Это не мой мир (СИ) - Петрова Мария. Страница 19

«А ещё вы скучно путешествуете! Знаете ли, обычно люди поют в дороге, а вы как языки проглотили. Скучные!»

Свет от сообщения осветил зевающую драконью пасть, бросил страшные тени от зубов и погас, вновь оставив нас в кромешной тьме.

— Прикрываться надо, хоть бы и копытом! — протянул Чхоль, зевая в ответ, — Ну вот! Заразил!

О чём они говорили дальше, я уже не слушал, меня снова манили звёзды, без костра они оказались ещё ярче. Обрамляющее небо высокие деревья только подчёркивали его величие. Бесконечные далёкие огни каждый раз напоминали мне о том, что я никак не мог вспомнить. Прошло уже так много дней, а у меня не было ни одного просветления, не считая того странного сна с девушкой в пустоте, но даже если тогда подсознание и пыталось мне что-то подсказать, получилось у него из рук вон плохо.

Сказался ли долгий спуск, или тоска, или тяжёлые размышления, но негромкий монолог Чхоля, болтающего о чём-то с древнейшим, незаметно меня убаюкал.

Проснулся я уже отдохнувшим.

Храпел мудрейший совсем по-драконьи — иногда порыкивая. Оставалось загадкой, как Чхолю удавалось так крепко спать, совсем не обращая внимания на шум. Если не считать этого, ночь проходила довольно тихо, хотя я боялся, что на храп сбегутся имперцы, но кажется поблизости их не было.

Луна давно скрылась и небеса начали светлеть, солнце гасило звёзды, как свечи — одну за другой.

Глядя на посапывающую драконью голову, на то, как смешно шевелятся тонкие усики, как грозно раздуваются ноздри, я гадал, зачем мудрейший согласился проводить нас. Конечно, формально он ни на что не соглашался, просто поплёлся следом. Думаю, ему довольно скучно жить здесь одному, а люди империи Хань вряд ли хорошие собеседники. Обычный же крестьянин узрев воочию жуткий драконий лик, точно дал бы дёру, особенно, если бы понял, что оно ещё и говорящее.

Сам я, оказавшись один на один с собой, рад был бы любой компании.

Впрочем, с чего это я взял, что игра позволяет этой локации существовать, если в ней нет игроков? Наверняка, она создаёт все эти живописные места и персонажей по мере нашего продвижения, словно размораживая их образы из своей памяти.

Поразительно, но устройство мира игры мне было куда понятней того мира, что ожидает меня снаружи. Явственно я ощутил, как клеточка за клеточкой создаётся где-то там впереди каждая травинка, каждый листик. Далеко-далеко, так чтобы нам не хватило глаз найти край, конец искусственного мироздания, созданного специально для нас.

И где-то там сейчас одновременно существует и не существует Арён, замерев, повиснув в памяти игры, но не имея никакого воплощения более, кроме как записанного, раскиданного по байтам образа. Пока игрок не видит её, Арён формально и не существует, хотя программа, заполняет эту пустоту фальшивыми воспоминаниям, моделируя поведение. Но стоит нам с Чхолем приблизиться, жрица очнётся от своего искусственного сна, её тело вновь будет соткано из тысячи мельчайших деталей, воссозданных игрой для нашего увеселения.

Я осознал это так так явно, что в сердце что-то сжалось и дрогнуло. Тоска и жалость. Не только к жрице, но и к мудрейшему, к тому мальчишке, к имперцам, к ино, к хабеку, к великану, к старику с курицей и черепахе — ко всем встреченным и ещё не встреченным нами персонажам этой чёртовой реальности.

«Надо поскорей всё это закончить, выбраться отсюда!» — у меня в голове словно вспыхнула идиотская табличка, обличив мои мысли в яркую, светящуюся надпись.

— Ты чего? — Ким Чхоль легонько тронул меня за плечо, я даже не заметил, как он проснулся и подошёл, — Стоишь тут, смотришь стеклянными глазами куда-то, словно призрака увидел.

— Нам нужно выбраться отсюда как можно скорей.

— Из долины?

— Нет, из игры!

Впервые я произнёс это вслух, прежде говорить что-то подобное казалось слишком нелепым, будто произносить проклятие или ругательство, будто мы с Чхолем негласно договорились не упоминать об этом, будто даже если вскользь усомниться в реальности происходящего, разверзнутся небеса, и кто-то огромной рукой отшвырнёт меня за шкирку обратно к старту, стирая из памяти всё, что произошло со мной здесь.

