Цветы для Риты (СИ) - Филатова Анна Юрьевна. Страница 35

Она относилась к этому довольно просто: можно выпендриться в компании, всегда лишние два-три очка за гитару с собой и еще пять за ответ «моя» на вопрос «крутая песня, это чья». Или вот если ехать на ролевую игру по любому фентезийно-средневековому сеттингу, то можно играть барда, это тоже круто. Не призвание, а так, хобби. Но хобби любимое. А потом сашина семья переехала в другой район, Саша зашла в местный ТЦ за кофе и очень быстро стала завсегдатаем. И не только потому, что кофе был вкусный. Приготовить кофе так, чтобы ей было вкусно, честно говоря, много ума не надо: побольше молока (или сливок смотря чего хочется) и сироп под настроение, вот и вся премудрость.

Так вот, после кофе в безымянной кофейне (она, кстати, среди всех своих так и называлась: «Безымянная») настроиться на нужный лад было проще, мелодии получались более гладкими, слова не такими вымученными, а процесс еще более приятным, чем раньше. Как будто волной подхватывает и несет, а ты все барахтаешься, пытаешься удержаться на плаву, и страшно, что сейчас утонешь, и счастлив от того, что волна тебя несет… Раньше Саше казалось, сокрушительную силу вдохновения преувеличивают те самые основные пользователи этого вдохновения, поэты-художники-музыканты, а теперь она склонна была думать, что просто у нее самой до сих пор была бета-версия, а теперь вот выдали лицензионку. И это было так круто, что никакого вдохновения не хватало рассказать.

Разумеется, Саша не думала, что все дело в кофе, она же нормальный, вменяемый человек, хоть и творческий на всю голову. Но заметив, что несколько раз после кофе (именно местного!) у нее получалось как-то совсем уж хорошо, она решила сделать это чем-то вроде своего личного ритуала. Ладно, давайте без «вроде», по-честному: она решила сделать это своим личным ритуалом. И сделала.

Два или три раза в неделю, смотря по загруженности, она непременно заходила в кофейню, чтобы прямо там достать тетрадь и начать набрасывать текст, мурлыкая мелодию себе под нос. Она еще не обнаглела до такой степени, чтобы притаскивать с собой гитару и расчехлять ее прямо здесь, но Света все уговаривала попробовать, и все шло к тому, что уговорит. Вдохновению, похоже, нравилось ее постоянство, и оно стало приходить чаще и в другие дни, и в других ситуациях, без всякого кофе, так часто и сильно, что порой Саша начинала от этого нервничать. Она совершенно не видела себя в образе эдакой «творческой натуры», а тут такие новости. Но сколько бы она ни нервничала и ни уговаривала себя, что «это все просто хобби, баловство, просто пока что время есть, а как не будет, так и брошу», приходить в кофейню она не переставала. Подсела, хотя сама себе в этом не признавалась.

Она всегда старалась выбирать один и тот же столик, прямо у самого стекла, чтобы при желании легко смотреть наружу, на людей, на стеклянный купол, на магазины — на всё. И из магазина «По вашему велению» ее было прекрасно видно.

Но Иван, конечно, смотрел на Сашу не просто потому что она регулярно ходила в кофейню и сидела на удобном для наблюдения месте. Он смотрел на нее, потому что в его зрении Саша почти непрерывно светилась оранжевым светом. Просто человек, обычный, настоящий человек, без всяких странностей вроде тех, что порой обретают люди, работающие в «Магии», но светится почти непрерывно!

Так Иван воспринимал ее вдохновение. И в этот свет, исходящий от Саши, он натурально был влюблен. Проблема его заключалась — вы, возможно, помните, в чем. Час в день, без права выхода в другое время. Причем, в отличие от Риты, «скопившей» благодаря Его снисходительности немало неиспользованных часов, Иван работал по совсем другому контракту. Час в день, и точка. Не использовал — твои проблемы. Казалось бы, чего сложного даже при таких условиях сохранить этот час до прихода Саши, чтобы именно в этот момент выйти из магазина? Но почему-то он никак не мог подгадать. Либо к приходу Саши час был уже израсходован, потому что пришлось выйти, скажем, к Ларе на восьмой этаж по какой-нибудь ерунде, то клиент придет именно в это время, то звонок сверху… да что угодно могло случиться, но все почему-то не в пользу Ивана.

