Двойное чудо, или сказка для Снегурочки (СИ) - Хелльвальд Алекс. Страница 11

– Вы устали, Анна, пойдёмте в дом.

– Так что там за легенда такая про Судьбу? – поинтересовалась я, вышагивая по дорожке рядом с эром Ошером.

– Не терпится узнать? – поддел меня Эйван.

– Хочется её услышать от вас, – тихо произнесла я.

– Хорошо. Вы порадовали меня игрой на инструменте. Не люблю оставаться в долгу, эрия Анна, – насмешливо улыбнувшись, согласился эр Джойванн. – Итак. Легенда о богине Судьбе – Лантернарии[1] .

Судьба была прекрасна от рождения. Весела, радостна и добра. Умела шить, вязать, ткать, танцевать и даже петь. Она могла предвидеть жизненные пути богов и людей. Неизменно старалась помочь влюблённым, переплетая их жизни, прочно связывая между собой навсегда. «Ведь это так романтично, – думала она, – когда влюблённые соединяются в пару и идут вместе по жизни до конца своих дней!» Но, к огромному огорчению, собственную нить она не видела. И рядом не было похожего на неё существа, чтобы подсказало, какой путь её ожидал.

Юной девушкой она влюбилась в Скайра – обворожительного бога Света и Радости. Он был статен, ловок и умён. Молодой искуситель принимал красавицу с распростёртыми объятиями, пользовался её теплом и расположением к нему. Однако желанных для любой девушки (в такой ситуации) слов он не произносил. Шло время, и Лантернария поняла, что взаимных чувств хладнокровный, как лёд, Скайр к ней не испытывал. Он думал лишь о своих прихотях, благах и утехах. И лишь наполовину исполнял своё предназначение. Скайр освещал пути жизней богов и людей, но тепла и радости никому не давал. Как такое допустили и каким образом потом он поплатился за это – уже другая история.

От неразделённой любви, которая на поверку оказалась жестоким и глубоким чувством, а не мимолётной прихотью девушки, Судьба затосковала и  стала сохнуть. Вскоре она была сгорбленной старухой, хоть волос и не коснулась седина. Ничто уже не напоминало об её былой красоте. Лантернария превратилась в великую ткачиху, внешне похожую на чёрную паучиху, плетущую сеть судеб и миров.

Тем временем Скайр заприметил юную богиню морей Далайн. Он с головой окунулся в новый роман, оказывая знаки внимания новой пассии, всячески игнорируя и избегая Судьбу, не расставшись с бывшей возлюбленной и не объяснившись.

От чувства ревности и несправедливости по отношению к себе Лантернария ожесточилась. Она пришла к бывшему возлюбленному и потребовала прекратить обманывать новую жертву.

– Нет, – едко рассмеявшись, отказался Скайр. – И что ты мне сделаешь? – холодно осведомился он.

– Я могу запутать твою нить жизни так, что ты никогда не обретёшь любимую женщину, семью и детей. Ты всегда будешь одинок. И до Далайны тебе никогда не добраться. Помни: на всех твоих путях и перекрёстках буду стоять я! – будто проклятие, выплюнула паучиха.

Высокомерный Скайр не поверил Судьбе. Однако он до сих пор одиноко бродит по миру. А между ним и Далайн стоит она – богиня Лантернария. Она плетёт прочную сеть, не позволяющую Скайру прорваться к богине морей. Судьба унизывает паутину жизней жемчугом и бриллиантами звёзд, создавая новые миры и отдаляя Скайра от его цели[2] .

Эйван завершил рассказ, а я ещё долго не могла произнести ни слова, впечатлённая драматической историей жизни богини.

– Благодарю вас, эр Джойванн. К сожалению, не один ваш бог Скайр был так высокомерен. У нас на Земле тоже есть похожий персонаж.

– Расскажете, эрия? – негромко спросил мужчина.

