Ночь Серебра (СИ) - Кононова Татьяна Андреевна. Страница 15

— Холодна вода в ней, точно лёд по зиме, а о тайне лишь тому ведомо, у кого вёсла в руках…

Глаза её были открыты, но взор казался пустым и бессмысленным. Ярико бросился к ней, схватил за плечи, начал трясти, но она не просыпалась. Голова её безжизненно моталась из стороны в сторону, косичка прыгала туда-сюда. Юноша выпустил её плечи и, немного помедлив, ударил по щеке.

— Славка! Проснись!

Тут же Славка вскинулась, моргнула, очнулась будто. И встретилась с изумлённым и испуганным взором Ярико. Девушке передалась его тревога, и она вся как-то сжалась, сцепила руки замком перед собою, ссутулилась.

— Что такое?

— Ты чего?

— А что?

— Спишь и… — Ярико нахмурился, провёл влажной ладонью по лицу. — И разговариваешь…

— Не слыхала я, — ужаснулась девушка и тут же прикрыла себе рот ладошкой, да уж поздно было: рассказала обо всём.

— Ты о тайне сказывала, — вспомнил Ярико. — И о реке какой-то. Холодная, серебряная. А о тайне ведомо только тому, у кого вёсла в руках. Чёрт знает что!

Славка выдохнула, собираясь с мыслями, потёрла виски. Неужто она так во сне и сказала обо всём? А ежели бы подле неё не Ярико был, а кто-то ещё другой? Враг? Так бы все тайны и выдала, сама о том не догадываясь.

Знала бы она, как была близка к истине в мыслях своих…

Астра удовлетворённо хмыкнула, по привычке повертела в руках рыжий завиток. Несомненно, отроки не так просты, как кажется, и поэтому надо опередить их. Предупредить людей. Добраться до реки раньше, чем это сделают они.

9. Перевозчик

Щёлкнув пальцами, Астра привычно почувствовала, как всё тело окутывает послушный тёмно-фиолетовый вихрь, зажмурилась на мгновение, а потом, открыв глаза, увидела, что стоит на подворье самого князя. Поглубже завернувшись в свой тёмный плащ, она быстро прошла к терему, поднялась на крыльцо, коснулась холодной ладонью замочной скважины. Все двери для неё были открыты.

Астра вспомнила, как впервые вошла сюда ещё совсем молоденькой девчонкой. Она и сейчас такой казалась: подумаешь, минуло каких-то сто солнцеворотов да ещё три десятка… Белогор любил её. Некоторое время, те несколько счастливых зим, пока они были вместе, Астра даже чувствовала, что у неё в груди бьётся живое, горячее сердце. Чего, конечно, быть и не могло… Но Белогор стал точно одержим. Чего нельзя было сказать о нынешнем князе, правнуке его: Ольгерд был слишком холоден, чтобы суметь разжечь такую страсть, слишком расчётлив, чтобы броситься на поиски рун в порыве безрассудства, слишком отрезвлён прежними неудачами, чтобы без оснований надеяться на мгновенный успех.

Астра знала, что не люба она Ольгерду. Князь ещё с молодости окружил себя верными и преданными, такими же холодно-сумасбродными и жестокими, готовыми пойти в самое пекло по единому его слову. А о любви, и уж тем более о любви ведьмы, Ольгерд не задумывался. Не секретом для Астры было так же и то, что князь уже был когда-то влюблён без памяти, а такие люди, как он, любят в своей жизни только раз. И там уж — либо до того, как вступит лада на Звёздный Путь, либо — до глубочайшего разочарования. Что произошло с первой и единственной возлюбленной Ольгерда, Астра не знала, да и не старалась узнать. До того ли было…

Из главной горницы оносились приглушённые голоса. Астра ступала неслышно и мягко, словно рысь. Она и вправду напоминала в тот момент бесстрастную, благородную рысь: спокойная, величавая, а в зелёных глазах, оттенённых яркой рыжинкой распущенных по плечам локонов, светился какой-то нехороший огонёк. Подойдя к запертой двери, она снова коснулась замочной скважины, выждала немного и беззвучно толкнула дверь. Та подалась с лёгкостью, без единого скрипа, и тут же Астра остановилась на пороге перед всем Советом. Ольгерд, доселе молча сидевший во главе длинного стола, хмуро поглядел в её сторону, но ничего более не сказал. По рядам ратников прокатилась волна неразборчивого встревоженного шёпота, в котором Астра разобрала только одно слово — "рыжая". В ледяном молчании она неторопливо обошла стол и всех, за ним сидящих, почувствовала добрый десяток взоров, вперившихся в её спину, прямую, как струна. У самого подножия княжьего трона она остановилась, слегка склонила голову.

