Ночь, которая изменит все (ЛП) - Барнхолдт Лорен. Страница 5

Только Марисса открывает рот, собираясь сказать что-то в защиту своих отношений с Джеремайей, как я замечаю его. Купера, сидящего в углу в одной из больших круглых кабинок. Он один в темно-синей футболке с длинными рукавами и потягивает что-то похожее на газировку, но, зная Купера, там определенно присутствует ром. А может даже текила. Вообще-то, все совсем не так. Купер не большой любитель выпить. Да, он употребляет алкоголь, но его нельзя отнести к тому типу людей, кто каждые выходные накачивается до потери пульса. И все-таки по необъяснимым для меня причинам хочется думать, что он сидит с каким-нибудь крепким напитком. Это бы объяснило его подозрительный вид. Хотя, вероятно, для него и без алкоголя есть все основания выглядеть подозрительно.

— Он там, — выпаливаю я, перебивая Мариссу, которая собирается пуститься в долгий монолог, включающий в себя доказательства того, что Джеремайя не использует ее для секса. Мой голос такой напряженный, что, кажется, во рту у меня горсть шариков.

— Что? — спрашивает Кларисса, склонившись ко мне.

— Он. Там, — громче повторяю я, пытаясь перекричать музыку. — Да не смотрите туда.

Конечно же, подруги тут же поворачиваются на вращающихся стульях, оказываясь лицом к нему. Купер поднимает голову и смотрит прямо на меня. Я тут же отвожу взгляд.

— Господи, — говорю я Клариссе и Мариссе, — он… Что он делает, идет сюда?

— Эмм, нет, — отвечает Кларисса и хмурится. — Он просто… сидит.

— С ним еще кто-нибудь? — спрашиваю я. — Видишь Тайлера? Или кого-то из «318»?

«318» — это тайный клуб нашей школы, вроде братства в колледже, состоящий из самых популярных — и самых тупых, как по мне, — парней. Никто точно не знает, почему они называют себя «318», но ходят слухи, будто трое его основателей переспали с восемнадцатью девушками и, видимо, решили, что будет круто увековечить это в названии.

Предполагается, никто точно не знает участников клуба, но всем известно, что его президентом является Тайлер Твил. Соответственно, зная это, можно легко вычислить и остальных участников, стоит только понаблюдать, с кем он тусуется. Хотя, конечно, они никогда в этом не признаются. Так уж случилось, я точно знаю, что Купер один из членов «318». Именно они подбили его на тот оскорбительный, подлый поступок по отношению ко мне пару недель назад. Это было одно из заданий его посвящения.

— Кажется, он один, — говорит Марисса.

— Ты где-нибудь видишь мой блокнот? — спрашиваю я.

— Эм, нет, — отвечает Марисса. — Хотя он может лежать рядом на диванчике.

— Думаешь?

— Я не знаю, — раздраженно бросает она. — Если это какая-то игра, тогда он точно не принесет его с собой. Про Купера Марриатти можно сказать многое, но он не дурак.

— И не урод, — со вздохом добавляет Кларисса

Я сердито взираю на подругу, хотя тут Кларисса права. Купер не урод. Он очень горячий. И все же. Сейчас не время поднимать эту тему.

— Во-первых, — начинаю злиться я, — он точно дурак, поскольку человек, вступивший в «318», априори не может быть умным. А во-вторых, он даже не симпатичный. — Вранье, вранье, вранье. — Я когда-нибудь рассказывала вам о шраме на его животе? Он до жути безобразен.

Кларисса и Марисса замолкают и нервно переглядываются, потому что я, конечно, рассказывала им о шраме на животе Купера и утверждала, что это безумно сексуально.

Шрам появился у него в результате неудачной поездки на снегоходе. Купер сорвался с него, и снегоход ЕГО ПЕРЕЕХАЛ, а он даже не обратился в больницу, пока позже не выяснилось, что у него внутренняя травма. Безусловно, я считала — раньше — шрам сексуальным из-за того, чем мы занимались в тот момент, когда впервые увидела его.

Я ерзаю и сглатываю ком в горле.

— И я была бы крайне признательна, если б вы прекратили так переглядываться. Это вроде как грубо.

Я еще раз делаю глоток коктейля. Большой глоток. Пофиг. Как там называют алкоголь? Жидкая храбрость? Хорошо. Прекрасно. Я возьму всю храбрость, какую найду: жидкую или какую там еще.

