Нечестивые джентльмены (ЛП) - Хейл Джинн. Страница 8

Я определённо выродок.

На месте вырубленных в камне храмов и катакомб, бывших когда-то оплотом надежды, теперь сырые гетто. Преисподнюю пронизывают сотни туннелей. Во всех направлениях идут, переплетаясь, сточные и газовые трубы, влажные от конденсата. Железный каркас в стенах храма проржавел и разрушился. В огромных провалах видны многоквартирные дома и металлические переборки. Потомки правителей ада превратились в рудокопов.

Закон запрещал Блудным выезжать за пределы столицы, и немногие отваживались покинуть Подземелья. Они предпочитали оставаться внизу, где могли жить среди своих в приятной глазу темноте. В город выходили только худшие из нас. Преступники, отщепенцы и наркоманы. Полагаю, в разные периоды своей жизни я подходил под каждое из этих определений.

— Ты хотел, чтобы я просто носил этот пирог с мясом туда-сюда? — спросил Харпер.

— Я думал, ты его съешь, — ответил я, хотя, по правде говоря, надеялся таким образом от него избавиться.

— Мне хватило одного. — Харпер вдруг развернулся и взбежал на несколько ступеней вверх. Он остановился перед женщиной, которая с трудом карабкалась по лестнице, и отдал ей пирог. Потом сошёл ко мне.

— Ну вот, я разобрался, — сказал он.

— Она из Блудных?

Я взглянул на неё лишь мельком, но солнце светило прямо в глаза, и я почти ничего не увидел. Заметил только множество кружевных платков один поверх другого на её плечах, когда она проходила мимо. Двигалась она медленно, будто была очень стара или крепко пьяна.

— Глаза ярко-жёлтые, а ногти — чернее твоих, — произнес Харпер. — Уши я не рассмотрел, но уверен, они остроконечные. Зубы точно острые. Она на меня зашипела. — Это его, казалось, развеселило.

— Наверное, решила, что ты хочешь её отравить, — предположил я, указывая взглядом на серебряные эмблемы Инквизиции по бокам его воротничка.

— Не все вступают в наши ряды, чтобы истреблять Блудных. Кроме этого мы защищаем закон, — говорил он, пока мы спускались. — Рано или поздно среди вас найдутся те, кто это поймёт.

— Я бы даже пару медяков на это не поставил. — Пришлось отвести взгляд, чтобы скрыть охвативший меня гнев. Я-то отлично знаю, как Инквизиция обходится с Блудными. Меня, например, однажды жгли живьём. Но это было давно, и не касается Харпера. — Мы очень упрямы, — сказал я.

— Что есть, то есть. — Капитан улыбнулся.

Мы вошли в тёмные туннели. В лицо ударил тёплый воздух, пропитанный густым, крепко отдающим химикатами запахом множества живущих в страшной тесноте Блудных. Адская смесь: фиалки, сера, моча и ароматические лампы. Дышать было тяжело. Казалось, при каждом вдохе я делаю длинную затяжку сигаретного дыма. Я успел позабыть это знакомое ощущение.

Харпер закашлялся и несколько раз шумно втянул воздух, прежде чем немного притерпелся к вони. Пока мы шли, я заметил, что кожа на открытых частях его тела покраснела, как от солнца. Глаза казались воспалёнными. Капитан, не замедляя шагов, надвинул пониже фуражку, словно собственное состояние ничуть его не беспокоило. Он ориентировался в этом месте так же свободно, как в барах Брайтона.

Он шёл по узким улочкам так уверенно, будто бывал здесь раньше. Срезал путь, сворачивая в переулки, и при этом не сверялся с указателями на домах.

— Ты часто сюда заглядываешь? — спросил я, пока мы тащились по узкому тротуару. Газовые фонари горели неровно. Со сводчатого потолка на нас дождём сыпался конденсат пара, дыхания и пота.

— Я тебя удивил? — искоса посмотрел на меня Харпер.

— Нет. — Его самодовольный тон мне не понравился. — Просто думал, что ты лучше знаешь Брайтон, чем Подземелья.

— Первые три года службы я работал здесь пешим патрулём. — Харпер сошёл на дощатый помост. Я последовал за ним. Между досками, когда мы на них наступали, хлюпала маслянистая жидкость.

— Ты со многими Блудными подружился тогда? — спросил я, заранее зная, что это невозможно.