— Чего? Чего ты говоришь, повтори, я не могу расслышать из-за храпа! — Чхоль наклонился ближе, прислушиваясь.

— Говорю, у меня дурное предчувствие. Давай уже спасём Арён.

— Странно, мне показалось, ты сказал что-то другое…

Не знаю, специально ли или случайно, но запретные слова не достигли ушей воина. Я сильно погорячился, произнося это, надо быть осторожней, в следующий раз Ким Чхоль может и услышать.

Жрица стоит смерти?

Либо имперцы не ждали преследования, либо были слишком самоуверенны. Дым от их костра мы учуяли издалека, и легко нашли раскинувшуюся на небольшой полянке стоянку. Четыре соломенношляпых что-то оживлённо обсуждали у огня, отвечая друг другу текстовыми сообщениями и передавая металлическую флягу.

Я представил себе испорченный металлом вкус макколи* и поморщился, будто сам только что сделал глоток.

Если у этого маленького лагеря и был часовой, то он хорошо спрятался. Чхоль даже спросил мудрейшего, не чует ли тот своими огромными ноздрями засаду, за что драконь "случайно" отдавил ему ногу.

«Ох, прошу прощения, в темноте совершенно не вижу, куда иду!» — замаячила перед носом война издевательска табличка.

— Но ведь они и правда огромные! И нечего стесняться тут, драконья башка именно с такими ноздрями и должна быть, — шёпотом продолжал воин, корчась от боли и слегка хромая на пострадавшую ногу, — Было бы странно, будь они меньше, согласись, Тхэ Чжо!

Мудрейший недовольно засопел за моей спиной, получить от него копыто в затылок или чего похуже совсем не хотелось, потому я предпочёл промолчать и просто продолжить красться, не обращая внимания на перебранку спутников.

Имперцев мы обнаружили ещё засветло, они стояли здесь не первый день. Об этом говорила и стоптанная вокруг лагеря трава, и отсутствовавшие на деревьях нижние сучки: вероятно, пошли на растопку.

Вернувшись к реке, Чхоль предложил дождаться сумерек, чтобы подойти к противнику незаметно.

Попеременно мы ходили караулить стоянку, приближаясь так, чтобы едва видеть среди деревьев силуэты, просто убеждаясь, что имперцы никуда не ушли. Если это те самые похитители, двигаться нужно очень аккуратно, иначе Арён может пострадать.

И вот мой друг дал отмашку, и мы двинулись к мерцающему огню костра. Чем ближе мы подходили, тем тише становились наши шаги, тем ниже сгибались наши спины, мы старались слиться с опускающейся на долину ночью, спрятаться в тенях раскидистых кедров.

И только мудрейший шёл рядом, медленно переставляя ноги, совершенно не боясь быть обнаруженным.

Подобравшись к освещённому пятачку земли почти в притык, мы залегли за огромной корягой. Конечно, спрятались только мы с Чхолем, а драконь так и остался стоять в полный рост. Неверный свет от огня причудливо отражался от его глаз, придавая расширенным зрачкам хищный красный цвет, прямо как у кошек.

— Что будем делать? — спросил я стараясь шёпотом не потревожить ближайший листик, но тот всё равно предательски задрожал, словно на ветру.

«Вот гады! Столько сушняка вокруг, а они под скамейку себе совсем молодое деревце повалили!»

Табличка ярко озарила дарконью морду, наверняка выдавая наше положение подобно маяку в море. Я так и замер, наблюдая, не заметил ли кто из имперцев этот светящийся транспарант. Но всё тихо, уже порядком захмелевшие войны отложили оружие и, вульгарно развалившись, грели у костра промокшие ноги. Тут же на вкопанных ветках сушились сапоги и даже чьи-то штаны.

Драконь гадко захихикал. Его работа.

Жрицы нигде не было видно, и сами имперцы совсем не похожи на тех, что похитили Арён. Они даже не похожи на воинов, больше на бандитов.

— Просто будем следовать за ними до лагеря. Посмотри, вон там, видишь, стоит телега, наверняка, с награбленным. Не думаю, что они будут блуждать с этим добром без дела.