Ночь, которая изменит все (ЛП) - Барнхолдт Лорен. Страница 6

— Сказал, что я должна пригласить парня на танец.

— Какого парня? — спрашивает Марисса.

Я показываю на него.

— Ах, он милашка, — вздыхает Кларисса. — Счастливица.

— Бессмыслица какая-то, — говорит Марисса, которая явно соображает чуть быстрее Клариссы. — Зачем они сказали тебе пригласить того парня на танец?

— Не знаю, — отвечаю я, уставившись на него. — Вероятно, он какой-нибудь маньяк, и они знают, если я приглашу его на танец, то в итоге окажусь в каком-нибудь мусорном контейнере: мертвая и расчлененная.

И как только эти слова слетают с языка, я понимаю, что это не так. В голове всплывает кое-что. Кое-что из моего фиолетового блокнота. Кое-что, что я написала в прошлом году однажды ночью, когда Кейт вернулась домой из «Исцеления», и, видимо, очень-очень весело провела время. И тогда я написала: «Пойти в «Исцелении» в сексуальном наряде и пригласить на танец самого горячего парня».

И тут до меня доходит. «318» каким-то образом решили заставить меня сделать все то, о чем я писала в блокноте. Все то, чего я боюсь. Все то, что я записывала с седьмого класса. А если я не подчинюсь, тогда они опубликуют содержимое блокнота в интернете, и все в школе — нет, все, у кого есть доступ в интернет, — узнают мои секреты. На мгновение, мне кажется, будто сердце подкатывает к горлу, а дыхание перехватывает в груди. Остается только одно. Я прячу лицо в ладонях и плачу.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

20:03

Это я во всем виновата. Если бы я не была настолько глупа, чтобы подумать, будто Купер Марриатти действительно хочет со мной встречаться, тогда бы не попала в эту передрягу. Но в тот день, когда он появился у меня на работе, он выглядел таким привлекательным и милым, что мне захотелось в это поверить. Что, собственно говоря, и произошло.

Я работаю на полставки в пейнтбольном клубе и горячие парни для меня не редкость. Даже наоборот, все наши клиенты — это горячие парни. Естественно, большинство из них меня не замечает, а у многих вообще проблемы с управлением гневом, именно поэтому они и играютс в пейнтбол.

Но Купер чем-то выделялся. Тем, как он склонился над стойкой и заговорил со мной. Тем, как задавал кучу вопросов о пейнтболе, даже когда стало очевидно, что он уже получил самую исчерпывающую информацию.

Естественно, я знала Купера, но, по правде говоря, никогда не обращала на него внимания. Он из того типа парней, по которым сходили с ума все девочки, кто скорее подошел бы к моей сестре Кейт. Я никогда не позволяла себе слишком сильно увлекаться такими парнями: ими следует восхищаться издалека, как картиной или знаменитостью.

После раунда в пейнтбол Купер вернулся в магазин и провел остаток дня со мной: разговаривал, смеялся, покупал мне газировку из автомата. А когда он поинтересовался, во сколько у меня заканчивается смена и хочется ли мне прогуляться, я согласилась. После прогулки Купер пригласил меня на ужин, отвез домой и даже проводил до порога. А на следующий день в школе ожидал у моего шкафчика.

И только через шесть недель туман в моей голове стал рассеиваться. Я решила обыскать его комнату, когда мы занимались у него дома. В том, что я начала сходить с ума, нет моей вины. Тут виноваты окружающие. В свое оправдание скажу, что никто в школе не мог понять, как такая простушка как я могла подцепить кого-то вроде Купера Марриатти. Это и превратило меня в параноика.

Купер пошел вниз за водой, а я должна была делать домашку по истории, но вместо этого решила попытаться взломать его электронную почту, и когда у меня ничего не получилось, то воспользовалась старым добрым методом — рысканьем по ящикам. Тогда-то я и наткнулась на это. На листок бумаги с заданием встречаться со мной для посвящения в «318». Оно содержало в себе определенные подпункты, выполнив которые, Купер получал баллы. Например, поцелуй со мной давал ему пять баллов. И когда Купер набрал бы определенное количество баллов, его приняли бы в «318».

Я рассердилась и закатила самый настоящий скандал. Купер попытался успокоить меня, но я ничего не хотела слушать. Я выскочила из его дома, убедив себя больше никогда не разговаривать с ним. И все равно таила надежду, что Купер хотя бы попытается мне позвонить. Он так и не позвонил, а это было три с половиной недели назад. До этого момента мы с ним совсем не разговаривали.

