Князь Двинский (СИ) - Башибузук Александр. Страница 34

- В круг, дамуазо! – рявкнул я на гасконском наречии. – Как я учил. Будем пробиваться во двор...

Оруженосцы мгновенно перестроились. Я с гордостью отметил, что на их лицах не мелькнуло даже капли сомнений.

- Стоять!!! – откуда-то из коридора донесся крик Старицы. – Куда, мать вашу!

Через мгновение показался сам боярин. С налета толкнул одного рынду, отбросил плечом второго, прорвался к нам, распростер руки закрывая и набычившись, проревел:

- Кто приказал?

- Дык... – оторопело пробормотал один из рынд. – Дык... наш приказной...Токмо придержать, без урона...

- Пошли нахер! – резко бросил Старица.

Государевы хранители сразу стушевались, расступились, а потом пристыженно склонив головы, стали быстро расходиться.

- Что это было? – небрежно поинтересовался я, почти не слыша своего голоса из-за стука сердца.

- Иван Иванович, княже... – Старица говорил спокойно, но по его лицу было заметно, что он сильно волнуется. – Сие дуроломство! Сам слышал, не было такого приказа государя. Считай, на колу уже сидит, тот кто приказал...

Невольно кривясь от бешенства, я в сердцах перебил его:

- Дуроломство? Хорошо, из великого уважения к государю всея Руси, ровно до завтрашнего вечера, я буду ждать сообразного удовлетворения. Надеюсь, не надо объяснять, что будет в противном случае? Я, граф божьей милостью, Жан VI Арманьяк, полномочный представитель и великий посланник короля Наварры Франциска первого этого имени, свое слово сказал!

После чего резко развернулся и быстрым шагом пошел на выход из государевых палат. Следом за мной, гордо чеканя шаг, с обнаженными клинками в руках, проследовали оруженосцы.

- Твою же мать... – сзади донесся тихий и злой голос Старицы. – Наворотили, убогие. А мне разгребать...

«Ничего личного, Юрий Дмитриевич... – сочувственно подумал я. – Но разгребать придется всерьез. Так просто не отделаетесь...»

Когда уже сел на коня, из палат вывалила толпа бояр, обступила и стала всячески зазывать вовнутрь. Но я на них даже не посмотрел и тронулся с места. Нет, если бы передали личное приглашения Ивана, еще бы подумал, но ничего подобного не прозвучало. Раз так, идите нахрен, я вас не знаю. Пойдем длинным путем.

По пути к дому никто нас остановить не пытался – добрались без проблем. Ни Сашке, ни Забаве, ничего говорить не стал, дабы зря не полошить баб. Да, скандал вышел грандиознейший. Тут любой государь взбеленится может. Есть строгое правило, почитай – закон, согласно которого, при правителях нельзя кровь проливать. Будь то в Европе, на Руси, да хоть у сарацинов. Только государи решают, кто прав, а кто виноват, а любые действия без их санкций, считаются прямым оскорблением царственных особ, посягательством на их прерогативу судить. Вышел из дворца – режься сколько влезет, а при царственной особе не моги. Можно только апеллировать словами и смиренно просить у государя разрешения на немедленную сатисфакцию. Коя может не последовать вообще.

Дело слегка смягчается тем, что я подданный другого государя, а вассал Ивана только формально. Правда дипломатам, вообще не пристало оружьем махать. Оные могут только оскорбиться и свернуть миссию.

Помню, при Бургундском отеле, еще при жизни Карлуши, один из его дворян не из последних, ответил физически на обиду – проткнул мечом обидчика. Был абсолютно прав, такие оскорбления смываются только кровью. И тут же попал в темницу, вдобавок лишен всех титулов. Герцог его все-таки помиловал, но пришлось годик посидеть в кутузке.

Но, в моем случае, должно обойтись. Как уже говорил, на кону стоят большие дела, ради подобных им, любой государь гордыню смирит. Я о настоящих государях, которые за страну радеют в первую очередь. А и Иван как раз из таковых. Н-да... даже интересно, как вопрос станут улаживать? Понятно, щенкам не поздоровится, но сего мне мало.

Перед сном сел пропустить по паре бокалов с оруженосцами. Волнение давно прошло, но последствия адреналиновой ломки все еще давали о себе знать. Да и парнишек не помешает поощрить, показали себя.

