Хождение Восвояси (СИ) - Багдерина Светлана Анатольевна. Страница 18

– Сейчас… пока мы сидели… – обратился он к Бу Хаю, – туда случайно заполз уж! Наверное, погнался за скорпионом!

Чайный мастер почтительно склонился:

– Наблюдательность великолепного повелителя преисподней не имеет себе равных… – проговорил он. Иванушка зарделся от удовольствия, а Чай продолжал: – …Ведь кроме того, что это не уж, а гадюка, не заползла, а была засунута, не сейчас, а перед запечатыванием бутылки, и не случайно, а нарочно, вы всё подметили с невероятной точностью! И скорпиона она не поймала. Кто бы доверил такое ответственное дело какой-то глупой змее? Только наш винокур День Не Пей мог так эстетично разместить его в ее пасти. Заметьте, их расположение не нарушено даже теперь, когда водка выпита до дна!

– В смысле… вы хотите сказать… ее… их… в ней утопили? – цвет Ивановой физиономии быстро приблизился к цвету употребленного напитка.

– И мы пили водку с… с… – просипел его моментально протрезвевшее премудрие.

– Вы пили водку с, – пробормотала царевна, украдкой отодвигая подальше пустые бутылки со сколопендрами, червяками и пауками внутри. Не хватало еще международного культурного конфуза на коленки деревенских властей.

Так, в мелких эксцессах, преодолеваемых за счет быстрого соображения и крепкого желудка с одной стороны и веры в непогрешимость высоких гостей [42] – с другой, прошел вечер. Утром отдохнувшие посланники ада позавтракали, поблагодарили хозяев за гостеприимство, пообещали на время забыть расположение Даньдая, дабы увеличить там продолжительность жизни, и в очередной раз спросили, как добраться до столицы Вамаяси.

Чай Бу Хай, почесав в небритом подбородке, задумчиво проговорил:

– Если бы ваши сиятельные величества были обычными людьми, я бы указал на северную дорогу. Она потом сворачивает на запад, после снова на север, и только потом на восток. По ней вы бы добрались до Маяхаты нескоро, но наверняка. Но таким путникам, как вы, нипочем любые преграды! Самые глубокие реки лишь замочат вам край… халата… – сомневаясь в правильности лексики, он деликатно взглядом указал на куртки гостей и продолжил с не меньшим пафосом: – …самые высокие горы вы перешагнете, едва заметив, а самые дикие звери и самые злые разбойники будут при вас смиреннее ягнят. Так что ваш недостойный раб, не сомневаясь ни мига, укажет на восточную дорогу. Это был самый известный торговый путь во всем уезде! Десятки караванов проходили по нему в день от восточного побережья на запад и обратно! Правда, по ней уже лет пять никто не ходит и не ездит, и заросла она, боюсь, уже не только травой… Но эта старая трудяга всё равно помнит, куда нужно приводить ступивших на ее пыльную спину путешественников.

– Отчего же ее забросили, если у ней склероза нет? – насторожилась ее высочество.

– После того, как несколько караванов пропало без вести, а слухи, один страшнее другого, полетели по городам и весям, люди перестали ей пользоваться.

– И что за слухи? – спросил Иванушка, к данному средству информации относившийся с некоторым предубеждением.

– Она идет через горы. А в самой их глубине, на скале Семи Предзакатных Ветров в пещере Лунного Света на Ветках Сосен как раз лет пять назад завелся жуткий оборотень.

– Которого нам придется выводить, – пробормотал Агафон в приступе ясновидения.

– Таким вельможам, как вы, будет достаточно просто притопнуть ногой, и он сам убежит, спасая свою жалкую жизнь! – сияя глазами, точно узрев сие бегство воочию, воскликнул Бу Хай.

– Ну что, потопали, вельможи? – Сенька закинула мешок с дарами сельчан на спину коня, заскочила сама, и мужчины последовали ее примеру.

– Будете в наших краях… – Иванушка потянулся пожать руку чайного мастера, но тот отдернул ее, как от кипятка:

– Нет, уж лучше вы к нам!

На том и распрощались.