— Я такая дура, — всхлипываю я рядом с Клариссой и Мариссой.

Серьезно. Ради бога, я же член «Национального общества почета»², как такое со мной могло случиться? Не говоря уже о том, что давно пора усвоить, какая ж я растяпа. Хотя. Если подумать, то, кажется, фиолетовый блокнот был в моем шкафчике. Возможно, они взломали замок и ВЫКРАЛИ ЕГО.

— Нет, ты не дура, — пытается успокоить меня Марисса. — Ты просто жертва вопиющей и нелепой женоненавистнической иерархии, коей в современном обществе является старшая школа. Тебе следует вернуть власть.

— Хорошо, хотя я не совсем понимаю, что это значит, — растерянно говорит Кларисса. Она хмуро смотрит на Мариссу. — Не могла бы ты изъясняться попонятней? Потому что, если честно, это не…

Внезапно Марисса перебивает ее.

— Боже, — вскрикивает она, хватая меня за руку. — ГОСПОДИ. БОЖЕ. МОЙ.

— Что? — восклицаю я. — Ай, мне больно!

Я смахиваю слезы и выпрямляюсь в попытке освободиться от хватки Мариссы.

— Там Джеремайя, — вопит она. — ДЖЕРЕМАЙЯ ЗДЕСЬ, В КЛУБЕ!

— Ладно-ладно, — говорю я. Ой-ай-ой! Ее пальцы впиваются в мою руку и, эй, это как бы больно!

— Он с Джулией Конкорд! Что он забыл рядом с Джулией Конкорд?

— Думаю, тебе известен ответ на этот вопрос, — отвечает Кларисса, поскольку Джулия Конкорд вроде как… ну, образно говоря, не слишком разборчива в связях.

Как-то раз в прошлом году ее застукали за минетом какому-то парню во время собрания студентов перед игрой. Они даже особо и не прятались. Занимались этим прямо под трибунами в разгар собрания.

— Вот урод! — вопит Марисса, ударяя кулаком по столу.

— К слову о женоненавистнической иерархии, — говорит Кларисса. Она печатает что-то на телефоне, ее пальцы порхают над экраном. — Именно это я и пыталась вам сказать. Парни готовы на все, лишь бы заставить вас думать, будто вы вместе, а потом сбегают и спят с первой встречной на своем пути. Поэтому так важно не позволять им взять над собой верх.

Подруга улыбается, гордая собой.

Ладно, мы действительно отвлеклись. Тема сегодняшнего вечера: я, мой блокнот и Купер. Не Марисса и Джеремайя. Или Кларисса и ее точка зрения о поддразнивании парней с целью влюбить в себя.

— Эй! Не могли бы мы, пожалуйста, сосредоточиться на мне? Мне нужны подробности о том, как вернуть власть. — Я слышу отчаяние в собственном голосе. — Пожалуйста, серьезно, я должна вернуть себе власть. ПОМОГИТЕ МНЕ ВЕРНУТЬ ВЛАСТЬ!

Пара девушек за соседним столиком косо смотрят на меня. Да и плевать. У есть проблемы посерьезнее, чем мысли о том, что думают обо те две курицы в обтягивающих топиках.

— Хорошо, СЛУШАЙ, — говорит Марисса. Она разворачивает мой стул, и я оказываюсь с ней лицом к лицу. — Вся эта секретность, конечно, замечательна, но если ты действительно ожидаешь от нас помощи, то должна рассказать нам, что в ЭТОМ. ГРЕБАНОМ. БЛОКНОТЕ.

Я глубоко вздыхаю и опускаю взгляд на руки.

— Там просто… список.

Я заставляю себя поднять глаза и одарить подруг своей самой ослепительной улыбкой в надежде, что этого будет достаточно.

— Список? — с интересом спрашивает Кларисса, выгибая идеально выщипанные брови. — Типа того, с кем из парней ты бы переспала, если бы не беспокоилась о том, что тебя нарекут шлюхой?

Марисса и я в изумлении смотрим на нее.

— Само собой разумеется, у меня такого нет. — Подруга внимательно изучает свой новый педикюр. — Просто люди могут составлять подобные списки. Просто так, на всякий случай.

— Нет, он не о парнях, с которыми я хочу переспать. Но это список, — снова я улыбаюсь.