Огонь и пепел - Мэйберри Джонатан. Страница 7

Его звали Морган Митчелл, но все звали его Морги.

Морги выглядел слишком взрослым для своего возраста, словно ему скорее восемнадцать, чем пятнадцать. Мускулистые плечи, на руках бугрились мышцы, а на лице был намек на бороду, щетина покрывала щеки и подбородок.

Его одежда была пропитана потом, а глаза наполнены тенями.

Шина старого грузовика свисала на веревке с ветки большого дуба. Побитая погодой резина покрылась тысячами шрамов от удара боккэном — деревянным мечом, который Морги держал в руках. Каждый удар заставлял шину танцевать и вращаться, а Морги перемещался то туда, то сюда, преследуя ее, продолжая наносить удары, бить по ней снова и снова. Сила каждого удара отдавалась эхом в дальнем конце дворика. Боккэн был вручную вырезан из ствола пекана. Это был его шестой меч. Первые пять треснули и сломались в этом дворе, побежденные не шиной, а силой рук, держащих дерево.

И болью.

Каждый удар отдавался болью. Это не отдача, вибрация от удара доходила до мышц и костей Морги. Совсем не это. Боль была в его сердце. И он каждый день сражался с ней. Несколько раз в день. Тренировки подтянули его тело, сожгли детский жир, обнажили мускулы, выкованные в печи горя и сожалений.

Морги знал, что за ним следят, но ему было все равно. Так было все время, почти каждый день. Рэнди Кирш, мэр Маунтинсайда и бывший сосед Тома Имуры, сидел на своем пороге. Рядом с ним расположились двое мужчин, и каждый из них пил кофе из керамической кружки.

— Ставлю два рационных доллара на то, что он сломает еще один меч сегодня, — сказал Кит Странк, капитан городской стражи.

— Глупая ставка, — сказал Лирой Вильямс, большой чернокожий мужчина, сидящий слева от него. Он был фермером, выращивающим кукурузу. Он потерял правую руку в автокатастрофе, когда перевозил группу людей сквозь полчища зомов после Первой ночи. — Парень работает с настоящей яростью. Он сломает этот меч или собьет шину с чертового дерева.

Мэр взглянул на свои часы.

— Он уже два часа над этим работает.

— Я потею, просто глядя на него, — сказал Странк.

Они все кивнули и сделали глоток кофе.

«Бах, бах, бах» — удары меча о шину не прекращались.

— Ты узнал, что произошло между ним и Бенни? — спросил Странк. — Слышал, что у них было что-то вроде драки, прежде чем Том увел тех ребят из города.

Мэр покачал головой.

— Слышал, это из-за девушки, — заметил Лирой. — Помните, Морги ухаживал за ней у Райли в ночь, когда убили Джесси? Мэрион Хаммер чуть не разбил Морги голову. А через семь месяцев Никс ушла с Бенни.

— А, — сказал Странк, — девушка. Тогда понятно.

Они все вздохнули и кивнули.

— Не думаю, что это просто из-за девушки, — сказал мэр Кирш. — Думаю, дело в той драке. Я слышал, что Морги повалил Бенни на землю.

— Если они и дрались, — заметил Лирой, — то из-за девчонки Райли.

Они все снова кивнули.

Капитан Странк добавил:

— Морги недавно попросил меня позволить ему присоединиться к городской охране. Когда я сказал ему, что он слишком молод, он получил работу ученика охранника забора.

— Отвратительная работа для парня, — сказал мэр. — Он попросил у меня заявление на вступление в отряд Всадников Свободы. Он хочет пойти с Соломоном Джонсом и его командой.

— Хотя для этого ему должно быть восемнадцать, — сказал Лирой.

— Так и есть. Но он пытается получить особое разрешение, потому что тренировался с Томом Имурой.

— А, — заметил Странк.

Лирой что-то проворчал.

— Может, они должны разрешить ему. Том хорошо натренировал тех ребят… и к тому же посмотрите на него. Парень больше и сильнее любых известных мне восемнадцатилетних.

— Том хорошо поработал, — согласился Странк, пока они наблюдали, как Морги бьет по шине. — Зуб даю, Том бы гордился им.

Деревянный меч рассекал воздух и ударял снова, и снова, и снова.

