Смерть супермодели (ЛП) - ДеМайо-Райс Кристин. Страница 31

Мама стояла позади нее, сложив руки.

— Не делай этого.

— Я помогу, — сказала Руби, вытянув руки.

— Нет, я сама.

Но Руби было не удержать и мама, видя, что ее дочери собираются сделать именно то, что она им запретила делать, смиренно вздохнула.

Лора осмотрела бардак в коридоре и нашла беспроводную дрель. Она проверила заряд, на шестьдесят пять процентов пустой, или на тридцать пять процентов полный, если придерживаться оптимистичной точки зрения. Инструмент завибрировал, как семифунтовый сверчок, когда она нажала на курок. Она передала инструмент маме.

Мама присела, и дрель застонала, продетая в отверстия под винты, проделанные там шестьдесят лет назад. Естественно, что, когда они вытянули все винты, они обнаружили гвозди, которые нужно было вырвать отверткой или задней части молотка, или ножом для масла. Для некоторых потребовалось всего три удара, и Лора с матерью вырвали их вдвоем в тесном шкафу. Последний гвоздь сидел настолько плотно, что матери пришлось просверливать фанеру вокруг него, чтобы потом выдернуть все плоскогубцами.

Они были потные и уставшие, но зашли слишком далеко, чтобы сдаться. Мама взялась за лом, чтобы вырвать доски. Для этого ей пришлось выйти из проема шкафа в прихожую, которая превратилась в дикую свалку хлама из шкафа и кусочков линолеума, которые они вырвали.

Фанера приподнялась, затем упала с громким хлопком обратно, пахнув на них затхлым воздухом. Мама снова поддела ее, чтобы они могли схватиться за него руками, а потом подставить плечи. Мама постаралась дернуть его к двери, но это ни к чему не привело, потому что фанера была больше рамы, которая опоясывала шкаф. Лора, которая была меньше, залезла внутрь, перевернулась, чтобы вытолкнуть кусок деревяшки к двери. На это требовалось гораздо больше сил. Вырвать фанеру не удавалось, но она смогла освободить достаточно места, чтобы посмотреть, что там под ней.

Шкафчик Руби был таким же аккуратным, как и все остальное в доме. Чистящие средства, которые использовались регулярно, лежали, как младенчики, в милых клетчатых коробках. Лора была уверена, что, войдя она в углы, не увидела бы ценной шестидесятилетней чужой пыли.

У мамы наготове уже были фонарики.

— Я иду спать, — сказала она. — Не хочу в этом участвовать.

Она поднялась наверх, как будто можно было, сказав задним числом, отменить свое соучастие.

Руби, уже была готова. Лора спустилась, выбивая ящики с вещами, прежде чем открыть дверь шкафа. Они не осмеливались включать свет или направлять фонарики в окна, где их могли увидеть шпионящие журналисты. Сестра схватила ее за руку и потащила в спальню.

Руби выдернула из−под кровати коробку в горошек и, опустившись перед ней на колени, скинула крышку. Она вытащила стопку бумаги и половину стопки отдала Лоре.

— Это здесь, — сказала она, листая свою половину. — Где−то… Ах! Вот.

Они сгрудились в углу и поднесли фонари к бумаге. Брошюра представляла собой полноцветную брошюру на восемь страниц для организации «Белая роза», организации, занимающейся тем, чтобы обезопасить девочек, занимающихся проституцией в Восточной Европе.

— Переверни назад, — прошептала Лора. Там они увидели фотографию Томасины с просьбой о пожертвованиях с размашистой и витиеватой подписью, и упоминанием о неизвестном сопредседателе Рудольфе Фоше. — Рольф?

Руби пожала плечами и перевернула брошюру. На обложке красовалась довольно молодая, улыбающаяся, на прекрасно подсвеченном фоне, с простой прической и в потрепанной одежде, девушка с глазами−фрикадельками.

Лора сразу узнала ее.

— Это фонд Томасины, в котором участвуют Иванна и Боб. Я видела Рольфа с этой девушкой на днях, и она также была в каталоге моделей «Пандора». Она связь. Она может рассказать нам, какое отношение все это имеет друг к другу.

— Хорошо. Например?

