Крик ангела (СИ) - Тулина Светлана. Страница 22

— Н-да? — Кроули подозрительно нахмурился, но головы не повернул. — И о чем же?

— Ну хотя бы о такой мелочи, что тебе вообще-то совсем не нужно дышать.

Смотреть на лицо Кроули в этот момент было отдельным и изысканным удовольствием: повязка попыталась вылезти на лоб, догоняя брови, рот несколько раз беззвучно открылся и закрылся, прежде чем из него вырвалось прочувствованное:

— Черт! — Кроули выдохнул длинно и облегченно и повторил: — Черт-черт-черт! А ведь точно! И как это я…

Его улыбка была широкой, счастливой и — сонной.

Он заснул раньше, чем успел поблагодарить Азирафаэля за ценное напоминание, — ну, в том случае, если он, конечно, хотел это сделать [29].

Сам же Азирафаэль предпочел не ложиться вообще: он еще не привык к регулярности сна и не считал необходимым обзаводиться этой не слишком удобной привычкой. Да и до лифта на Небеса оставалось менее часа.

— А тебе не хватит ли уже, Азирафаэль, бывший Страж Восточных Врат?

Азирафаэль вздрогнул и чуть не пустил носом струйку благодати, но вовремя втянул ее обратно и замотал головой, старательно не дыша. Благодать переполняла его с избытком, до самой макушки, но как удержаться, если ее тут полно, а внизу она так нужна?

— Лопнешь.

Азирафаэль сузил глаза и поджал губы. Почему-то захотелось сказать: «А ты отойди», но это ведь было бы глупо, правда? Поэтому он сказал другое:

— Завтра в это же время?

Он не сомневался в ответе, вопрос был скорее формальностью. Но на этот раз Всевышний с ответом помедлила, одарив его странным и словно бы изучающим взглядом.

— А пожалуй что и нет, Азирафаэль, бывший когда-то Стражем Восточных Врат.

Вот тут бы и стоило догадаться уже, но… Ты забыл, с кем имеешь дело. Расслабился. И лишь потому спросил, продолжая наивно верить в лучшее:

— А во сколько?

И понял ответ заранее, по легкой непостижимой усмешке понял и по тяжелому взгляду — тоже, конечно же, непостижимому:

— А пожалуй что и ни во сколько, Азирафаэль, ныне Хранитель Книжного Магазина в восточном Сохо. Судя по твоим последним докладам, у тебя все под контролем и вообще движется на лад семимильными шагами, так зачем я буду дергать тебя лишний раз? Ты ведь Хранитель. У тебя есть твой… магазин. Ну и прочее. Вот и храни… его.

И вот это было уже серьезно.

— Но Кроули! — Азирафаэль так растерялся, что позволил себе повысить голос. — Он еще не в порядке! Далеко не в порядке! Он не сможет восстановиться сам! Вернее, сможет, но это будет слишком долго, а я… мало чем смогу ему помочь, если… Он ведь только в себя пришел! Только-только начал… А без благодати… Это будет долго, понимаете?!

— Возможно. — Всевышний подняла брови, разглядывая Азирафаэля с насмешливым и почти одобрительным интересом.

Раньше он никогда не просил, во всяком случае за себя. Считал неуместным и стыдным, неподобающим ангелу. Всевышний всеведуща. Значит, Она и так знает все потребности всех, в том числе и Азирафаэля, и знает, что и как для него лучше, и просить — сомневаться в Ее всеведении и всеблагости. Неподходящее занятие для ангела. Он не стал бы просить и сейчас, если бы что-то нужно было ему самому.

Но Кроули…

— Мне… — Азирафаэль очень осторожно распрямил пальцы, уже сжавшиеся в кулаки. — Мне нужен пропуск. На ежедневные визиты сюда. Пусть без лифта, обычным порядком. Я прошу. Вы же сами видели, в каком состоянии он был. Он и сейчас почти так же беспомощен и уязвим, а я… Я недостаточно быстр. В том числе и в выработке благодати самостоятельно. Мне нужен ежедневный доступ к источнику. Пожалуйста.

— Не вижу в этом необходимости. — Всевышний пожала плечами. — Более не вижу. Вы прекрасно справитесь и сами.

— Но это будет долго! — Азирафаэль в отчаянии снова повысил голос.

