучшим образом, превратив его в скучного зануду. Но Люське было наплевать на ее мнение.

— Можно было бы посидеть хотя бы в кафе, отметить… — нерешительно произнесла Лана, но Дима остановил ее:

— Не сегодня. Обещаю, что на днях мы организуем очередную встречу фан-клуба, вот тогда и поговорим по душам!

— Замечательно! — обрадовалась Лана. — Девочки так соскучились…

— Ну что, поехали домой, Люсь? — обратился он к ней.

— Захватите тогда уж и меня, — сказала Леля. — Нам ведь по пути…

Люська стиснула зубы. Ей было нелегко держать себя в руках, но выдавать себя перед этой особой она не хотела. Похоже, эта самая Леля пошла в открытую атаку, уже не стесняясь ничьего присутствия. Что ж, мы еще посмотрим, кто кого…

Она принялась осторожно спускаться по лестнице, держась одной рукой за перила. Тут только и Лана, и Леля обратили внимание на ее заметно изменившуюся походку. Обе, судя по их изумленным лицам, сразу же догадались, в чем дело. Но если Лане хватило такта ничего не высказывать вслух — она тут же деликатно сделала вид, что ничего не заметила, и даже отвернулась, то Леля, не отрывая взгляд от ее живота, прямо-таки перекосилась. «Интересно, она меня ненавидит или просто недолюбливает?» — спросила Люська саму себя. Впрочем, у Лели в итоге тоже хватило ума смолчать и никак не комментировать положение своей соперницы.