— Кто на кого злился и за что, и был ли он настолько зол, что убил Томасину. И все твои проблемы закончатся. — Мозг уже почти не работал. Она была уставшей, расстроенной и беспокойной, и говорила совершенную чепуху.

Руби, пережившая один из худших дней в своей жизни, была на высоте. Она взяла брошюру и сунула ее в коробку.

— Давай возьмем все это наверх. Нам нужно внимательно все рассмотреть.

Лора кивнула, но знала, что сейчас это делать не будет. Если она сейчас же не ляжет спать, то упадет в обморок прямо в собственной слюне и поту. Мама, которая ждала их в коридоре, проводила ее до кровати, пока Руби собирала косметику, обувь и другие предметы первой необходимости из своей закрытой квартиры. Простыни были прохладными и сухими, а мама накрыла ее одеялом, как будто ей было семь лет.

— Мама?

— Спи.

— Я сегодня целовалась с Джереми.

— С тем, на кого ты раньше работала?

— Ага.

— Ты на него еще работаешь.

— Иногда.

Мама остановилась, как будто хотела что−то сказать. Лора знала, что скажет ее мать. Джереми был манипулятором и использовал ее. Он никогда бы не был с ней, если бы не хотел чего−то от нее. Но она была вполне готова дать это. Она тосковала по нему шесть лет и, наконец−то, у неё появилась возможность быть с ним. Если он хотел использовать ее, она вся была его. И манипуляции едва требовались.

Мама тихо закрыла дверь, не говоря ни слова. Лора не рассказала ей о заказе шерстяного крепа, потому что сильно устала. Но мама гордилась бы тем, что Лора выжала из Джереми столько пользы, сколько он смог от нее. Может, даже больше. Она заснула под жужжание беспроводной дрели, когда пол в чулане для метел был заменен, как будто ничего и не случилось.

Глава 14

Лора не верила снам. Она не сидела в обнимку с хрустальными шарами и не развлекала себя разговорами о прошлых жизнях. Никаких карт Таро, чтений по рукам или болтовни об Иисусе. Она поклонялась швейной машине и молилась на выкройки. Она не забивала голову мыслями о «стиле» или «моде», потому что они была эфемерны и субъективны. Она предпочла старомодную куртку, которая прекрасно подходила к самой последней одежде от H&M, цепь — к замысловатым бисерным украшениям и пройму с вышивкой в виде съезда с шоссе.

Но поскольку сны были отражениями событий предыдущего дня, в них появилась Фрикаделька. Даже, не она сама, а скорее мысли о ней, потому что она и Стью искали ее в Центральном парке, но нашли только шарики конского помета, похожие на тефтели.

Она спустилась вниз и увидела, что Руби спит на диване, а коробка в горошек для документов стоит на столе в столовой. Прошлой ночью они просмотрели его быстро и при плохом освещении. В документах могло оказаться, что угодно. Девушка на обратной стороне брошюры могла быть кем угодно.

Правильно?

Но нет, это была мисс Глаза−Фрикадельки, определенно лучшая из всех. Понемногу начала вырисовываться картина. Томасина возглавляла организацию по оказанию помощи молодым женщинам, привозя их в страну и устраивая на работу в качестве моделей. У Лоры вызвало большее недоумение, как Рокель Рик могла допустить её на свою территорию. Лора взяла телефон и набрала номер, напечатанный на обратной стороне брошюры «Белая роза».

Пара резких гудков и уведомление о том, что номер был отключен.

Позади нее Руби зашевелилась и со стоном села.

— Доброе утро, — сказала Лора.

Руби дотащилась до стула в столовой, села на него и опустила голову.

— Я не хочу сегодня идти в демонстрационный зал.

— Прости, но ты должна. И ты должна вести себя так, как будто тебя это всего лишь раздражает. Ты справишься. Пиарщики Иванны там все равно тебе все придумают.

Руби обняла свою подушку и застонала, как после похмелья.

— Мы смотрели одиннадцатичасовые новости. Я была в одиннадцать пятнадцать, падала с подиума. Они даже не упомянули, что у меня были не застегнуты туфли. Просто обвинили во всем Томасину.

−А тебя в убийстве.

Руби поднялась и подошла к ней, заглядывая за плечо, пока Лора рылась в бумагах.

— Ты собираешься заняться этим делом, пока я буду в салоне?