А в этот раз все складывалось на удивление удачно. Подсветка не работала. В магазин, соответственно, никто не заходил, несмотря на добросовестно повешенную (на как можно более незаметном месте) табличку «Мы работаем». И он сегодня еще никуда не выходил. И даже если бы выходил, вполне мог бы использовать ту самую подсветку как повод выйти и все-таки обратиться к кому-нибудь, кроме технического директора, раз уж тот недоступен. В общем, свершилось.

А Иван стоял, прижавшись лбом и носом к стеклу, смотрел на светящуюся оранжевым светом Сашу и не двигался с места. Честно говоря, он просто боялся.

Глава 25. Выяснить отношения

Алла учила Адама растапливать снег. Адам практиковался и так увлекся, что не сразу заметил, как Ярослав скинул рюкзак, достал оттуда (почему-то) отвертку и поудобнее устроился у выхода с этажа.

— А что, господин дракон, — неожиданно подал он голос, — давно ли ты знаешь, что я ничего Ему не проигрывал и ничем Ему не обязан?

От неожиданности Адам сбился и очередной огненный шар разлетелся в процессе создания, обдав все тело искрами. Адам выругался вполголоса: куртку потом разве что на дачу, участок в такой облагораживать. Как, интересно, у Аллы получилось столько времени сохранить свою одежду целой? Ей ведь тоже наверняка приходилось практиковаться.

— Практически с самого начала, — сказал он. — Только не думай, пожалуйста, что я осознанно принимал участие в этом бреде. Когда Он начал это все говорить, мне оставалось только терпеть и не портить Ему игру, потому что — ну, знаешь, на моей памяти Он ни разу никому не сделал хуже. Поэтому я склонен был Ему доверять. Думал, посмотрю за тобой, если выясню, что тебе здесь не нравится, то всё расскажу и помогу расторгнуть контракт. Но когда ты нас всех так бодро строить начал, передумал. Здесь тебе самое место.

— И ведь я даже не могу сказать, что возмущен, — хмыкнул Ярослав. — Судя по всему, мне здесь действительно самое место. Я, оказывается, с детства чувствовал, что место здесь непростое, то есть какая-никакая восприимчивость к магии мне изначально досталась.

— А ты сомневался, что ли? — изумился Адам. — После всего, что успел тут наворотить?

— А что я такого успел-то?

— Ну, слушай. Вообще-то, ты подчинил себе верхние этажи. У нас там всё всегда работало как попало. Как Он захочет, так и работало. Вернее, даже не как Он захочет, а смотря в каком Он настроении и что о нас всех помнит. То есть кусок коридора, то нет. Сегодня твой кабинет направо от лифта, завтра налево, потому что направо ничего нет. Послезавтра кабинета нет вообще, но пока ты идешь к Нему, чтобы предъявить претензии, уже появится… А как ты пришел, там все стабилизировалось! Там появились, смешно сказать, постоянные туалеты, комнаты, лампочки перегорающие! Я все собирался тебе сказать, но боялся, что ты как та сороконожка, задашься вопросом, как ты это делаешь, и потеряешь контроль.

— Интересные дела… — только и сказал Ярослав.

— Слушай, а ты действительно, что ли, собирался меня, гада такого, мочить закаленной отверткой? — полюбопытствовал Адам.

— Да нет, просто она сама в руки просится, — признался Ярослав. — Ну и мне, конечно, показалось, что добрым словом и отверткой в руках я смогу добиться большего, чем просто добрым словом.

— Ну, от меня-то вряд ли, я и так готов к сотрудничеству — дальше некуда. Но в принципе, твои слова не лишены смысла.

— Вы закончили выяснять отношения? — спросила Алла. — Может, тогда продолжим вытаивать проход?

— Прости, — фыркнул Адам. — Я, конечно, понимаю, что наши простые человеческие отношения — это для возвышенной тебя ужасно скучно, но ничего не поделаешь, придется привыкать.

— С чего бы?

— С того. Я тут подумал и решил, что проводить всю жизнь в подземелье мне не нравится, поэтому, если вдруг я не останусь у водопадов, то вернусь обратно наверх. У меня там работа, семья и много других интересных вещей.