Нечестивые джентльмены (ЛП) - Хейл Джинн. Страница 23

В экипаже Харпер позволил себе немного расслабиться. Женщина уже не дрожала. Она лежала тихо — спала. Внутрь за ними влез только один пассажир — юноша, одетый в грязную форму с цветами колледжа Святого Кристофера. От него сильно и сладко пахло вином. Он повалился на сиденье напротив Харпера, потом резко выпрямился.

— Боже правый, вы собираетесь арестовать меня?

— Нет. — Харпер мельком глянул в окно, проверить, не добрались ли сюда Миллер и Рейнольдс. Ему показалось, что в двух кварталах к северу в свете одного из немногочисленных фонарей мелькнуло длинное инквизиторское пальто. Силуэт показался всего на мгновение и исчез в темноте.

— Я просто глотнул немного шерри, чтобы не простыть, — невнятно бормотал студент. — Экипаж запаздывал. Прошу, не нужно епитимьи.

— Тихо, — оборвал его Харпер.

Юноша смешно поджал губы и развалился на сиденье.

Харпер смотрел в маленькое окно. Он молча считал секунды. Ещё мальчиком он приучил себя мысленно считать, чтобы успокоиться. Он увидел Рейнольдса, когда дошёл до восьми.

Рейнольдс был удивительно низкого роста и с обманчиво моложавым лицом. Ступив в полосу света, который лился из окна с противоположной стороны улицы, он показался юным, как школьник.

Харпер досчитал до десяти, когда появился Миллер. Если бы не чёрные усы и чуть более тёмные, чем у Рейнольдса, волосы, их можно было бы принять за братьев-близнецов. Миллер бросил напарнику что-то белое, скомканное. Харпер почувствовал, как ускоряется пульс.

Двенадцать, считал он. Рейнольдс махнул рукой вперёд. Миллер кивнул. Тринадцать. Они побежали к навесу.

Четырнадцать. Харпер спокойно задвинул щеколду на ближайшей двери, потянулся мимо пьяного студента и запер дальнюю.

Пятнадцать. Миллер подбежал так близко, что видно было, несмотря на дождь, как поблёскивают круглые стёкла его очков под козырьком чёрной кепи. Рейнольдс мчался по грязи, будто посуху.

Шестнадцать.

Внезапно Харпера отбросило на тощие подушки сиденья — экипаж тронулся. Они уезжали всё дальше, но Харпер не сводил глаз с инквизиторов. Лишь досчитав до шестидесяти, он откинулся на потёртую спинку и успокоился настолько, что вспомнил про студента. Юноша, покачиваясь, неуклюже пытался запихнуть полупустую бутылку вина под подушку сиденья.

Одни скрывают пороки лучше, чем другие, подумал Харпер, но ничего не сказал.

У парка Святого Кристофера он снова подхватил женщину на руки и осторожно выбрался из экипажа. Дома здесь были попроще, чем на Чейпел-стрит, но казались строгими и элегантными на фоне хмурого неба. Харпер шёл быстро, не обращая внимания на боль в усталой спине и ногах. Преодолев четыре квартала вдоль двухскатных крыш и низких розовых кустов, он достиг цели.

Дом недавно перестроили, и Харпер его не узнал. Прежде на крыльцо вели шесть ступеней. Теперь их было семь, и он едва не споткнулся на последней. Его встревожило, что женщина не очнулась, когда он оступился. Он дернул звонок чуть сильнее, чем нужно, и стал ждать.

В этот поздний час почти все слуги, скорее всего, спят или разошлись по домам. Харпер снова позвонил. В следующее мгновение дверь открылась.

Эдвард бросил быстрый взгляд на него, потом на женщину и впустил их.

— Что произошло? — спросил он, шагая вслед за Харпером из холла в кабинет.

— Думаю, обморожение. Она почти всю ночь провела на улице.

— Положи её сюда.

Эдвард отвёл с лица светлые волосы. Одна щека у него была краснее другой. Харпер подумал, что тот, наверное, снова уснул за столом.

Харпер опустил женщину на высокий смотровой стол, и Эдвард пощупал у неё пульс. Чуть нахмурившись, он прижал ладонь к её бледной холодной щеке. Аккуратно оттеснив Харпера, он стянул с пострадавшей мокрое чёрное пальто и бросил его на пол.

— Она потеряла сознание на улице. — Харпер отошёл в сторону, чтобы не мешать.

