Механический Зверь. Часть 5. Белый генерал (СИ) - Розин Юрий. Страница 50

— Так, познакомились, а теперь давайте сядем, нам нужно многое обсудить.

За следующий час, больше потратить у Айны просто не было возможности, а оставаться «в одиночестве» в ее доме Фауст также не мог, они успели обсудить не так много. Лаз с Айной поведали мужчине текущее положение дел, включая историю Ужаса из Сайркина, заключения в подземельях Чибака и побегом из его темницы, а сам Фауст рассказал, что произошло с ним за эти шесть лет.

После того, как он упустил Лаза, в виде черного чудовища унесшегося в глубину леса, пестрый мечник несколько недель занимался поисками. Однако все, что удалось отыскать, это место бойни рядом с той самой каретой и то место в лесу, где, под воздействием энергии Зверя, Лаз, словно окуклившись, превращался в Ужас из Сайркина. Когда Лаз летал в Брайм, чтобы подменить документы, он посещал то место ради любопытства, но прошедшие годы не оставили почти никаких следов, лишь растительность вокруг была чуть пышнее и зеленее, чем обычно. И рассказ Фауста о выжженной земле вокруг полуразложившихся остатков того самого кокона был довольно занимателен.

Тем не менее, никакой реальной пользы ни сейчас для Лаза, ни тогда для Фауста этот кокон не нес. А больше никаких следов мужчине тогда найти не удалось. В Брайме он остался еще месяца на полтора, но никаких новостей все равно не появилось, так что Фауст, отчаявшись что-то обнаружить, покинул страну примерно дней за двадцать до того, как начались исчезновения охотников.

Когда спустя примерно год об Ужасе из Сайркина пошли слухи по всему Люпсу, Фауст уже был на далеком севере, даже севернее Лакнии, и обратная дорога заняла немало времени. Вот только, даже вернувшись в Брайм и прошлявшись по лесам до осени, Фауст так и не смог наткнуться хотя бы на след Ужаса. Воспоминания Лаза о том времени были очень смутными и отрывочными, так что он не мог сказать, специально ли избегал именно своего бывшего друга или просто чувствовал его силу и не хотел сталкиваться с таким противником, так или иначе, встречи тогда так и не произошло.

И Фауст снова покинул Сайркин, на этот раз уже окончательно, смирившись с тем, что найти Лаза ему уже не суждено. Путешествовал, продолжая собирать новости и слухи, с каждым годом все больше ужасаясь тем размахом, которого достиг обезумевший Лаз. А потом Ужас резко пропал, да и Принцесса прекратила расти, так что мужчина окончательно уверился в смерти своего друга. На самом деле птица больше не увеличивалась из-за того, что Ужас попал в среду энергетического вакуума и поток энергии между их душами иссяк, но Фауст этого, конечно же не знал.

Сделав столь неутешительный вывод, мужчина решил найти Ронду, чтобы сообщить ей о случившемся, однако девушка словно сквозь землю провалилась и даже Фаусту с его навыками найти ее не удалось. На этом пестрый мечник окончательно сдался, решив, что на этот раз судьба оказалась слишком жестока. Принцесса к тому моменту уже выросла до размеров настоящей птицы Рух, с легкость перенося на себе Фауста, весящего больше центнера со всем его добром, так что странствия мужчины стали куда интереснее и быстрее.

А потом до него дошел слух о том, что танильская принцесса, не так давно чудесным образом вернувшаяся после исчезновения семь лет назад, подчинила тот самый Ужас из Сайркина. Конечно, Фауст помнил, кого Лаз искал с такой одержимостью перед тем, как сойти с ума. Так что обманом или совпадением мужчина эту новость не считал ни секунды. И верхом на Принцессе поспешил к месту действий.

Вот только записался Фауст в сборном пункте центрального фронта и на то, чтобы найти правду, ушло немало времени, тем более что хозяина такого могучего зверя, как Принцесса, отпускать куда-то просто так никто не хотел. Ничего удивительного, что, добравшись до конца маршрута после почти десятка переводов, Фауст не выдержал и пошел напролом.

— Да уж, история, конечно, та еще… — Лаз посмотрел на Айну, за последние несколько минут все чаще смотревшую на висящие на стене часы. — Так, ладно, нам придется на некоторое время расстаться. Ты пойдешь с Айной, о ее отсутствии мало известно, так что никто не сочтет странным ваше знакомство.

— А ты?