На лице Всевышнего медленно проступила непостижимо довольная улыбка.

— Возможно.

— Очень долго!

Улыбка расплылась шире и сделалась еще более довольной и непостижимой.

— И это тоже вполне возможно. Очень даже. Не смею задерживать.

Азирафаэля толкнуло в грудь воздухом, и он машинально сделал шаг назад — прямо в проем сотворенного Всевышним лифта [30]. Все еще не веря, что это конец и теперь им с Кроули придется выпутываться самим (медленно, трудно и только вдвоем), но зная одно: он обязан справиться. Должен. Просто, похоже, на этот раз Кроули застрял у него действительно надолго… и еще вопрос, понравится ли такая перспектива самому Кроули… И второй вопрос: что придется предпринять Азирафаэлю, если Кроули таки не понравится, потому что выхода-то другого нет… И третий вопрос… И четвертый…

И пока не схлопнулась мембрана лифта, он видел насмешливо-поощрительную улыбку Всевышнего и яркие искорки веселья в Ее глазах.

Взгляд Ее был, разумеется, непостижим. Как всегда — чего иного следовало ожидать? А самодовольное и слегка насмешливое сочувствие в нем Азирафаэлю, конечно же, просто почудилось.

Ведь этого же не могло быть на самом деле… ведь не могло же, правда?

Глава 18. Дверь на южную сторону

Вопреки опасениям Азарафаэля, Кроули воспринял неприятные новости довольно спокойно. Пожал плечами, ухмыльнулся, за невозможностью закатить глаза вздернул брови: «Но это же Всевышний! Ты что, до сих пор ожидаешь от Нее предсказуемости и постижимости? Ох, ангел! Ну как кто-то настолько умный может быть таким глупым?!»

Кроули даже вроде как развеселился и долго потом подтрунивал над вечной наивностью Азирафаэля — словно не понимал, что для него самого это означает лишние дни или даже недели уязвимости и беспомощности, да к тому же еще и на чужой территории.

Они снова прогулялись по магазину — на этот раз только до третьей колонны и обратно. Но зато дважды. Про «бентли» Кроули не спросил, вообще не заговаривал, желания посидеть в ней тоже не высказывал, и Азирафаэль с облегчением предпочел не поднимать эту скользкую тему. Об этом можно будет подумать и завтра. Или послезавтра. Или вообще на той неделе. Возможно.

Кроули настаивал на том, что вполне способен прогуляться и третий раз, вот только слегка передохнет, но тут уже Азирафаэль наложил решительное вето врачебным произволом: Кроули мог сколько угодно хорохориться, но ангел видел, насколько тяжело далась ему даже вторая прогулка, и не собирался позволить вконец измотать себя третьей. Во всяком случае — без продолжительного отдыха точно нет, а там посмотрим.

Вся накопленная благодать сегодня уходила на глаза. Может быть, это было неправильным решением, но это было решением принятым: раз больше не будет никакой контрабандной благодати, то и никакой темноты более тоже быть не должно. Как можно скорее. Остальное подождет. Азирафаэль следил за тем, чтобы повязка все время оставалась в перенасыщенном состоянии: так регенерация шла быстрее. И старался отвлекать Кроули разговором: глаза, восстанавливаясь и заживая, ужасно чесались, как и все подживающие ткани, только сильнее, учитывая повышенную скорость восстановления. Иногда Азирафаэль сочувственно морщился, стараясь не вздыхать слишком громко: одолеваемому нестерпимым зудом Кроули и без того было плохо, лишнего сочувствия он бы точно не вынес.

Кроули ерзал, ругался, шипел сквозь зубы, но уменьшить поступление благодати (а значит — и скорость регенерации) не просил: это было его решение, по поводу скорости. Азирафаэль, отлично зная, как зудят отрастающие ткани, поначалу предложил более щадящий вариант, растянутый на два, а то и три дня, а про этот упомянул как про заведомо скверную альтернативу, исключительно для создания иллюзии выбора. И добавил, что в этом случае придется помучиться, а он бы не советовал, потому что…

— Сегодня! — перебил его Кроули. Быстро, словно боялся передумать (или что Азирафаэль передумает). И тут же оскалился в хищной улыбке: — Ты же знаешь, по разным «помучиться» я специалист!