Двойное чудо, или сказка для Снегурочки (СИ) - Хелльвальд Алекс. Страница 13

[1] Лантернария («судьба» в переводе с  древнего языка) – богиня Судьба.  Великая ткачиха. Плетёт сеть судеб и миров. Имеет вид огромной чёрной паучихи.

[2] © Алекс Хелльвальд «Легенда о богине Судьбе – Лантернарии».

[3] Легенда о Нарциссе. Источник: http://flowery-blog.ru/interesnoe-o-cvetah/legenda-o-narcisse.html

[4] Пагода – буддийское, индуистское или даосcкое сооружение культового характера. В разных странах к пагодам относят разные типы сооружений.

[5] Асалары – пчёлы.

[6] Зегий – улей.

[7] Асаларовод – пчеловод.

[8] Асал – мёд.

[9] Легенда об эрсиэйре Хаанхуне – в переводе на понятный нам земной язык означает «Легенда о короле Лебеде».

Глава 4

Гости съезжались в особняк Ошеров. Я тайно порадовалась, что здесь принято наносить визиты не с самого утра. Поэтому мы с Лин успели позавтракать у неё в покоях, хотя пища в нас не лезла. Ели механически, зная, что ещё долго по-человечески ничего не покушаем.

Затем пришёл черёд наших горничных, и я ушла к себе, чтобы Шима помогла мне принять подобающий вид. Новое платье, доставленное мне от портного Инналин, сшитое специально по моим меркам, было великолепным. Небесно-голубой шёлк длинного, до пола платья без рукавов, с «разбросанными» по нему нежными бледно-розовыми и белыми крупными цветами, приятно облегал мою фигуру, подчёркивая все достоинства. Шима закрепила сбоку на талии и в причёске искусственные цветы, полностью скопированные с рисунка ткани.

Я не могла оторвать восхищённого взгляда от своего отражения. Никогда не придавала особого значения нарядам, отдавая предпочтение строгой официальной манере одеяния. Увиденное впечатлило и доказало, что одежда может сделать из человека средней наружности настоящую принцессу.

Довольная своим «колдовством» прислуга сбрызнула меня духами с лёгким ароматом, очень подходившим к моему новому облику и наряду.

– Всё готово, эрия Анна, – счастливо выдохнула девушка. – Вы просто неотразимы!

– Спасибо, Шима! Ты волшебница!

Зардевшись, горничная что-то невнятно пробормотала и, сделав книксен, удалилась из комнаты.

Вот и настал час икс. Мои руки нервно подрагивали, а частый стук сердца отдавался в висках маленькими молоточками. Я так не нервничала даже на экзаменах.

Заглянув в комнату Лин, я замерла в восхищении. На подруге было длинное, нежно-персикового оттенка платье с воздушной пышной юбкой, а лиф и рукава – из кружевной ткани-компаньона. Округлые плечики девушки остались открытыми. Тонкую талию подчеркивал широкий атласный пояс, застёгнутый сзади крупным цветком в тон наряда. Длинные, светлые, вьющиеся локоны Лин были аккуратно расчёсаны и свободно уложены по спине и плечам.

– Инналин, ты прекрасно выглядишь!

– Анна! – Лин обернулась и радостно улыбнулась мне. – Ты тоже! Тебе очень идёт это платье.

– Благодарю.

– Пора спускаться вниз. Хорошо, что ты заглянула. Вместе не так страшно, – хихикнув, подмигнула мне Лин.

Гости уже были повсюду. От красоты и роскоши нарядов рябило в глазах.

– Вон смотри, там жена главы города, – шепнула мне на ухо подруга, указывая направление поиска. – А вот и президент благотворительного фонда Дортфэлда.

Я мило улыбалась и кивала головой, в то время как глазами искала только одного интересующего меня человека. Взгляд мой замер на высоком голубоглазом брюнете в  светло-сером костюме, сидевшем на нём, как влитой. Эйван разговаривал с невероятно красивой женщиной, одетой дорого, но со вкусом. Утончённые черты незнакомки, нежная улыбка и кроткий взор, устремлённый на эра, вызывали зависть и зубовный скрежет. Прекрасно понимая, насколько не подхожу этому мужчине, я ревновала его к этой изысканной особе, наверняка являвшейся потомком высокородных дворян.

