Это не мой мир (СИ) - Петрова Мария. Страница 25

Отбив атаку, Си Чжаонянь занёс искрящийся серебром меч над головой и сделал выпад в сторону Чхоля. Но воин уже был готов. Перехватив рукоять Хвоста, он выставил его перед собой, готовясь отбить любой удар, каким бы яростным он ни был. Но генерал и не думал нападать на воина, вместо этого он полоснул воздух у его ног и торжественно поднял меч обратно.

Я заорал! По-прежнему не слыша собственного голоса, я надрывался.

А Си Чжаонянь торжествовал, размазывая рукой по лезвию свежую кровь. Золотую кровь жрицы.

— Арён!

Я наконец услышал себя, протяжный вой горести, рвущийся изнутри. Вскочив, я было кинулся на помощь жрице, но упёрся носом в тюремную решётку.

«Эй, ты куда! Сейчас самое весёлое начнётся! Время устроить отличный пожар!»

Один из заключённых потянул меня за рукав, я хотел ударить его, но не смог: мои запястья удерживала грязная прогнившая верёвка. Я помолился небесам, чтобы она оказалась чуть крепче, чем выглядит и закинул руки за голову моему надзирателю. Повис на нём, повалил на пол и уселся сзади, продолжая сдавливать шею. Мужчина захрипел, забился, как попавшая на берег рыба. Он бил руками и ногами воздух, поднимая вверх истлевшую солому. Но бесполезно. Раздался глухой хруст. Я даже не понял сперва, сломал ли я ему шею или то треснула верёвка, но мой путь свободен. Больше в камере никого из способных оказать мне сопротивление не оказалось, наверно, поднялись на шум и отправились за факелами.

Подобрав лук и стрелы, я вынырнул наружу, соображая, в какой стороне должен быть дом генерала. Драконом, взвившийся в небо, столб дыма точно указал мне путь.

Не разбирая дороги, отталкивая от себя ошалевших селян, я наконец добрался до высокой каменной изгороди. Ворота были распахнуты, имперцы носились с вёдрами, пытаясь залить занявшийся в доме пожар.

Некогда изумительно прекрасный внутренний дворик сейчас напоминал нутро дракона.

Огонь лизал богато украшенные крыши, пожирал деревянные стены и душил дымом любого, кто осмеливался подойти слишком близко.

Закрыв лицо рукавом я без страха вошёл внутрь. Жалящие языки пламени хватали и трепали мой ханбок, кусали за глаза, но я не обращал внимания. Набрав в лёгкие как можно больше воздуха, я из последних сил позвал жрицу:

— Арён!

Но вместо девушки я увидел перед собой сгорбленную фигуру Ким Чхоля. Он нёс что-то в руках, бережно защищая от огня. Сперва мне показалось, что это просто ворох ткани, безжизненно обвисшая тряпичная кукла.

Но на руках моего друга лежала Арён. Глаза её закатились за веки, кожа стала похожа на чистый пергамент, а алый хварот пропитался кровью. Удивительной кровью золотого цвета. Расплавленным металлом она капала на землю, растекаясь и угасая, становясь чёрно-смоляного цвета.

Над головой жрицы вспыхнули три драконьих головы. Одна из них замерцала и исчезла.

Мир расплылся вокруг меня солёными слезами.

Служанка

Свет моего индикатора жизни моргнул где-то сверху на границе видимости и исчез. Конечно, в этот раз умерла только Арён, а я и Чхоль остались живы. Игра дала нам шанс предотвратить смерть жрицы и выкинула обратно к ветхому сараю, что служил здесь тюрьмой. Заходить внутрь я не имел никакого желания. Зуд от верёвки, стягивающей мои руки, всё ещё преследовал меня, хотя на запястьях уже ничего не было.

Чхоль стоял рядом, мне даже не нужно было оглядываться, я чувствовал его присутствие. Воин тяжело молчал. И чтобы успокоить себя в очередном приступе бессильного гнева, раскачивал в руке Хвост Дракона. Меч медленно поднимался и опускался, ковыряя остриём землю, оставляя после себя неглубокую ямку.

"Чего же он медлит?" — пронеслось у меня в голове.

Захотелось впиться руками в этот проклятый меч, вырвать его и, завладев, выпустить наружу всю его демоническую силу. Испепелить всех и каждого на своём пути. Разбудить огненную бурю и всадить почерневшее от копоти лезвие в сердце генерала Си Чжаонянь!

