Ветер в сердце (СИ) - Камская Анна. Страница 14

Княжич, не ответив старику, выхватил у него ружье и поплелся туда, где оставил животных. Маркиза лежала на земле, жалобно ржала, вздымала голову к верху и трясла гривой. Конь Николя стоял рядом с ней с опущенной головой. Лошадка, завидев человека, угодливо попыталась встать на ноги, но они снова подкосились и бедняга упала.

— Ну-ну, хорошая, — похлопал Албашев конягу по холке и заглянул ей в глаза.

Не смотря на жуткую темень, он смог различить грусть и печаль, которых никогда ране не видел ни в ком другом. Из больших добрых глаз Маркизы катились крупные слезы. У Николая в горле запершило. Он отогнал Ретивого. Собрал всю свою волю в кулак и прислонил дуло к лошадиному лбу. Закрыл глаза. И на счет три сделал-таки выстрел. Тот гулом отозвался по округе. С губ Николая непроизвольно сорвался стон. Он все еще стоял над трупом и держал ружье на весу. Глаз не открывал, словно боялся, что кара небесная сейчас падет на его плечи. Да и посмотреть на дело рук своих у него не хватало никаких человеческих сил. Быть может, так и простоял бы тут до утра, если б не почувствовал горячее дыхание у своего уха. Ретивый осторожно куснул хозяина за мочку передними зубами и вздохнул тяжело, будто то человек, а не животное. Николай, борясь со своими страхами, осторожно открыл глаза. Маркиза лежала с неестественно запрокинутой головой. Один глаз ее смотрел на него с осуждением и словно спрашивал: «зачем же вы так со мной?»

Николя положил ружье подле лошади, достал из кармана накрахмаленный белый платок и шумно высморкался. Смахнул с ресниц скупую мужскую слезу и, поставив ногу в стремя, запрыгнул на Ретивого.

— Пойдем домой, голубчик мой, — прошептал ему Албашев, а потом, как мальчишка, обнял его за шею и прижался лицом к жесткой гриве.

Конь постоял, пожевал травинку и, издав печальное ржание, повез всадника, куда было велено.

Выстрел услышали и в доме. Алевтина, которая в этот момент пыталась разрезать платье княжны на груди, чтобы потом легко снять его, вздрогнула и перекрестилась. Ольга, не в силах больше плакать, издала жалобный стон.

— Что же вы, матушка моя, наделали? — запричитала Алевтина. — Ведь взрослая девица, а до сих пор ветер у вас в сердце. Никак не остепенитесь. Из-за вас скотину безропотную пристрелили.

Ольга не отвечала, всхлипывала и тяжело дышала.

— Может хоть это наукой вам станет, — продолжала укорять ее няня, но и на это Полянская смолчала. Она понимала, на этот раз Алевтина права и поспорить с ней не о чем.

Через час появился доктор. Борис приехал вместе с ним. Он молча топтался у двери, но входить не решался. Полянский увидел его, кивнул ему, поблагодарил, но в дом не пригласил. Заленскому ничего не оставалось, как только уйти восвояси.

Доктор, осмотрев княжну, вышел из ее комнаты и спустился в гостиную. За это время Андрей Александрович успел принять на грудь несколько рюмок холодной водовки. Он сидел в кресле и молча смотрел перед собой. Лицо его налилось краснотой, а полная грудь вздымалась тяжело и неровно.

— Ну, ваше сиятельство, что я могу вам сказать, — доктор присел на краешек стула и поставил саквояж себе на колени, — на этот раз она отделалась испугом, синяками, да парой глубоких царапин.

— Уф-ф-ф, — Андрей Александрович упал на спинку кресла и возвел глаза к потолку. Дыхание его выровнялось. — И за что мне такое наказание? Ведь ни минуты покоя с такой вот барышней! Своей смертью не помрет!

— Тьфу-тьфу-тьфу, барин! — в комнату спустилась Алевтина. — Что же вы такое говорите? Беду накликаете!

Доктор тоже неодобряюще воззрился на старика.

— Я оставил мазь от ушибов, — сказал он, — надо синяки, да раны ей обработать. На грудную клетку пришелся основной удар, благо ребра целы. Поболит, конечно, еще какое-то время, но дело молодое. До свадьбы заживет.

— Только бы невеста до свадьбы дожила, — хмуро отозвался князь и снова тяжело вздохнул, пускаясь в нелегкие думы.