Я подошел к шкатулке, где держал расходные драгоценности на подарки, выбрал три одинаковых массивных золотых перстня и вручил по очереди парням.

- Правильной дорогой идете, дамуазо. Не забуду...

- Сир! – восхищенно вскинулись гасконцы. – Мы только выполняли свой долг.

Ломбардец только почтительно поклонился, обойдясь без лишних слов.

- Выпьем, дамуазо! – я поднял бокал. – За честь и за верность!

- За честь и за верность! – эхом отозвались оруженосцы.

Отпив пару глотков, я поинтересовался у парней:

- Вы хоть поняли, что произошло?

Шарль быстро ответил:

- Конечно, сир! Вы приказали убить хамов – мы убили! Потом, вы, сир, указали тем косоглазым на свое место и ушли – мы за вами, как было приказано. Нас попытались задержать – но не задержали.

Александр активно поддакнул товарищу.

- Да-да, сир, так и было.

«Н-да... – про себя посетовал я. – Мальчишки неплохие, но дальше своего носа ничего не видят. Толком так ничего и не поняли. Начало истории вообще пропустили. На пирах надо не только жрать, но и головой как сова на триста шестьдесят градусов вертеть, да ушки на макушке держать. Это вопрос банальной выживаемости при дворе...»

- Разрешите, сир... – спокойно начал Луиджи и дождавшись моего кивка, продолжил: – Думаю, тот, важный молодой tatarin, хотел вас спровоцировать, сир.

Гасконцы удивленно вытаращились на ломбардца: мол, когда это мы пропустили?

- Прекрасно понимая, что нужен пока государю Иоанну... – продолжил оруженосец, – он специально послал своих людей меня оскорбить, рассчитывая, в первую очередь, не на мою, а на вашу реакцию. И на первый взгляд, все правильно рассчитал. Если бы вы смолчали – понесли бы урон чести, не отвечая на оскорбление своего человека. А если бы ответили – могли впасть в немилость к государю Иоанну. То есть, оба варианта для него были выигрышными. Но он никак не рассчитывал, что вы поступите столь радикально. И сам себя опозорил. Что могу сказать... Парень очень хитер, но пока не особо умен. Я бы сначала просчитал все варианты развития событий, учел, в первую очередь, ваше положение при государе и сравнил бы его со своим. А вы, сир, поступили единственно возможным, правильным способом. Браво! Но хочу предостеречь вас, он никогда не остановится. Это ваш враг на всю жизнь.

Гасконцы поспешили скрыть досаду на лицах. Первое время, они пытались доминировать над ломбардцем, но тот быстро поставил их на свое место, даже без конфликтов, на которые гасконцы как раз и рассчитывали.

Я поощрительно кивнул. Луиджи в который раз доказал свой ум. Ну что же... думаю, после Казани, посвящу парня в рыцарское звание. Заслужил.

Засиживаться не стал, выпив еще пару бокалов, отправился в спальню. Александра была одна и уже спала, свернувшись калачиком под одеялом.

Едва лег, как она прижалась ко мне и жарко зашептала на ухо:

- Рассказывай давай. Чего неладного случилось?

- С чего ты взяла? – я сильно удивился такой проницательности. Специально не хотел расстраивать жену, ни словом, ни делом себя не высказал, даже караулы приказал удвоить, только после того, как она удалилась к себе в покои. Н-да... а верно говорят, что любящее женское сердце не обманешь.

- Я же чувству-у-ю! – жалобно протянула Александры. – Сам не свой, как вернулся. И Феодора с Забавой подметили. Не расскажешь – обижусь – так и знай.

- Пустяки, воробушек... – я быстро рассказал ей лайт-версию случившегося.

- Все правильно сделал! – дослушав, Александра сделала быстрый и категорический вывод. – Батя подуется – и простит. Токмо ежели спрашивать будет, скажешь, что перво-наперво чинил отпор противу покушения на его честь. Понял? Ну все, все, куды полез, теперича спать, надобно отдохнуть перед завтрем...

Проснувшись, я первым делом приказал личному составу изображать скорые сборы в дорогу. Именно изображать, а не собираться, для того, чтобы русы прониклись. Едва отправился завтракать, как заявилась боярская делегация, в лице Старицы и прочих моих знакомцев из Думы: Щени-Патрикеева, Ховрина, Оболенского, Телятевского и Бересень-Беклемишева.