12

Бенни шел вдоль рва — подальше от Лайлы — пока жар солнца не заставил его замедлить яростный темп. Наконец, покрывшись потом и почувствовав невероятную подавленность, он остановился, засунул руки в карманы и устремил взгляд через ров. Несколько мертвецов все еще беспокойно двигались, но остальные стояли неподвижно, словно стали надгробиями собственных могил.

Бенни краем глаза заметил движение и, повернувшись, увидел, как Бунтарка идет вместе с Евой на детскую площадку и передает ее главной няне — сестре Ханналили. Потом Бунтарка увидела Бенни и направилась к нему.

— Привет, — тихо сказала она.

— Привет, — откликнулся Бенни.

— Видела ту суматоху в столовой. Поссорился с Рыжей?

Бенни пожал плечами.

— Из-за Чонга?

— Да, — ответил Бенни. — Думаю, так.

— У него большие проблемы, да?

— Он болен… и если ты тоже хочешь читать мне нотации, о…

— Притормози, парень, — сказала она. — Просто спросила.

— Да, — медленно произнес Бенни. — Он в плохой форме.

— Рыжая хочет его усыпить, в этом дело?

— Да.

— Она знает, что Лайла сдерет с нее кожу в мгновение ока, да?

— Она знает.

— Так что это значит для всех?

Бенни вздохнул.

— Проблемы.

— Жизнь никогда легче не становится, не так ли? Она просто постоянно усложняется.

Они наблюдали за Лайлой, которая перестала ходить взад-вперед и теперь молчаливо стояла, словно живой труп, глядя через ров на серое бетонное здание.

— Эта Лайла — загадка, — тихо произнесла Бунтарка. — Я, должно быть, пятьдесят раз пыталась с ней заговорить. Не начать какой-то там умный разговор, просто обсудить день. Она лишь говорила мне уходить. Только одно слово. «Уходи».

— У Лайлы была действительно тяжелая жизнь, — сказал Бенни.

На лице Бунтарки появилось насмешливое выражение.

— Да неужели? Ну, не у нее одной есть право на грусть и сожаление, сынок. Нас всех измотали и избили тяжелые времена. Но эта девушка взяла и закрылась. Я встречала серых людей, которые казались живее, — она постучала пальцем по виску. — Я начинаю подозревать, что никого нет дома.

— Она выйдет из этого состояния, как только они сделают что-нибудь для Чонга.

Бунтарка склонила голову набок.

— Вы все правда так думаете?

— Да, — ответил Бенни с напускной уверенностью. В действительности он боялся за Лайлу. Ее прогресс в общении, кажется, исчез. И втайне он соглашался с диагнозом Бунтарки, который утверждал, что Лайла казалась… ну, потерянной. Она участвовала в боевых тренировках, но в остальной жизни — нет.

Его внутренний голос спрашивал: «Как глубоко нужно упасть внутрь своего разбитого сердца, чтобы не проявлять никаких внешних признаков жизни?»

Этот печальный вопрос заставил Бенни задуматься, какой стала бы Никс, если бы ей пришлось самостоятельно справляться с убийством матери.

Или что стало бы с ним после смерти Тома, если бы не Никс, Лайла и Чонг.

Он хотел что-нибудь сделать. Если бы это был враг, с которым он мог бороться, Бенни взял бы меч в руки. Но правда заключалась в том, что существовали противники, которых нельзя победить.

Бенни кивнул в сторону.

— Ты была там, верно? Несколько лет назад? В лаборатории. Каково это?

— Те парни мало что позволяли мне увидеть. Они засунули меня в маленькую комнату с койкой и комодом. Не было даже хорошей книги для чтения. Я могла лишь смотреть на стены целыми днями, а это даже не так интересно, как звучит. — Она подумала над этим, а потом усмехнулась. — Я была счастлива, когда услышала, что Лайла там устроила. В лаборатории есть хорошие люди, но они точно не из приятных.

Бенни что-то проворчал и сменил тему:

— Ты сегодня видела Джо? Хочу спросить его о Чонге.

Она покачала головой.

— Нет. Он был у обломков прошлой ночью. Не знаю, когда он вернулся. Видела его большую старую собаку этим утром — один из монахов выгуливал.

Бенни спросил.

— Что ты о нем думаешь?

— О Джо? Тебе стоит спросить Рыжую, — сказала Бунтарка. — Она думает, что мир вращается вокруг этого парня. Берегись, мальчик, — думаю, он ей нравится.