Второгодник (СИ) - Литвишко Олег. Страница 100

— Сынок, а мама дома?

— Конечно, папа, куда ж она…

— Прости меня, сынок. За все! Я постараюсь, чтобы вы со мной так не страдали.

— Да ладно, папа, тут не прощать, а лечить надо. Это просто заболевание, и тебе с ним трудно справиться без лекарств.

— Что ты говоришь? — папа немного отстранился и посмотрел мне в глаза. — О чем ты?

— О том, что тяга к спиртному может быть привычкой, как у дяди Леши, например, а может быть болезнью, как у тебя. Ты не сможешь справиться с болезнью без лекарств.

— Откуда ты знаешь такие вещи? — он смотрел на меня взволнованно и не понимал, как такой разговор возник.

— Я с московским профессором говорил на эту тему.

Мне показалось, что ложь в данном случае оправдана, поэтому честный, преданный взгляд дался мне легко.

— Пойдем домой, — судя по интонации, папа еще до конца не пришел в себя.

— Пойдем. Мама как раз ужин готовит.

После ужина, когда тянуть время стало бессмысленно, я начал разговор:

— Пап, мам, чем вы думаете заниматься в ближайшем будущем, вернее, чем бы вам хотелось заниматься?

— Что за вопрос, сыночек? Работы много всякой. Я устроюсь и буду работать. А папа и сейчас на хорошей работе… — мама ответила слишком быстро, и мне показалось, что она этот вопрос задавала себе и раньше, но пока не нашла ответ.

Представьте себе свое выражение лица, когда, подойдя к своему старому унитазу, и спустив штаны, услышите нежный молодой женский голос с просьбой не садиться. Примерно с таким лицом папа сидит на табуретке, вопросов не задает и вникает в обстановку. В отличие от мамы, он никогда так быстро не сдается и всегда лихорадочно выискивает приемлемое для себя объяснение происходящего, а потому сейчас ему кажется разумным затаиться, как таракану за печкой, что он с успехом и делает.

— Понимаете, какая штука, я планирую уехать далеко и надолго и хочу, чтобы вы поехали со мной.

— Куда, сынок?

— В Америку, мама. Вот недавно получил приглашение на обучение в Гарвардском Университете, — я достал приглашение, выполненное на фирменном бланке университета и упакованное в авторитетный конверт. — Когда я был на выставке в Финляндии, то отправил в Гарвард письмо, копии своих аттестата и диплома и немного информации о себе. Недавно они прислали ответ с приглашением обучаться за их счет. Думаю, им захотелось получить в свои ряды студента-вундеркинда, да еще их вражеской страны. Через два-три месяца подам документы на получение разрешения уже в наши органы. Если все будет хорошо и мне разрешат, то в мае поеду, а где-то к Новому году вызову вас к себе. Вчерне такой вот планчик у меня получился. Мне там понадобится ваша помощь.

На маленькой кухне повисла большая тишина: папа смотрел в пол, а мама с тревогой на меня.

— Мамуля, не волнуйся ты так! Ты же понимаешь, что все это неотвратимо, а во-вторых, я умею справляться с трудностями, а эти твои волнения — только пустая трата энергии и воли. Короче, глупости все это.

— Ну как же, сыночек, Америка ведь…

— Ну, что Америка? Там тоже люди живут. Давайте, переспим с этой мыслью, а завтра продолжим.

Не знаю как папу, но маму мне точно надо забрать с собой и выдернуть ее за пределы того рабоче-крестьянского обывательски-мещанского круга, в котором она пребывает сейчас.

За папу я тоже буду биться, потому что виноват перед ним, а во-вторых, он талант, природный самородок…в области управления людьми. В прошлой моей жизни, в промежутках между запоями и увольнениями "по собственному желанию", он за короткое время, как правило, не больше года, успевал дорасти от рабочего до руководителя. В Игарке за год дорос с вальщика леса до директора леспромхоза, а потом там же с разнорабочего до начальника зверосовхоза, на рыболовецком заводе всего за один полугодовой рейс — с рабочего до начальника производства, на табачной фабрике имени Урицкого до начальника цеха и возглавил глобальную перестройку производства компанией Филипс Морис для выпуска сигарет "Космос". Я их долго потом курил, потому как натаскал он знатно. Какому бизнесмену не понадобится такой сотрудник?

