Впотьмах (СИ) - Корнилова Веда. Страница 33

Я уже почти заснула, когда внезапно услышала неприятный скрип снаружи — словно некто царапал по стеклу чем-то острым. Сердце испугано забилось, но чуть позже я успокоилась — ничего, окно закрыто надежно, в комнату никто не проберется. Царапанье продолжалось минут пять, и все это время я думала о том, что, оказывается, даже в больших городах по ночам нет полного покоя — не просто же так и здесь на ночь крепко-накрепко закрывают окна и двери… Когда же неприятные звуки смолкли, я еще долго лежала, вслушиваясь в тишину, и лишь потом забылась тревожным сном.

Утром мы проснулись оттого, что в нашу дверь забарабанили.

— Что такое?.. — спросила я, протирая глаза ото сна, и пытаясь сообразить, где нахожусь.

— Хозяйка просила передать, чтоб вы не задерживались… — раздался голос служанки. — Сказала, что оставила вас только до утра, а оно уже наступило.

— Понятно… — отозвалась я. — Передай, что мы и сами медлить не будем.

Служанка ушла, а я раскрыла ставень на окне. Так: солнце уже встало, за окном слышен шум города, значит, и нам здесь задерживаться не стоит.

— Если не ошибаюсь, нас просят на выход… — усмехнулся Эж, осторожно потягиваясь на топчане. — А я еще я понял, что твое появление — это не ночной кошмар, и отныне мне поневоле придется иметь дело с тобой.

— Твоя деликатность произвела на меня должное впечатление… — отмахнулась я. За время работы в больнице мне поневоле пришлось усвоить, что больные иногда позволяют себе грубость, а травма у Эжа достаточно серьезная, так что спишем его нелюбезное обращение на нездоровье.

— Ты что, на полу спала?.. — мужчина только что увидел смятую куртку на полу, которую я использовала вместо подушки.

— А чем плохо?.. — пожала я плечами. — Второй кровати здесь все одно нет.

— Нам бы вполне хватило места и на этом топчане.

— Мне так удобней.

— Поверю на слово… — хмыкнул Эж. — Кстати, должен извиниться: кажется, я вчера вел себя несколько бестактно, в чем сегодня искренне раскаиваюсь.

— Считай, что твои извинения приняты… — говоря откровенно, у меня имеются сильные сомнения насчет чистосердечного сожаления Эжа, но худой мир все же лучше доброй ссоры.

— А еще хозяев этой гостиницы тоже не назовешь очень радушными людьми… — продолжал Эж. — Надо же, а я надеялся пользоваться здешним гостеприимством еще пару часов, тем более что впервые за последнее время спал более или менее спокойно. Думал, мы с тобой душевно пообщаемся, поговорим о жизни, ты мне расскажешь земные новости — я здесь, как ты понимаешь, уже не первый месяц, можно сказать, отстал от жизни. Увы, но поговорить на посторонние темы пока что не получится. Похоже, я не произвел на здешнюю хозяйку должного впечатления, раз нам указывают на дверь.

— По-моему, она от нас обоих не в восторге… — я подошла к мужчине, потрогала его лоб. Температура еще держится, но вот жара, по-счастью, уже нет. — Как чувствуешь себя?

— Нормально. Главное — не хуже, чем вчера. А ты, как я погляжу, изображаешь из себя сестру милосердия?

— Я, вообще-то, имею профессию медсестры, так что изображать тут нечего. Вот еще что: перед уходом нужно тебе сделать перевязку. Очень рассчитываю на то, что аптекарь сказал правду, и мазь поможет.

— Не стоит мороки… — Эж с неприязнью покосился на глиняный сосуд с темной мазью. Ну, в этом нет ничего удивительного — я уже давно заметила, что нередко даже сильные мужчины с опаской относятся к лекарствам и медицинским процедурам.

— Стоит или нет — это позволь решать мне… — оборвала я Эжа. — Хоть в этом мне не возражай, ладно?

Нанесла слой мази на полотно, и приложила его к ране, которая выглядела далеко не лучшим образом. Перевязала, укрепила, и, надеюсь, повязка с руки не слезет. Заодно снова плеснула в кружку зелье из бутылки — судя по виду Эжа, это творение аптекаря, и верно, помогает. Вреда, во всяком случае, оно не приносит.

— Я б лучше чего покрепче принял… — поморщился мужчина, глядя в кружку.

— Пей, чего дают — у нас выбора нет.

