Смерть супермодели (ЛП) - ДеМайо-Райс Кристин. Страница 37

Пауза.

— О, мы встречались.

— В «Бакстер Сити»?

— Да.

Лора молча вскинула руку в кулак в победном жесте.

— Мне было интересно, могу ли я поговорить с вами о вечеринке−сюрпризе для Иванны?

Глаза−Фрикадельки ахнула от восторга.

— Обожаю такое! Мы могли бы встретиться, но я пробуду в Восточном Нью−Йорке весь день, буду осматривать пространства для заказчика. Это для художника Франко Файнелли. Скульптора, он великолепен, вы с ним встречались? И богатый к тому же. Он делает большие, большие кофейные чашки с кофе внутри. Под три метра высотой.

Боже мой, Глаза−Фрикадельки такая болтушка. Она будет фантастическим источником информации.

— Я никогда не была в Восточном Нью−Йорке. Почему бы нам не встретиться там?

— О, это прекрасно! Я не могу дождаться! Я здесь уже две недели, и все вокруг так удивительно!

Глава 17

Лора часто забывала о том, что в самом конце железнодорожной системы есть районы города, вытянутые на юго−восток как пальцы. Это все еще была подземка, но чем дальше от центра она отдалялась, тем больше проезжала по наземной части. Транспортные узлы. Перепады высоты. Белые пятна на карте, которые с таким же успехом могли быть Баффиновым заливом. Это были пригороды, которые не были пригородами ни по каким стандартам в других местах Америки. Но в Нью−Йорке он был ближе к развалинам, чем когда−либо. Единственный способ добраться до указанного Глазами−Фрикадельками адреса состоял в том, чтобы сесть на поезд L до Ист−105−й улицы, о котором она никогда не слышала, и пройти милю или сесть на автобус. Долгая поездка, чтобы добраться до пикантного разговора, который непременно будет перегружен деталями. Приз, безусловно, стоил стоимости проездного билета, но она не хотела идти туда одна. Причина, по которой все забыли о зонах двойных тарифов, заключалась в том, что в них жили бедняки.

— Привет, Стью, — сказала Лора в телефон, пока шла к синей ветке. — Что собираешься делать в течение нескольких следующих часов? У меня есть потенциальная история о филантропической иммиграции.

— Ты это только сейчас придумала, — пошутил он.

— Нет, это придумаешь ты.

Они встретились на платформе 14−ой улицы. Стью стоял, прислонившись спиной к бетонной колоне, и когда поезд остановился, поток воздуха взметнул его волосы. Он не стригся уже несколько месяцев, и хотя она и обвиняла Тофу в том, что он изменился, не могла не оценить его волосы. Они делали его похожим на маленького мальчика, даже со щетиной на подбородке. После поцелуя с Джереми она чувствовала себя настолько привлекательной, как никогда. Это придало ей необходимой уверенности, чтобы смотреть на Стью или любого другого мужчину, так как если бы они были её поклонниками и хотели её, несмотря на то, есть ли с ней рядом длинношеяя подруга или нет.

Затем Лора заметила ту девушку, стоящую у другой колонны. Она отправлялась в это путешествие для встречи с Глазами−Фрикадельками, с нетерпением ждала приключений и ответов на некоторые вопросы о жизни и смерти Томасины. Но также, стоило признаться самой себе, она с нетерпением ждала встречи со Стью, что бы провести с ним пару часов, она невероятно скучала по нему. Она поняла это в тот момент, когда увидела его развевающиеся на ветру волосы. Поездка в Восточный Нью−Йорк выглядела все менее и менее увлекательной.

— Привет, — поздоровался Стью. −Ты помнишь Тофу?

Тох−Фух. Конечно. Лора старалась не насмехаться, хотя бы, потому что друг выглядел веселым и счастливым.

— Конечно. Приятно снова видеть тебя.

— Не могу дождаться, чтобы увидеть вас в действии. Стью рассказывал, как вы, ребята, раскрыли дело об убийстве Грейси Померанц, я и подумала, что это так захватывающе!

— Я ничего не делал, — засмущался Стью. — Это все Лора.

Тофу улыбнулась будто бы одобрительно, но ее глаза были холодными и жесткими как камни.

— Я посмотрел адрес, — сказал Стью, когда они проходили через туннели к L−поезду. — Это похоже на старый торговый центр. Оказались на лезвии ножа.