Пока папа с мамой будут свыкаться с новыми мыслями, проворачивать их в голове под разными углами, мне предстоит проделать огромную работу, связанную так или иначе с будущей поездкой в Америку. Нужен носитель американского экономического, а точнее банковско-биржевого языка, нужны профессиональные учителя игры на гитаре, фортепиано и ударной установке, нужны танцы для взрослых, нужен американский ускоренный, нужна постановка дикции, нужно развитие памяти и логики. Короче, хочу загрузить себя специфическим американским и игрой на инструментах, а маме с папой организовать ускоренный курс американского коммерсанта, в моем понимании, конечно.

Вот с утра и начнем. Игорь Петрович и Вера Абрамовна дали мне наводки в части учителей английского и игры на инструментах. Ко всему прочему, я имел на руках десять тысяч рублей, которые решительно и бескомпромиссно вручила мне Елена Петровна. В связи с моими планами поехать на учебу в Штаты на селе зародился ураган, плавно переходящий не пойми во что. Складывалось впечатление, что меня собирало все село. Мама сначала принимала всех, даже тех, кто приносил пирожки на дорожку, но потом не выдержала и взмолилась, а мне пришлось собрать людей в клубе и рассказать о своих планах. Главный смысл моего выступления состоял том, что здесь все накатано и можно справиться без меня, но нам для развития нужны деньги, технологии и производства, а это есть только на Западе — значит, мне туда. Вообщем, недельная суета закончилась, а мы с огромными баулами, деньгами и контактными телефонами оказались в маленькой квартире на Васильевском острове на улице с милым названием Детская.

Развивать дикцию и память моих родителей взялись в институте Герцена, поскольку там во всю шла подготовка к открытию курсов по этим предметам для нужд наших школ. Американский ускоренный нашелся в Университете на годичных курсах для советских специалистов, выезжающих на работу за рубеж. Неплохие такие курсы, их в свое время прошла моя жена по испанскому языку. Занятия проходили по шесть часов в день с полным погружением. Думаю, к отъезду, если он состоится, мои родители получат приличную базу…

И тут меня пронзила мысль, простая, как телеграфный столб и убийственная, как оглобля от телеги: "Надо маму и папу пропустить через мою же школу хозяйственников". Там есть все, что мне хотелось бы в них вложить перед перемещением на загнивающий Запад.

Единственное, что надо перед этим сделать, разобраться с папиным заболеванием. Думаю, ему до конца своих дней придется принимать спирто-компенсаторы, если только в Америке не продвинулись дальше по этой части. Посмотрим. А пока еду встречаться с профессором Первого Медицинского, координаты которого дал мне Кутепов младший, сказав при этом, что если Адам Семенович помочь не сможет, то и никто не поможет. Он знал, что говорил, потому что глубоко проработал этот вопрос в связи с лечением своего брата.

Папу положили в клинику Первого Медицинского института через неделю, а еще через две, перед тем как отпустить, Адам Семенович вызвал нас к себе и красочно нарисовал картину папиного состояния. При всем ее трагизме катастрофично она не выглядела:

— Михаил очень хорошо реагирует на препарат "С*-т" и в результате наличие спирта в крови поднимается до нормы. Это означает, что физиологическую зависимость удастся снять полностью, что же касается психологической, могу помочь, но там надо заплатить. С этим ничего не поделать — смежники. Цикл гипноза вам очень облегчит жизнь, молодой человек. Надо понимать, вы же не дурак, что на фоне этого лекарства любая выпивка будет приводить к серьезному переизбытку спирта в организме. Он может не справиться, а вы можете умереть. Я не сгущаю. У вас очень серьезное заболевание, понимаете, очень. У вас, молодой человек, на спиртное аллергия, поэтому заполняйте свой организм чем-нибудь другим. — В итоге — мы остались в клинике еще на неделю, а папу прокачали психотерапевты. Насколько у них получилось, покажет жизнь.