Глава 8

Албашев проснулся с утра, вспомнил вчерашний день и снова закрыл глаза. Прислушался к своей душе и понял, что она еще болит. Поднялся он неспешно. Обмылся во дворе леденящей водою из бочек, и собрался было к Полянским, но понял, что торопиться незачем. Сел на коня и галопом помчался по полям. Деревья полностью распустили листву, черемуха, сирень и вишни готовы были принарядиться цветами, а засаженные поля покрылись густой зеленью. Это лето обещало быть теплым и ласковым, а значит и богатым урожай. На осень, сразу после жатвы, была назначена их с Ольгой свадьба. К этому событию еще ничего не было готово, но Николай был уверен, что все это еще успеется. Внезапно в голову Албашева пришла мысль, что он так и не сделал Ольге подарок на их помолвку. Сейчас очень захотелось ее хоть чем — то порадовать. Он долго раздумывал над своей идеей и, когда взгляд его упал на деревню, княжича озарило. Николай улыбнулся. С души у него словно камень упал. Он направил коня в сторону домов и пустился вскачь. Крестьяне встречали барина поклонами до земли и, когда он им задавал вопрос о том, что ищет, удивлялись, но либо кивали головами и провожали в дом, либо разводили руками, и он ехал дальше на поиски. Несколько часов Николай провел там, выбирая невесте идеальный подарок. Обошел многие дома, пока не нашел в точности то, что по его мнению пришлось бы княжне по нраву. Он кинул хозяевам несколько монет, поблагодарил их от души, и сунул за пазуху мягкий пушистый комочек.

Оля проснулась поздно. От завтрака отказалась. Она все еще была бледна и опечалена. Разговаривать ей совершенно не хотелось, и принимать гостей она была не намерена. С утра к ней заходил Заленский, но его в дом не пустили, сославшись на то, что девушка с кровати не поднимается и на разговоры не настроена. Борису пришлось уйти ни с чем. Он лишь попросил передать ей, что вернется через несколько дней, и если княжне будет угодно, чтобы он исполнил ее просьбу, ту, что она доверила ему давеча, то он готов.

Албашев приехал к Полянским к обеду. Князь встретил его с постной миной, но откушать с ним предложил. Николя от наваристых щей Алевтины отказываться не стал, и наскоро перекусив и узнав, что давеча сказал про Ольгу доктор, решил посетить ее. Полянский признался, что настроение у дочери не ахти и состояние не то, чтобы принимать гостей. Но Николя показал Андрею Александровичу свой подарок, который все это время ожидал его у конюшего в доме и князь, скрывая в густых усах добрую улыбку, дал свое благословение. Николя, дабы не мозолить больше глаза Полянскому, поспешил наверх.

Ольга лежала на подушках ровно в том же положении, как он ее оставил. Только одетая не в платье, как вчера, а в ночную сорочку с высоким воротником и прикрытая одеялом. Она подняла на него усталый, болезненный взгляд и отвернулась.

— Оля, как ты? — спросил Албашев, присаживаясь рядом с кроватью на стул.

— Мне сказали, это ты Маркизу… — девушка осеклась.

— Мне пришлось, ты прости меня, — повинился перед ней Николай и опустил голову. У него за пазухой зашевелился «подарок» и издал жалобный писк. Оля обернулась на звук, и Николай заметил, как сверкнули интересом ее глаза. Но девушка, все еще обиженная за свою Маркизу, не могла так легко сдаться, и спрашивать о чем — то означало бы, что она его простила. Николай не стал дожидаться ее благоволения и достал из — под полы своего пальто маленького черного котенка. Он еще сильнее запищал, и стал уморительно перебирать маленькими белыми лапками в воздухе. Оля не смогла сдержать улыбку. Более того, она рассмеялась и потянула руки к пушистому комочку. Николай, довольный своей идеей, и сам заулыбался в ответ. Он передал девушке свой подарок.

— Это тебе на помолвку нашу, — сказал Албашев, нежно поглядывая на княжну, — говорят кошки лечить способны. Вот и проверим!

Оля поднесла котенка к лицу, и прижалась к нему, зарываясь носом в мягкой шерстке. Он на минуту перестал пищать и с удивлением смотрел на свою новую хозяйку.

— Можешь назвать его Маркиз, если хочешь.