Лора проворчала. Ей было все равно. Стью и Тофу держались за руки. Она была более раздражена на себя за заботу, чем кто−либо из них. Она отказалась от него, поэтому и причин желать скинуть его худосочную маленькую подружку в двухметровую яму, у нее быть не должно.

— Я читала о Восточном Нью−Йорке, — начала Тофу. — Это так далеко, и я не могу поверить, что это даже в городе, я имею в виду район. Именно там живут самые бедные из бедных. На них приходится около девяноста процентов, не так ли?

О, прекрасно. Она была не только куском кальцинированного бобового белка, но и болтушкой.

Тофу пересела на сторону рядом с Лорой.

— Я рассказала отцу все о Стью и о том, как он поехал с тобой на Стейтен−Айленд, на встречу с бандитами. Папаша после этого стал смотреть на него другими глазами.

Расшифровка: он нравится моей семье.

Она продолжала выкладывать козыри на стол.

— Раньше было трудно привыкнуть. Знаешь, вся эта суета. У нас в Гринвиче этого нет. Папа воспринимает её близко к сердцу.

Расшифровка: я богата.

— Он кого-то подыскал для меня. Не того, кто заботился о социальной справедливости, поверь мне, но я думаю, что с тех пор, как Стью получил работу в Нью−Йорке, он продвинулся с папа. Правда, милый?

Расшифровка: у меня куча других мужчин. Богатых мужчин. Но я выбрала Стью, и у меня есть что, предложить ему взамен, в отличие от тебя.

Стью явно не терпелось сменить тему.

— Я ввел Тофу в курс дела, и она рада находиться там, где может потребоваться её помощь.

— Да, хорошо, за исключением того, что кого−то уже убили, так что это не прогулка для мисс Полли Покет²⁶. — Черт. Слишком сурово. Слишком прямолинейно. — Итак, — обратилась она Тофу, — ты оставила ее дома, верно?

Тофу улыбнулась, и у Лоры не осталось сомнений, что в этот раз она потерпела неудачу, потеряв еще пару очков после проигрыша. Тофу будет трудно победить.

Когда они зашли в поезд, свободным оказалось только одно место. Стью встал рядом с ним так, чтобы было понятно, что оно занято, но не садился. Затем он жестом предложил сесть Лоре. Она прекрасно знала, что с ним бесполезно спорить о политике феминизма. Он был воспитан джентльменом, со всеми вытекающими отсюда глупыми предрассудками. Спорить с ним — все равно, что дождь просить остановится, станет только мокрее. Поэтому она поблагодарила его и жестом пригласила Тофу. Тофу отказалась. В итоге они в втроем остались стоять, а место занял парень в клетчатой байкерской куртке.

— Итак, — сказал Тофу широко улыбнувшись и вопросительно изогнув бровь. — На встречу с кем мы едем?

Лоре захотелось её пнуть.

— По прошлому опыту, если хочешь узнать, почему кого−то убили, выясни, чем он занимался по жизни.

— А если вы будете больше читать новостей, — сказал Стью, — узнаете об этом заранее. — Это могло прозвучать как оскорбление, но на деле просто показывало, на сколько, они был близки, чтобы дразнить друг друга.

— Опыт лучше, чем чтение.

— Туше.

Жирный плюс. Настроение у Лоры улучшилось, и она повернулась к Тофу.

— Мы едем на встречу с девушкой, которая, как я надеюсь, прольет или может пролить свет то, как связан фонд помощи девушкам, подвергшимся насилию из Восточной Европы и второсортное модельное агентство. Потому что Томасина участвовала в обоих.

— Хорошо, я поняла.

— Ожидается что−то потрясающее, — сказала Лора, — даже если мне придется устроить вечеринку для Иванны.

Когда они добрались до перекрестка на Бродвее, большинство пассажиров вышло из вагона, и остаться стоять выглядело бы глупо. Они сели вместе. Стю и Тофу положили руки на передние сиденья, перпендикулярные окну, а Лора устроилась напротив них. Поезд въехал на внешнюю колею, и в окно ворвалось полуденное солнце.

— Когда я была маленькой, я никогда не понимала, что такое сиденья у окна, — сказала Лора, — потому что видела поезда только в туннелях. Поэтому, когда мне было лет двадцать, я отправился на лодочную экскурсию из Шипсхед-Бей, и в поезде я могла видеть дома, задние дворы и улицы из окна поезда D. Это было лучше, чем телевизор.