— Нет, конечно, — глянул на меня капитан. — Ты спросил, просто чтобы заставить меня произнести это вслух?

— Вполне возможно, — улыбнулся я, демонстрируя длинные белые зубы.

— Вы неповторимы, верно, мистер Сайкс? — спросил он.

Странным образом мне было приятно это слышать. Если бы он похвалил мои нечёсаные чёрные волосы или жёлтые глаза, я бы решил, что он надо мной насмехается, и рассердился бы на него за это. Назови он меня извращенцем или дегенератом, я бы молча пообещал себе выколоть ему глаз. Но он как-то смог подобрать слова, которые меня согрели. Я смотрел вперёд, на табличку с номером на стене серого, сложенного из сланца дома, сознательно не обращая внимания на Харпера, чтобы он не понял, что мне приятно.

— Нам сюда. — Я показал на громадное голубое здание впереди.

— Верно, — ответил он.

Женщина, которая открыла нам дверь, несколько секунд прожигала Харпера взглядом, прежде чем впустить нас внутрь. Она была высокой и бледной. Её кожа казалась прозрачной. Свет лампы будто просачивался сквозь неё. Блудная отбрасывала слабую тень.

В полном молчании она провела нас по узкому коридору в просторную гостиную без окон. Даже светло-жёлтое платье не шуршало при движении.

Судя по виду комнаты, когда-то здесь было уютно. Стул подо мной качался на неровных ножках. С обитых тканью подлокотников поднялось облачко ладанного пепла. Харпер уселся напротив меня на оттоманку с высокой спинкой. Её красная обивка потускнела, розовато-коричневый узор выцвел. Деревянный стол в середине комнаты был заставлен разномастными свечами. Капли воска стекали по столешнице и застывали на украшенных резьбой ножках.

Пахло чем-то очень знакомым, вроде глинтвейна. Я слышал этот запах когда-то очень давно. Сделав глубокий вдох, я покатал мягкий, чуть отдающий дымом вкус на языке. Во рту разлилось сладковатое тепло. Почему-то он напоминал о магии демонов. Меня охватила смутная тревога.

Женщина, которая привела нас сюда, закрыла дверь, заперла её на замок и уставилась на Харпера. Восковое лицо исказилось от ярости.

— Капитан, вы привели этого человека вместо Роффкейла? — Она махнула в мою сторону рукой. — Думали, этого хватит, чтобы вернуться сюда и потом уйти живым?

— Это Белимай Сайкс. — Глаза капитана снова стали непроницаемыми, губы были равнодушно сжаты. — Он мой информатор, я нанял его, чтобы выяснить обстоятельства исчезновения Джоан.

— А как же Питер, ты, ублюдок? — Она вскинула тонкие белые руки. Тёмные ногти в свете лампы сверкали, как агат. — Ты сказал, что приведёшь его утром. Ты обещал, что с ним ничего не случится.

— Простите за Роффкейла, Мика. — Голос Харпера звучал ровно, как тогда, когда он явился нанять меня. — Начато внутреннее расследование. Мы выясним, что произошло, и виновный понесёт наказание.

— Снова обещаете, капитан? — крикнула она.

— Мне нечего предложить вам, кроме моего слова, Мика. — Он подался вперёд и опустил локти на колени. Руки в перчатках он сложил домиком под подбородком. — Вам, как и мне, известно, что я не убивал Роффкейла.

— С чего вы взяли, что мне это известно? — спросила Мика.

— Иначе меня бы здесь не было, — устало выдохнул Харпер. — Кто-то добрался до него в тюрьме, тот же, кто похитил Джоан. Я должен узнать, кто это. И для этого мне нужна помощь.

— Мне следует разорвать вас на части, — сказала она.

— Помогите найти убийцу Роффкейла, — тихо ответил капитан. — А потом делайте со мной, что хотите.

— И сделаю. — Мика несколько мгновений сверлила его взглядом, потом отвернулась. — Ну, зачем ты пришёл? Хочешь принести в жертву кого-нибудь ещё, чтобы найти сестру?

Он пропустил обвинение мимо ушей и ответил на первый вопрос, будто после она ничего не говорила.

— Мне нужно поговорить с Ником.

— Ты всерьёз рассчитываешь, что он станет помогать тебе после всего, что произошло? — поразилась Мика.

— Я меньшее из двух зол. Если он откажется, убийства продолжатся.

— Ты бессердечная тварь, Харпер.

Тот молчал. В конце концов Мика отперла дверь.