Любовь в заказе не значится (СИ) - Коваленко Мария Александровна. Страница 48

- …бывшая.

- … а все равно слова ей подавай, - Игорь стянул с её волос резинку и, аккуратно перебирая пряди, стал гладить. - Я твоему Лобанову все же вышлю коньяк за тот заказ. Не натрави он тебя, жил бы я сейчас припеваючи. Проблем бы не знал. Каждое утро в тишине и покое. Каждый день по плану и без сюрпризов. Каждый вечер… как повезёт, но спокойно. Будто на пенсии. В тридцать семь как в семьдесят три. А с тобой… жопа! На завтрак извержение вулкана. На обед - наводнение, ну а вечером - цунами, торнадо, землетрясение - всегда по-разному.

- И как ты выживаешь? - слезы как начались, так же резко и прекратились.

- Сам себе поражаюсь. Первое время думал, глаза твои зелёные виноваты. Приворожила. Потом понял, что дело гораздо хуже, - он прижал её ладонь к левой стороне своей груди, - что ты сюда пробралась.

На этот раз у Ольги хватило мудрости смолчать.

- Всё ещё хочешь признание? - взгляды скрестились. - Имей в виду, я в этом деле не спец. В первый раз обошелся без романтической болтологии. Хватило кольца с брюликом.

- Но у нас ведь будет «пока смерть не разлучит, и так далее».

- Будет! - Игорь сказал это так, будто заявление в ЗАГС уже подано, платье сшито, регистратор со свидетелями подпирали стены в коридоре, и ничто на свете не могло помешать росписи. - А ещё я всегда буду любить тебя. Отчаянную, временами умную, бедовую - всякую. Как сейчас люблю. Как полюбил в Берлине, когда готов был оптом бить морды всем пялящимся в твою сторону.

- В Берлине? - губы начало печь от желания улыбаться и смеяться.

Игорь пожал плечами.

- Ты просила сопливое признание. Я старался как мог, - нагло улыбнулся. - Но про морды чистая правда.

- Варшавский, ты даже соврать красиво не можешь!

Изображать гордую и независимую больше не было сил. Накрыв его губы своими, Ольга перекинула ногу через колени, устроилась сверху и поцелуем рассказала все, что думает о его сказках.

Среди всех их поцелуев этот точно стал самым долгим и непривычно нежным. Никто не хотел первым отрывать губы. Никто ничего не доказывал и не пытался свести с ума другого.

Блаженных, забывших, где они, почему и какая толщина стен вокруг, было двое, а между ними… Тоска, которую ещё предстояло стереть близостью. Сотни часов порознь без ласки, без прикосновений и тёплых взглядов. Страхи, обиды, надежды и желание.

С каждой секундой и вдохом желание становилось все сильнее. Руки, не спрашивая разрешения у мозга, пробирались под одежду и поглаживали кожу. Пальцы путались в пуговицах и крючках. Когда Игорь и Ольга на миг остановились, половина одежды уже лежала на полу, а из соседней палаты раздавалось гневное: «Вы там охренели?»

Варшавский пришёл в себя первым. Собственническим жестом поправил на Ольге бюстгальтер, обтянул платье. Сцепив зубы, ссадил с окаменевшего паха.

- Нет, так не пойдёт, - принялся застегивать рубашку.

От возбуждения Ольге хотелось расхныкаться, а ещё лучше - запустить в стену чем-нибудь твердым.

Помешал Игорь.

- Собирайся. Сваливаем отсюда, - скомандовал он.

- Бежать из больницы среди ночи… Ты, видно, в больницах давно не лежал. Из тюрьмы смыться проще.

Несмотря на свои слова, Ольга все же скинула в пакет все содержимое тумбочки и расправила на кровати одеяло.

- От тюрьмы ты меня спасла, пора возвращать долги.

С этими словами Варшавский достал свой телефон и быстро набрал чей-то номер. Не вмешиваясь, Ольга только наблюдала и слушала.

- Коль, ты все ещё в коридоре? Отлично. В общем, крутись как хочешь, но через пару минут на вахте никого не должно быть. Что? Их трое? Ну-у справишься как-нибудь, не маленький! Молодец, что понял, - оглянувшись за спину, Игорь показал большой палец. - Коль, и еще… Брелок от Мерса оставь на вахте. Утром возьмёшь себе такси. Да, утром. Да, без меня. Можешь поспать в Олиной палате, только не испугай гинеколога. Он нам еще понадобится.