Как не вовремя меня настигло это замечательное головокружительное чувство. Первая любовь. А ведь я, в самом деле, ещё ни разу в жизни ни в кого не влюблялась. Интуиция подсказывала, что у меня к мужчинам были разные эмоции: привязанность, симпатия, благодарность и преданность, но не любовь.

– Это эрия Эльгарсия Тарвольери. Дочь того самого президента благотворительного фонда, – заметив мою заинтересованность, прошептала Лин.

– Они прекрасно смотрятся с твоим братом, – как можно ровнее и искреннее проронила я.

Лин фыркнула и отвела от меня взгляд. Возразить было нечем.

Вскоре нам стало не до сантиментов. Пришло время открывать развлекательный вечер, и мы с Инналин поднялись на небольшую сцену музыкальной зоны.

Грациозно расположившись на стуле, я опустила руки на клавиши рояля. Пальцы ожили, почувствовав глянцевую поверхность и, вспорхнув, полетели над клавиатурой, извлекая из инструмента подходящую для нашей с Лин  задумки музыку.

Незаметно подошла девушка с местным аналогом скрипки и повела мелодию, изображавшую скольжение лебедя по воде. Звучала пьеса Камиля Сен-Санса «Лебедь»[1] .

Это был наш с Инналин скрытый план. Я обучила наёмную скрипачку из группы, прибывшей для музыкального сопровождения праздника.

Сама хозяйка вечера встала рядом со мной и, усилив голос бытовой магией, повела плавный рассказ:

– На высоком берегу реки Лавейи стоял величественный дворец из белого камня. И жила в нём прекрасная кронэрия[2] Тассиана со своими родителями. Мудрый эрсиэйр Дарригор, перед тем как отойти от дел, решил обустроить судьбу своей дочери и найти ей надёжного эркрона, чтобы тот мог править страной. Многие молодые избранники пытали судьбу, старательно проходя проверку, открывавшую путь к титулу эрсиэйра. Но ни один из них не восхитил и не тронул сердце кронэрии настолько, чтобы она хотя бы улыбнулась. Да не это стало препятствием для претендентов на руку девушки. Никто ещё не смог преодолеть хотя бы половину испытаний, уготовленных эрсиэйром.

Но однажды, когда весь двор собрался посмотреть на очередных соискателей, дозорный с вышки передал сообщение. Эрсиэйр со знатью поднялись на стену, окружавшую дворец, чтобы увидеть небывалое зрелище.

Под ослепительно белыми парусами по реке плыл великолепный корабль, над которым летели белоснежные хунны[3] – птицы с большими крыльями и длинными шеями. Судно причалило к берегу, и по трапу спустилось немногочисленное посольство.

Эрсиэйр Дарригор принял чужестранцев в тронном зале.

– Приветствую Вас, ваша светлость! Меня зовут эркрон Хаанхунн, – поклонившись, произнёс высокий, крепко сложенный молодой мужчина с золотым обручем на голове. –  Молва о добродетелях и красоте вашей дочери долетела и до наших стран. Я привёз вам дары и прошу руки кронэрии.

Тассиане очень приглянулся этот молодой эркрон. Но без традиционных испытаний отец не даст ему согласия.

Чужеземец один смог справиться со всеми заданиями, данными ему эрсиэйром Дарригором, и с полным правом женился на прекрасной Тассиане. Родители кронэрии удалились в южные окраины страны, оставив на молодую пару бразды правления. Вскоре у них появились наследники – эркрон Даркор и кронэрия Милисента. Шли годы, царственное семейство жило в любви и согласии. Но как только эркрону исполнилось двадцать пять лет, на реке вновь появился корабль, сопровождаемый белоснежными хуннами. Хаанхунн засобирался. Ничего не объясняя, он покинул дворец и устремился к пирсу. Встревоженная Тассиана поручила сыну взять управление страной на себя, а сама бросилась за мужем. Корабль начал поднимать трап, когда в последнее мгновение по нему застучали каблучки Тассианы. Подняв паруса, судно унесло с собой бывшую правящую чету. Эркрона Даркора короновали, и он стал управлять страной. А несколько лет спустя на пруд в саду прилетела пара длинношеих птиц. У более крупной на голове красовался золотой хохолок. Поговаривают, что это родители прилетели проведать своих детей. Эрсиэйр Хаанхунн и эрия Тассиана. Почему и отчего так получилось, никто не знал. Может, какое-то проклятье преследовало Хаанхунна, а его любящая и верная жена разделила участь супруга?[4]