Рядом стоял стул, но Харпер был слишком взвинчен, чтобы сидеть. Он напряженно замер у Эдварда за спиной, ожидая, когда ему что-нибудь поручат. Эдвард поднял женщине веки и опустил их, потом осторожно ощупал пальцами её шею и голову.

Харперу хотелось ходить из угла в угол, но комната была слишком маленькой, и он понимал, что будет мешать осмотру. Он терпеть не мог стоять в стороне, пока другие занимаются делом, и сейчас с трудом сдерживался, чтобы не начать перебирать хирургические инструменты.

— С ней всё будет в порядке? — спросил он.

— Думаю, да… Похоже, падая, она не ушиблась головой. Шея тоже цела. Одежду нужно снять.

Эдвард взял ножницы и уверенным движением срезал с женщины остатки грязного платья. Несколько секунд он осматривал худое бледное тело.

— Мне не нравится рана на колене. Придётся зашивать. — Он быстро обошёл Харпера и принялся собирать необходимые инструменты. — Отёка нет, кость вроде не сломана. Если не считать этого и переохлаждения, с ней всё хорошо. — Он замолчал и посмотрел Харперу в глаза. — Кстати, я рад, что ты наконец заглянул.

Харпер кивнул, пытаясь замаскировать неловкость. Последние два месяца он почти не виделся с Эдвардом. Он понимал, что должен поддержать того после похорон Джоан. Но от одной мысли, что придётся изображать горе, в то время как Эдвард страдает по-настоящему, его начинало тошнить.

Проще завалить себя работой и выбросить случившееся из головы.

— Я был занят… Извини, — буркнул он.

— Понимаю. Я тоже стараюсь всё время чем-нибудь заниматься. — Эдвард налил воды в тазик и ополоснул руки. — В этом году собираешься в Фостер?

— Я как раз направлялся туда, когда обнаружил её.

Эдвард кивнул.

— Как думаешь, сможешь освободить пару дней после поездки? — спросил он.

— Я не намерен торчать там целый месяц, — ответил Харпер. — Дней пять, не больше. Давай встретимся на будущей неделе?

— С удовольствием. — Эдвард на мгновение просиял, потом сновал занялся женщиной. — Нельзя таскать на руках пожилых леди по такой погоде. Ты бы лучше послал за мной. Всё равно получилось бы не дольше, чем тебе самому сюда добираться.

— В следующий раз так и сделаю, — согласился Харпер.

— Не сделаешь, — улыбнулся Эдвард. — Не усидишь на месте.

Он говорил и смывал губкой грязь с тела женщины, а закончив, накрыл её толстым хлопковым одеялом. Раненую ногу он оставил открытой.

Харпер смотрел, как он раскладывает инструменты: длинные изогнутые иглы, шёлковую нить, иглу для инъекций и шприц. Он уставился на шприц, чувствуя, как сердце наполняется ужасом.

— Белимай, — прошептал он, и Эдвард поднял на него глаза.

— Что? — спросил он.

— Эдвард, мне пора. — Харпер бросился к двери.

— А женщина? — крикнул тот.

— Я за ней вернусь. Смотри не говори никому, что она здесь, ладно? Особенно инквизиторам.

Харпер понимал, что не имеет права требовать такое от Эдварда, но выбора не было.

— Мне нужно идти. Они убьют его, если я не найду его первым.

— Стой, Уилл! О ком ты говоришь?

— Позже расскажу.

Харпер вылетел из дома, забыв про пальто. Он думал лишь о том, что сегодня время играет против него. Как бы он ни спешил, как бы ни понукал своё измученное тело, короткие мгновения, отделяющие жизнь от смерти, безнадёжно ускользали.

Глава третья: Чёрные ногти

Дождь усилился, и притоптанная грязь превратилась в одно огромное болото величиной с город. Харпер нёсся со всех ног по приподнятым над землёй тротуарам. Рядом с ним на улице тягловые лошади с трудом тащили себя и свою ношу по толстому слою слякоти. Харпер пересёк дорогу на улице Мясников и провалился почти по колено. Глина пристала к ногам и тянула обратно, пока он с боем пробивался вперёд.

Ледяные струи хлестали. Мокрая одежда липла к коже, разнося холод ливня и ветра по телу. Сквозь трещину в подмётке просочилась грязная жижа. Если бы Харпер дал себе задуматься, то заметил бы, что уже почти не чувствует пальцев рук и ног.

Но он не думал. В том числе и о том, что могли сделать инквизиторы с Белимаем, если уже нашли его. В голове то и дело возникали яркие кровавые картинки, но Харпер гнал их прочь.