— Слушай, а чего кувшин пустой?.. — поинтересовался Эж, проглотив содержимое кружки. — Вчера до краев был…

— Да ты всю ночь воду пил.

— Надо же, а я и не заметил…

Нет смысла пояснять этому человеку лишний раз, что при высокой температуре люди обычно много пьют, а Эж, кажется, ночью даже бредил немного.

— Одевайся… — я стала доставать из-под топчана клубки ниток. — Я пока деньги заберу.

— Интересно… — Эж прикинул на руке клубок. — И сколько же тут денег?

— Осталось десять серебряных крепи, а вот золотые, серебряные и медные меты надо будет пересчитать. Ну, и чешуек пара пригоршней найдется.

— Что ж, уже неплохо… — кивнул головой Эж. — Ладно, возьмем себе немного денег в кошелек, остальное складываем в корзину, и пошли отсюда, пока хозяйка к нам сама не пришла — она, знаешь ли, не в моем вкусе. Зато гарантирую, что у этой дамы для нас с тобой уже приготовлены ушаты грязи.

Когда мы вышли из комнаты, то почти сразу же столкнулись с недовольной хозяйкой гостиницы, от которой просто-таки веяло раздражением. Рядом с ней стоял, опираясь на костыли, мужчина более чем преклонного возраста. Кажется, эти двое направлялись к нам, чтоб сообщить, что излишне долго пользуемся их гостеприимством.

— Надеюсь, вы двое уберетесь отсюда немедленно!.. — отчеканила дама. — Иначе я буду вынуждена принять меры. Развратники! Я считаю позором, что вы заглянули в нашу гостиницу! Со мной находится мой муж, и если вы…

— Все, уходим!.. — обезоруживающе улыбнулся Эж. — А еще мне было очень приятно иметь дело с такой добросердечной и милой женщиной. Должен сказать, что вы — само очарование, и ваш образ никак не желает уходить из моего сердца.

— Вы нам должны отдать еще две медные меты… — пропыхтел мужчина, с трудом переводя дыхание, и глядя на нас, словно на злейших врагов. Судя по виду, он был старше жены, как минимум, вдвое, и передвигался с заметным трудом, а потому слова молодого человека вызвали у него недовольство, которое он и не пытался скрыть. — И скажите спасибо, что мы не выкинули вас на улицу за бесстыжее поведение, и не ославили на весь город! Это ж надо до такого додуматься — вдова ведет к себе в комнату мужчину!.. Такой грех надо долго отмаливать!

— Обязательно воспользуемся вашим советом… — согласился Эж. — Даже более того — нам просто необходимо это сделать, причем как можно скорей, потому как жить без греха у нас никак не получается.

— Деньги платить будете?.. — встряла в разговор хозяйка.

— Не возражаю, тем более что мы так прекрасно отдохнули в вашем милом заведении… — хохотнул Эж, протягивая хозяйке две медные монеты. — Должен сказать, что за такую ночь нам и денег не жалко.

Муж хозяйки не заметил, как Эж подмигнул его супруге, а та от неожиданности зарделась, как маков цвет. Так, надо поскорее уходить, а не то можно и костылем по спине получить от разгневанного супруга. Без лишних разговоров схватила Эжа за руку и потащила его к дверям. Уже выходя, оглянулась, и успела рассмотреть недовольный взгляд хозяина, и его супругу, которая смотрит нам вслед если не опечалено, то с неприкрытым сожалением. Хм, думаю, что предположения Эжа в отношении хозяйки полностью верны…

Выйдя на улицу, я повернулась к своему спутнику:

— Что будем делать дальше?

— Для начала найдем харчевню поприличней, перекусим и обсудим наши дела.

Утро только начиналось, но народу на улицах уже хватало — люди шли по своим делам, так что и мы отправились на поиски места, где можно поесть. Менее чем через четверть часа мы увидели харчевню, на вывеске которой была намалевана то ли рыба, то ли нечто похожее, во всяком случае, плавники у этого создания явно просматривались. Народу в харчевне тоже хватало, и потому мы устроились в уголке, едва ли не у самой кухни — мимо постоянно ходили служки с разносами, так что до нас особо никому не было дела. Дождавшись, когда нам принесут заказ, я спросила:

— Расскажи для начала, как в тюрьме оказался. И о дочери Ксении Павловны тебе что известно? Ксения Павловна рассказала мне в общих чертах о том, что ты нашел Лидию, но нужны были деньги, чтоб перекупить стражу, и именно за деньгами ты и возвращался.