Ветер в сердце (СИ) - Камская Анна. Страница 13

— Посетите меня завтра в моем поместье.

— О! — Борис не ожидал, что она так быстро сдастся и успел почувствовать легкое разочарование, пока не услышал продолжение фразы.

— Мне нужно передать с вами письмо вашему другу. Вы служите вместе с князем Войковским. А значит рано или поздно встретитесь с ним.

— Помилуйте, Ольга Андреевна! — опешил Борис и опустил ее руку, — я вам признаюсь в самых нежных своих чувствах, а вы просите меня передать письмо другому? Есть ли у вас сердце?

— Борис, мое письмо не содержит ни какой романтической направленности, — поспешила ответить Ольга. — Мы нехорошо расстались с князем, и это печалит меня. Все чего я хочу, это попросить его остаться добрыми друзьями.

Полянская сама не знала, где набралась смелости так отчаянно лгать, но понимала, в любви все средства хороши. Антон должен был получить от нее весточку. И она готова была пойти и на такую откровенную неправду.

Борис приободрился. В конце концов, пообещать отдать письмо не значило в действительности его передать.

— В таком случае, можете быть покойны, как только мы с ним встретимся. Ваша записка будет в его руках.

Ольга заметно повеселела.

— Спасибо вам!

Борис учтиво поклонился, и Ольга прикоснулась ладонью к его голове, словно благословляя. Тут в дом вошел Николя, и она отдернула руку, дабы избежать новых ненужных вопросов со стороны жениха.

Как только лошади были готовы, отбыли в сторону поместья Полянских. Ехали медленно, наслаждаясь сгущавшимися сумерками. Темнело по-зимнему рано, но тихое завывание ветра в густых ветвях деревьев мало страшило молодую княжну. Она была в приподнятом настроении, что не утаилось от глаз Николя, который ревниво следил за каждым ее движением. А еще он заметил, что между ней и Борисом установилось дружеское отношение. Они, когда он чуть уходил вперед, о чем-то перешептывались и смеялись. Николя не понимал такое расположение его невесты к этому совершенно не интересному персонажу. Он совершенно не считал его себе ровней и мало боялся его влияния, а посему, внешне никак не реагировал на их внезапное сближение. Албашев понимал, что девушкам свойственно легкое кокетство и прощал его Ольге. Главное, что соперник его устранен, а значит, можно надеяться, что вскоре Полянской надоест его задирать и вызывать в нем ревность.

Как только поместье княжны стало заметно из-за деревьев, Ольга обрадовалась и пришпорила лошадь. Та, от неожиданности, вскочила на дыбы, но всадница легко удержалась в седле. Ольга еще раз стукнула конягу пятками по бокам и та припустилась вперед. У Николя сжалось сердце от неприятного предчувствия.

— Оля, я прошу тебя! Будь осторожна! — крикнул ей Албашев и бросился за ней следом.

— Кто из вас обгонит меня и достигнет забора первым, тот и будет моим мужем, — заливисто рассмеялась Ольга, и лошадь ее снова прибавила скорости.

Николя испугался за девушку не на шутку. Борис, вовсе не задумываясь о последствиях, рванул вперед. Ему такое испытание показалось забавным. Темнота сгустилась еще сильнее, ни звезд на небе, ни луны. Ольга мчалась вперед, не разбирая дороги. Сердце ее бешено колотилось в груди, по телу пробежала мурашка, но она не пыталась притормозить.

— Эге-геееей! — крикнула она, что есть мочи.

Внезапно лошадь ее запнулась на ходу и, подкосив ноги, со всей силы рухнула на землю. На этот раз Ольга не удержалась, перелетела через лошадиную голову, полетела вперед и упала на влажную землю, ударяясь о нее грудью. Дыхание перехватило, девушка вскрикнула, вздрогнула и отключилась.

— Оля! Оленька!

Николя подъехал к ней вплотную, спрыгнул с коня, перевернул свою подругу на спину и понял, что она едва дышит.

— Борис, мчи во весь опор в деревню за доктором, я перенесу ее в поместье, — крикнул Николай Борису.

Тот был настолько поражен случившимся, что не сразу понял, что от него требуется. И пока Албашев не рявкнул на него, не тронулся с места.

Николя, не обращая внимания, на несчастную лошадь, которая явно сломала обе передних ноги, с легкостью поднял стонущую девушку и побежал с ней к дому. Он ногами застучал по деревянным воротам и закричал:

— Скорее, скорее! Беда!