— Дозволь, княже, слово молвить, — произнесла она негромко, но в наступившей тишине её слова отозвались эхом где-то под высоким деревянным сводом.

— Говори, — равнодушно откликнулся Ольгерд, нетерпеливо смахивая с лица чёрные пряди, слегка вьющиеся. Астра мельком оглядела всех присутствующих.

— Я нашла их, — наконец промолвила она после затянувшейся паузы. — Нашла, княже.

В светлых глазах Ольгерда сверкнуло и тут же пропало едва заметное любопытство, и ведьма это подметила: заинтересовать сумела, значит, уже неплохо.

— В лесу, подле самой Границы, они остановились на ночлег, — продолжала Астра. — Четверо их теперь. Не устояли перед силою рун кузнец молодой из Полесья да девчонка ещё какая-то. Я её всё рассказать заставила…

— Сказывал я тебе: не трогать их до поры! — князь вскочил с места, сурово сдвинул тёмные брови. — А ну как они её искать бросятся?

— Не тревожься, она в порядке, — усмехнулась Астра. — Ни один волос не упал с её головы. Хотя, что лгать… Один всё-таки пришлось забрать у неё. Она во сне поведала, что, мол, есть где-то река, долга да серебряна, а о тайне только тому ведомо, у кого вёсла в руках.

И сам князь, и его ратники молчали, никто не хотел говорить о реке: ещё жива была память о том, как много солнцеворотов тому назад, после набега на полесские земли, Ольгерд велел выставить границу вдоль реки. Молчание грозило снова затянуться, но тут с левого краю стола подал голос один из воинов:

— Я знаю, о чём она сказывала.

— Айдар? — Ольгерд недоверчиво прищурился, отчего его взор, и без того ледяной, напомнил взор сказочного дракона. Ратник тем временем поднялся, облокотившись обеими руками на гладкую поверхность столешницы, обвёл всех сидящих тяжёлым взором. Он не принимал участия в том нападении и оттого не понимал, почему никто не пожелал начать разговор.

— Река сквозь лес и Границу протекает только одна, искать им долго не придётся, — молвил он. — Защиту бы поставить, чтобы не прошли, но это уж, княже, не мне решать, — на мгновение обернувшись к князю, Айдар прижал ладонь к груди, почтительно поклонился. — Там перевозчик Эйвинд живёт. Помнишь, княже, дочь у него была, твои люди её увезли силою?

Ольгерд поморщился: до сих пор колом в груди стоял набег на Полесские земли несколько солнцеворотов назад. После того, как у одной семьи ненароком отыскали двоих детей, доселе от князя укрытых — парнишка и девчонка, которые намедни сбежать умудрились, — Ольгерд велел обыскать все окрестности во избежание повторения. Не смея ослушаться приказа, ратники, неосведомлённые в самой сути пророчества, разоряли чужие дворы, увозили чужих детей, не разбираясь. Ханна, дочь старого перевозчика, была середь них, и Ольгерд приказал оставить её: уж больно много знает о реке, о Границе, и — теперь уже — о нём самом. Что сталось с Ханной теперь, он не ведал: да разве ж можно судьбу всех пленников упомнить.

— Помню, — буркнул князь, отведя взор. А Айдар тем временем продолжал:

— Более, кроме как к той реке, идти им некуда. Надо погоню послать.

— Это можно, — Ольгерд сощурился, в полутьме горницы Астре даже показалось, что его светлые глаза чуть заметно сверкнули. — Значит, ты и поведёшь. Пускай человек шесть пойдёт… Больше не надобно. Свободны все.

С этими словами он встал и махнул обеими руками в сторону распахнутых дверей в подтверждение слов своих. По очереди поклонившись князю, все начали спешно покидать главную горницу, расходиться, но только Астра медлила, замерев у самой двери. Когда вокруг более никого не осталось, Ольгерд устало и раздражённо взглянул на ведьму.

— Ну чего тебе ещё?