- Ты совсем водителя не жалеешь, здесь такие молодые медсестрички… - когда Игорь закончил разговор, Ольга обняла его со спины.

- Мне самому с ними справиться? Отпустишь?

Не нужно было даже видеть лицо Варшавского, чтобы знать, какая довольная ухмылка красуется на нем сейчас.

- Я тебя теперь никому не отдам, - приподнявшись на носочках, она легонько укусила его за правую мочку уха. - Поздно, ты мне ребёнка заделал. Замуж позвал. И в любви признался. Мой!

- Быстро схватываешь! - он отобрал её пакет.

- Жизнь у меня нынче такая.

- То ли ещё будет! - мужские губы коснулись виска, а ладонь похлопала по ягодицам. - Ну что, пошли? Начнем эту жизнь правильно.

У Ольги были догадки, что подразумевалось под «правильно», но реальность оказалась в разы лучше. Несчастный Коля со своей задачей справился. Когда они с Игорем добрались до вахты, там никого не было, и лишь ключи сиротливо красовались на самом углу стойки.

Варшавский медлить не стал. Все так же держа ее за руку, он сгреб ключи и повел Ольгу к лифтам. Благодаря позднему времени в отделении стояла тишина. Никто не выглядывал из палат, не носился по неровной плитке с гремящими тележками.

Добраться до приемного покоя удалось без препятствий и остановок. А дальше в ход пошли проверенные грязные методы. Трижды их останавливали с возмущенным требованием вернуться в палаты. Трижды Игорь открывал свой кошелек и хрустящей наличкой освобождал путь дальше.

Радуясь, что выбрала состоятельного мужчину, Ольга не сопротивлялась. Она даже позволила в машине пристегнуть себя ремнем безопасности и не отвлекала своего хмурого водителя от дороги до самого дома. Его дома.

Сорвалась лишь в лифте. Чистый, просторный, он так и располагал к безумствам. Игорь только хищно ухмыльнулся, когда Ольга потянула его на себя за ворот рубашки. Потом сам помог ее расстегнуть и до их седьмого этажа успел избавить Власову от нижнего белья.

В квартиру они ввалились почти одним целым. Прелюдия в кабинке лифта совсем лишила терпения. Ключи со звоном упали на пол. Сильные руки легли на женские бедра и подняли в воздух.

Ольга со стоном облегчения обхватила ногами бедра Игоря. За спиной была стена. Впереди он, горячий как печка, сексуальный в своём безумии и до одури красивый. А внутри уже ныло от желания поскорее почувствовать внутри бешеные толчки.

- Скучала по мне? - Варшавский быстро разобрался с ширинкой, спустил боксеры и медленно потерся членом о влажные складки.

Ольга не представляла, как ему удавалось держаться. Плечи под пальцами были каменными, глаза горели чумным блеском.

- Каждый день и каждую ночь, - острые ногти в отместку за пытку оставили длинные следы на спине.

- Знала, что верну тебя? - он протолкнул головку и остановился. Как садист. Как последний мазохист и маньяк-извращенец.

- Ни секунды не сомневалась, - кончики пальцев ласково погладили свежие царапины.

- Ведьма!

Первый толчок был осторожным и таким же медленным. Игорь будто забыл, как занимался с ней сексом раньше. Как трахал, перекинув через спинку дивана. Как ставил на колени посреди комнаты и вышибал дух своим напором. Как полировал ее задом подоконники, барную стойку, обувную тумбу…

Сейчас он брал ее иначе.

- Моя собственная беременная ведьма.

Гладил изнутри членом и не позволял качнуться навстречу.

- Охрененная… - глуша протесты поцелуями, неспешно, каждый раз проталкивался не до конца. Без уже привычной сладкой боли, без ярости.

Это был словно кто-то другой. Все с тем же горячим темпераментом, но заботливый и невероятно ласковый. Ольга даже и не знала, что он может быть таким. Ни в Аммане, когда лечил ее собой, ни здесь, когда собирал душу по кусочкам утром после признания, Варшавский не любил ее так нежно.

Никогда бы не подумала, но эта ласка оказалась в разы сильнее одержимой страсти. Она как бархатный прибой смыла с души все сомнения. Зализала раны. Влила новые силы.