— Расслабься… — наконец заговорил Ким Чхоль, — Если продолжишь и сожмёшь кулаки ещё сильней, пальцы сведёт.

Только благодаря его словам я почувствовал, с какой силой вонзил ногти в свои же ладони. Я разжал кулаки и уставился на красноватые отпечатки.

— Ну, что будем делать?

Хвост Дракона перестал настукивать по земле странный ритм.

— Убьём их всех, спалим до тла и уходя полюбуемся на затянутый пожаром горизонт, — мне ни к чему было сейчас скрывать свои чувства, хотелось мстить, но не так, как Чхоль мстил кумихо, играясь, нет, я хотел скорой и кровавой мести.

— Тогда двигаемся в дом генерала?

Вместо ответа я направился к тюрьме, глазами ища что-нибудь, чем можно припереть дверь. Горбыль, заготовленный видно для дорожки, оказался очень кстати. Его ещё не успелить укоротить, так что я вогнал один конец доски в землю, а другой — упёр в дверь тюрьмы. Теперь подонки не смогут выбраться, даже если очень захотят. А если пожар разойдётся по деревне, то точно задохнутся раньше, чем сумеют найти выход.

Всё это время Ким Чхоль стоял в стороне и молча наблюдал за мной, по выражению его лица непонятно было, осуждает он меня или нет.

Высокий каменный забор нерушимой границей, отделял два мира: разорённую, разрушенную деревню, полную стенающих и больных селян; с одной стороны, и богатый, сытый дворец — с другой.

Легко я преодолел её, даже не понадобилось сбрасывать колчан и лук, они ничуть не мешали. Только шляпу пришлось придержать. Приземлившись на обе ноги, я огляделся, чтобы убедиться, что вокруг никого. Следом за мной забор перелетел Хвост Дракона и с тупым звуком плашмя упал на землю совсем рядом. От удара тряпьё размоталось, оголив меч.

— Чуть насмерть не пришиб! — прошипел я, не особенно рассчитывая, что Чхоль меня услышит.

Зато меч меня прекрасно расслышал и словно ожил в ответ. По лезвию пробежали всполохи света — отражённые языки пламени. На небе ярко светило солнце, но вокруг Хвоста Дракона залегли глубокие тени. Они потянулись ко мне, огибая травинки, тонкими щупами почти касаясь кончиков пальцев. Чем ближе становились тени, тем крепче моё горло сжимала паника. Но я не дёрнулся, не отпрянул. С ужасом я понял, что огонь, играющий на гранях металла, не что иное, как демонический пожар, охвативший дом генерала. Хвост Дракона отражал проглоченные пламенем крыши, затянутые дымом небеса и устланный красными углями внутренний дворик. Стоит мне сейчас сжать пальцы на рукояти, и я смогу воплотить всё это в жизнь одним лишь взмахом. Мощь проклятого оружия пьянила, как сладкое макколи, но и отравляла ядом жестокости.

— Отдыхаешь? — незаметно Чхоль оказался рядом и тени расступились, пламя на лезвии Хвоста прекратило демонический танец, отражение пожара погасло, а затем и вовсе скрылось за лоскутами ткани, намотанными обратно.

Видение пропало, воин спугнул его и хотел помочь мне подняться, но я справился сам. А после стянул проклятую соломенную шляпу и выкинул её за забор.

— Для маскировки она теперь бесполезна…

Вместе со шляпой я постарался выбросить из головы наваждение.

— … а чешется ужасно! Ты прав! — Ким Чхоль последовал моему примеру и тоже отправил головной убор в недолгий полёт.

Только сейчас, когда мне самому пришлось страшиться каждого угла, ожидая за ним придворных стражников, я понял, насколько Чхоль натерпелся, пока я беспечной невидимкой витал рядом. Воин рванулся в сторону генеральского домика, но я поймал его за рукав, жестом показывая, что лучше сразу идти к кухне. Я насмотрелся на мучения Арён ещё в первый раз, не уверен, смогу ли сохранить холодность, подобно моему другу, а кидаться на генерала при свете дня, всё равно что вломиться в главные ворота. Самоубийственно.

Чхоль понял меня и развернулся. Перебежками пересекая дворик, скоро мы оказались рядом с оживлённой кухней. Служанки только возвращались с обеда, неся перед собой подносы, но вместо того, чтобы оставить забракованную генералом еду, они тут же разложили всё по небольшим деревянным плошкам и составили их в ведра друг на друга.