Я кивнула, стараясь отогнать от себя глупые мысли, нахлынувшие на меня после его короткого вопроса. Это всего лишь любопытство исследователя. Эйван очень образован, отсюда его интерес ко всяческим новым легендам и историям. А вовсе не оттого, что он хочет подольше поговорить со мной…

– Это легенда о Нарциссе[3] . Сын речного бога был юношей самовлюблённым и обладал холодным сердцем. Много прекрасных девушек он пленил своей красотой, но ни в одну не был влюблён сам. Так и нимфа Эхо страдала от неразделённой любви к Нарциссу, он прогнал и отверг её! Поняв, что ей суждены вечные страдания, прекрасная нимфа ушла в горы, да там и умерла от тоски, оставив лишь голос, который повторял: «Нарцисс, Нарцисс». Увидев это, Немезида – богиня возмездия – решила покарать высокомерного юношу. Она предрекла ему неразделённую любовь… к самому себе. Однажды, увидев вновь своё отражение в ручье, Нарцисс влюбился. Он не мог ни спать, ни есть, лишь часами сидел у ручья, боясь отойти, чтобы не потерять из виду своё отражение! От безысходности и печали Нарцисс умер, а там, где его душа покинула тело, вырос прекрасный цветок с поникшей головой.

– Ваша легенда восхитительно нравоучительна. Злодей понёс заслуженное наказание, –  улыбнувшись, сказал эр Джойванн. – Однако время уже позднее, эрия Анна, пойдёмте в дом.

Впервые за время моего пребывания в этом мире ночью мне снились красивые сны. Не было горечи от расставания с родными. Я танцевала на балу с Эйваном. Он кружил меня в вальсе под музыку Иоганна Штрауса из оперетты «Летучая мышь».

Из рук прекрасного эра меня вырвала Лин. По своему обыкновению она ворвалась ко мне в спальню небольшим энергичным смерчем и собственноручно раздвинула шторы.

– Анна, имей совесть! Уже время обеда, а ты даже не завтракала ещё! Просыпайся, соня, – командовала девушка.

А я сидела, сонно хлопая глазами, и улыбалась ей. Хотелось обнять весь мир. Совершенно не похожее на меня состояние.

Обедали в нижней столовой, но снова вдвоём. Что никоим образом нас не печалило. Затем, взяв шляпки и зонтики, мы отправились в сад. Лин обещала мне показать кое-что любопытное, до чего я сама явно ещё не добралась. Хозяйка знала тайные тропки, ведущие напрямую к таинственным местам.

Мы весело щебетали ни о чём, неспешно бредя по лиловой дорожке, которая петляла, огибая причудливой формы деревья с листочками, каких я отродясь не видывала. Щебетали пташки. Сияло местное светило. Кстати!

– Лин, как называется ваше солнце? – вырвала я девушку из каких-то мечтаний.

– Какое солнце? – недоумённо переспросила подруга.

– Вот это, – махнула я рукой на светящийся в небе яркий шар. – Звезда, что согревает ваши земли.

– А, это! – улыбнулась девушка. – Аташ. На языке древних означает «огонь». А на его закате выйдет второй – Афлес, что значит «оранжевый». Но он проходит низко над горизонтом и заходит немногим позже Аташа. В некоторые вечера мы его и вовсе не наблюдаем. А ты видела нашу чёрную паучиху? – хитро стрельнув глазками, спросила Лин.

– Да, мне о ней рассказал эр Джойванн.

– Правда? – Инналин встала как вкопанная. – Когда же?

– Сегодня ночью, – поняв, КАК прокололась, тихо ответила ей.

– Ночью?

– Я любовалась вашим Скайром, – сбивчиво начала лепетать в ответ. – А тут эр спросил: «Интересуетесь звёздами, эрия?» Он появился очень внезапно, я даже испугалась сначала, – смущённо улыбаясь, продолжила отчёт. – Затем я спросила, что за тёмное пятно на небе. Твой брат и рассказал мне легенду о Лантернарии, вашей тёмной луне.