Вся деревня провожала их до моста – полусгнившего за ненадобностью, но еще способного выдержать трех всадников. Преодолев его осторожным шагом, на том берегу путники пришпорили своих скакунов. Ведь впереди их ждали Ивановичи, Маяхата – человек и столица – и оборотень, пять лет назад единолично перерезавший важнейшую торговую артерию страны.

За рекой медленно, словно нехотя, начались горы. Сначала они подкрались в виде пологих холмов, вокруг которых дорога петляла, не желая начинать карабкаться слишком рано. Потом холмы стали подрастать и слипаться так, что хитрой дороге, чтобы найти обходной путь, приходилось немало побродить. И наконец, когда мягкие холмы подкачались каменными мускулами и вымахали в невысокие кряжи, дорога, отбросив ухищрения, полезла вверх по их неровным бокам. Неровностей ей добавляли поваленные бурями деревья, принесенные ливнями с вершин камни, завалы из сухой травы и веток, оставленные дождевыми потоками, и прочий строительный мусор, выбрасываемый природой в окошко цивилизации.

За вторым перевалом путники остановились перекусить у заросшего ивой озерца. Стреножив лошадей, они отпустили их на обед, а сами принялись разводить костер и распаковывать гостинцы, уложенные им на дорожку славными даньдайцами в корзины и мешки.

– Я тут подумал…

– Я тут подумала… – почти одновременно начали говорить его премудрие и Серафима, и так же одновременно смолкли.

– Говори ты сначала, – кивнул Агафон.

– Почему я?

– Потому что у меня вопрос надолго, – вздохнул чародей. Сенька с подозрением покосилась на него, но предложение приняла.

– Я тут подумала, и не поняла, – сделала она вторую попытку. – Почему какой-то паршивый оборотень смог перекрыть важный торговый путь? Неужели войска – того или другого императора, кому тут что принадлежит, я пока не очень разобралась – не смогли навести тут порядок?

– Я тоже про это размышлял, – выдохнул ее муж, – просто не хотел пугать вас… и себя… раньше времени… И не знаю, как вам, а мне кажется, что если императорские войска не смогли навести тут порядок, то может, не такой уж он и паршивый?

– И это радует, – кисло пробормотала царевна.

– Почему? – не понял Иван.

– Паршивая шкура на полу нашей горницы будет смотреться не так красиво, – ухмыльнулась супруга.

– Ну ладно. В конце концов, как говорил Кунг Фу Цзы, кто предупрежден – тот…

– Имеет шанс вовремя свалить, – буркнул маг и вытащил из рукава знаменитую шпаргалку. Друзья его непроизвольно попятились.

– Так я вот чего хотел сказать, ребята, – неохотно заговорил Агафон. – Мы с нашим маскарадом под среднестатистического вамаясьца, встречающегося, как выяснилось, только в лукоморском издании справочника купца, только нашли себе на загривок приключений.

– Ты это к чему? – всё еще не веря в худшее, уточнил Иванушка.

– Это я к тому, что теперь, когда я настоящих вамаясьцев видел – какая внешность, как одеты… Короче, я думаю, нам надо маленько подправить наши личины.

– А может, не надо?.. – без особой надежды на благоприятный исход протянула царевна.

– Мне Янь Ваном понравилось быть! – соврал Иванушка из чувства самосохранения.

– Вань. Янь. Я, конечно, с уважением отношусь к твоим новым пристрастиям, но объяснять каждому встречному вотвоясьцу, что ты не вамаясец, а владыка ада, мы не собираемся, так?

– Ну, так…

– А без этого они прошьют нас стрелами или отравят или завалят камнями – пикнуть не успеем.

– Но когда мы доберемся до Вамаяси…

– Тогда я сменю иллюзию еще раз. А пока…

Мучительный вопрос: "А ты точно знаешь, что и как надо делать?" – метался в глазах лукоморцев, но тактичность победила.

– Септограмму чертить не надо, ибо коррекция, не наложение с ноля… – не дожидаясь официального согласия, его премудрие принялся водить руками, репетируя нужные пассы. – Значит, тут волосы чуток убрать… Тут подол подлиннее… Цвет подправить… синее они любят – пусть будет синее… это так задается, знычт…

– А давай ты сначала на себе поэкспериментируешь, а потом на нас? – пришла в голову Сеньки спасительная мысль. Агафон, пренебрежительно фыркнув, согласился.