— Скоро вернусь, — объявляю я, встав со стула, и иду прямо к Куперу.

— Привет, — здоровается Купер, заметив меня. Он даже не нервничает, а наоборот, выглядит совершенно расслабленным, закинув руки на спинку диванчика. Разве это идиот не в курсе, что нельзя занимать кабинку, предназначенную для больших компаний, когда ты пришел один. Вот придурок. И почему он не нервничает? Я могла бы сорваться на нем, если б захотела. Имею полное на то право, после всего того дерьма, что мне учинил. Я могла бы… не знаю… ударить его или накричать, или даже устроить сцену.

— Отдай его, — требую я, протягивая руку. Возможно, он будет нервничать сильнее, если буду вести себя властно, демонстрируя, что я — сила, с которой нужно считаться.

— У меня его нет, — отвечает Купер.

Он чуть подвигается и похлопывает по месту рядом с ним, приглашая присесть. Я оглядываюсь на Клариссу и Мариссу и сажусь рядом.

— В чем дело? — спрашиваю я. — К чему все это?

Наши колени соприкасаются под столом, и мне хочется подвинуться, но я этого не делаю. Не потому, что и дальше хочу прижиматься к нему. Боже, нет! Просто не доставлю ему такого удовольствия.

— Элиза, — шепчет мне в ухо. Его дыхание щекочет кожу, и я чувствую такой знакомый запах Купера: мятной зубной пасты, геля для волос и какого-то вкусно пахнущего одеколона. — Ты получишь свой блокнот обратно, но тебе придется выполнить их требования.

— Выполнить их требования? — Я перевожу на него взгляд. — Это чьи?

Хотя я уже прекрасно понимаю, о ком идет речь.

— Ты знаешь, Тайлера и остальных.

Купер отстраняется от меня и смотрит куда-то в другой конец клуба. Я прослеживаю за его взглядом и обнаруживаю Тайлера возле высокого столика в окружении своих дружков. Тьфу. Это как худший ночной кошмар. Закрываю глаза и мысленно считаю до трех, но когда открываю их, я все еще нахожусь здесь.

— Послушай, если вы считаете, что я буду участвовать в ваших дурацких глупых маленьких играх, то сильно ошибаетесь, — заявляю я, глядя ему прямо в глаза. — Как-раз такое уже было, помнишь?

По крайней мере, Куперу хватает приличия отвести взгляд. Наверное, знает, что это правда, и не может оспаривать истину. Я наклоняюсь и потираю колено. Оно все еще покалывает в месте, где мы соприкасались.

Раздается звук телефона Купера. Текстовое сообщение. Он переводит глаза с экрана на меня.

— Ты должна пригласить парня потанцевать, — говорит он. Купер внимательно изучает толпу и указывает на невероятно симпатичного парня за столиком напротив: — Вот этого.

Он блондин в синей рубашке на пуговицах и в брюках цвета хаки. Загорелый. С дорогой на вид стрижкой. Я бы никогда не пригласила такого на танец. Я бы никого не пригласила, а если бы и пригласила, то точно не такого парня

— Я не буду делать это, — процеживаю сквозь зубы

— Тогда они выложат содержимое твоего блокнота в интернет, — говорит Купер.

Я глупо моргаю, не веря своим ушам.

— Они выложат содержимое блокнота в интернет?

Что, черт возьми, не так с этими людьми? Серьезно.

— Что, черт возьми, не так с этими людьми? — уже вслух восклицаю я.

— Они недовольны твоим комментарием, из-за которого я не поступил в Браун, — отвечает он. — А еще ты бросила меня.

— Бросила тебя?

— Да, ты бросила меня. Из-за того, что я один из «318».

— Да ты издеваешься?

Купер пожимает плечами, одним глотком допивает напиток, встает и идет к «318». Я остаюсь сидеть в громадной кабинке одна-одинешенька. Опускаю взгляд на диванчик в надежде, что возможно — всего лишь возможно — Купер принес блокнот и чисто случайно забыл его тут. Разумеется, там ничего нет.

Я возвращаюсь к подругам, голова кружится от жара клуба, гула алкоголя и шока от всего произошедшего.

— Что он сказал? Что он сказал? — спрашивает Кларисса. Она вскакивает со стула и перепрыгивает с одной ноги на другую на своих высоких серебряных босоножках.