Заспанный дворовый с трудом распахнул перед ним тяжелые ворота. Заслышав Николая, вниз поспешили слуги. Женщины, заметив на его руках бездыханную княжну, заголосили. Мужчины перекрестились. Вниз спустился князь Полянский. Увидев дочь, он помрачнел.

— Николушка! Что же это? Что с нашей голубушкой? — вопрошал он, а Николай, не в силах ему ответить поспешил положить княжну на стоящий в гостиной широкий диван.

Как только девушка оказалась на нем, он встал перед ней на колени. Бледный. Дрожащий. Он взял ее за руку и прислонил ее к своим губам.

— Потерпи, Оленька, потерпи. Скоро будет врач.

Голос княжича срывался. Он никак не мог собраться с силами рассказать, что случилось. В комнату вбежала няня. Она, увидев Ольгу, взвыла и оттеснила Николая от дивана.

— Оленька, матушка, что же это твориться-то? Что же вы окаянные за девицей-то не уследили?

— Упала она. С лошади, — нашел в себе силы ответить Николя. — Неслась точно ненормальная. Салки устроила. Я пытался ее остановись, но разве она меня слушала когда.

— Врача надо бы вызвать, — глухим голосом, точно в бреду, проговорил Полянский.

— Уже отправил за ним. С нами был Заленский. Он приведет.

В этот момент Ольга застонала и пришла в себя. Она приоткрыла глаза. Снова охнула, почувствовав боль в груди.

— Что с Маркизой моей? Что с лошадкой? — прошептала она еле слышно.

Полянский посмотрел на Албашева. Тот потупил взор, но ответил:

— Сломала обе ноги.

— Пристрелить окаянную! — крикнул Андрей Александрович конюшему, которой переминался с ноги на ногу у входа.

— Да как же это, батюшка? — начал было конюший.

— Ты слышал приказ!

— Папенька! Нет! Это же Маркиза, — взмолилась Оля.

То ли от боли, то ли от жалости к лошадке, она заплакала навзрыд. Полянский и не посмотрел в ее сторону.

— Николай, помоги перенести ее наверх! Алевтина, хватит реветь, точно медведь в лесу. Раздень ее в комнате. Только смотри аккуратнее! Мало ли какие кости она себе поломала, — отдавал приказы Полянский.

Он быстро пришел в себя и так и пыхал гневом.

— Остальные, сейчас же расходитесь по своим делам! Нечего тут слезы лить.

Николай, не смея ослушаться, осторожно поднял Ольгу на руки и понес ее наверх. А она прижималась лицом к его груди, плакала и шептала ему:

— Николя… Николя… как же так? Маркизу мою пристрелить?

— Тише, Оленька, тише. Какая уж тут Маркиза? Тебе о себе подумать надо, — отвечал ей Николай, а сам еле сдерживался, чтобы не заплакать.

— Это я во всем виновата. Я, а не она. Так зачем же ее?

Николай уложил девушку на кровать и наклонился над ней.

— Оля, это батюшка твой пожалел ее, а не наказывает. Она не оправится от такого. Зачем же мучить скотинку? Так для нее лучше.

Ольга залилась горючими слезами. Он и хотел бы ее утешить, но понятия не имел как.

— Ты иди, Николя, — услышал он строгий голос Полянского позади себя, — далее мы сами управимся.

— Могу я хоть доктора дождаться?

— Нет, — пожалуй, слишком резко ответил Полянский, но затем сменил тон на приемлемый. — Завтра приедешь. Или я тебе сам весточку пришлю.

— Я приеду.

— Как знаешь, князь.

— Ох, Андрей Александрович, вы злитесь на меня. Я все понимаю. Уж простите, что не углядел!

— Ты иди, Николай. Иди. Не время сейчас и не место виниться.

Николай повесил голову, бросил еще один взгляд на лежавшую на подушках бледную Ольгу и пошел прочь. Вышел за двери встревоженного дома и поспешил к распахнутым воротам. Рядом, прислонившись о косяк, стоял конюший. Он держал в руках старое ружьишко и со слезами на глазах смотрел на две лошадиные тени на дороге.

— Я ж ее с жеребеночка растил, как же я ее голубушку? — спросил конюший, когда Николя поравнялся с ним.