— А я по своим делам, меня в этом доме вообще быть не должно.

— Не боитесь, что кто-то может исследовать дом магией? — Чтобы усилить эффект своих слов, Фауст с подозрением огляделся по сторонам.

— Нет, любая магия, кто бы ее не применил, покажет, что в доме только ты и Айна, мое существование скрыто. Мне удалось выяснить несколько вещей из записей Чибака, и маскирующая магия была одной из них. Никто снаружи ничего не заподозрит.

— Предусмотрительно, — кивнул Фауст.

— Ну а то. Все, продолжим потом. Несмотря на то, что я не хотел, чтобы ты появлялся сейчас, я все же рад тебя видеть. Я тебя найду попозже, и мы еще поговорим.

Поцеловав напоследок Айну и улыбнувшись другу, Лаз ушел уже привычным путем: провалившись сквозь пол.

— Что с ним произошло? — Убедившись, что парень уже не вернется, Фауст серьезно посмотрел на девушку.

— Он больше не смог оставаться добрым. — Ответила девушка. — Если хороший человек делает что-то плохое, он начинает стыдиться себя и того, что совершил. Но если это плохое слишком велико и сильно, просто стыдом уже не спастись. И остается либо сломаться и закрыться в себе, либо перестать быть хорошим. Ты говоришь, что следил за новостями из Сайркина. Скольких, по-твоему, он убил?

— Неизвестно точно, — покачал головой мужчина. — Тысячи, много тысяч человек.

— Точно он и сам не помнит, но, по его словам, примерно двадцать три с половиной тысячи человек. — Айна говорила это с пугающим хладнокровием, но Фауст понимал, что это лишь защитная реакция. Позволь она себе хоть крупицу эмоций в разговоре о подобном, и тут же скатится в истерику. — Останься он тем же Лазом, которого знал ты и которого помнила я по нашей краткой встрече в Лотосе, и эти смерти уничтожили бы его.

— И кто он теперь?

— Монстр, — Айна невесело усмехнулась. — Я убеждаю его и себя в обратном, но это уже вряд ли удастся изменить. Недавно я на себе испытала те гнев и злобу, кипящие в его душе, и это было словно взрыв в моей голове, сметший все иные мысли и эмоции. А ведь это было лишь одно мгновение. Просто не могу представить, что творится в нем, переживающим это постоянно, круглыми сутками. Ведь он даже не спит. Пока мы вместе, он способен сдерживаться, сохранять человечность и даже милосердие. И его и мои чувства, конечно, во многом помогают, но я не питаю иллюзий. Спасает его та мистическая связь между нашими душами, а вовсе не любовь, да я до сих пор и не знаю, настоящая ли она, или просто побочный эффект. Без этой связи он снова по-настоящему превратится в Ужас из Сайркина, а то и что-нибудь куда хуже. И я боюсь, что произойдет, когда меня не станет… зачем я тебе вообще это рассказываю?! — Спохватилась она, вытирая все-таки выступившие на глазах слезы.

— Это мой самый главный талант, — улыбнулся Фауст. — Людям просто быть искренними со мной.

— Страшный талант.

— Не то слово. Знала бы ты, сколько страшных, смертельных секретов я храню. И года не хватит, чтобы рассказать их все. Хотя могу поведать парочку, все равно все их участники уже давным-давно умерли.

— Нет, не надо, — через слезы улыбнулась девушка. — Такие тайны тем более не стоит раскрывать.

— Тоже правильно.

— В чем твоя цель в итоге?

Фауста, конечно же принятого в батальон особого назначения, разместили по просьбе Айны в отдельной палатке, и ранним утром, после своей смены, Лаз появился внутри, выскочивший из-под земли, словно чертик из табакерки, а уже через пять минут между старыми друзьями завязался серьезный, «мужской» разговор.

— Убить короля Гатиса и тех двух высших, что последовали его приказу и продали меня захватчикам. — Лаз с совершенно спокойным лицом загнул первый палец. — Вернуться к своей семье, не в тайне, а по-настоящему, под своим именем и так, чтобы больше никто и никогда не посмел их трогать. Жениться на Айне, опять же, официально, не сбежав в лесную чащу и взяв в свидетели парочку медведей, а так, чтобы ее отец все знал и либо разрешил брак, либо не смог ничего с этим сделать. Ну или убить его, если она захочет, отцом каган был откровенно дерьмовым. Вот в целом и все.