Невеста наместника (СИ) - Караванова Наталья Михайловна. Страница 50

Нянюшка не подала виду, но, кажется, даже обрадовалась этой просьбе, потому что учить Валетри было для нее испытанием терпения.

Мелодию наигрывал пожилой музыкант на большом черном рояле, Валетри исподтишка кривлялась зеркалу, Темери осторожно отрабатывала шаги, иногда пользуясь помощью наставницы, как вдруг двери в музыкальный зал распахнулись. Быстро вошла встревоженная хозяйка дома, чеора Алистери та Дирвил. По ее лицу Темери сразу поняла — что-то случилось.

Утром Темери завтракала одна. Вернулись они с чеором та Хенвилом поздно, да еще и заснуть долго не могла. Так что встала, когда на улице царил день.

Весь день никто из хозяев, кроме маленькой пиратской принцессы Вальты, ей не встретился, и теперь она была уверена, что увидит светлого лорда и его жену разве только за ужином.

И это было хорошо. Каждая короткая встреча с Дирвилом надолго выбивала ее из равновесия.

И вот — чеора Алистери. Застыла у входа.

Поймала взгляд Темери и тихо попросила:

— Госпожа та Сиверс… мне нужно с вами поговорить. Это очень важно. Прошу вас!

Темери поблагодарила нянюшку Эзальту за урок, и поспешила следом за чеорой.

Опасения оправдались.

Бледная Алистери привела ее в одну из давно пустующих гостиных, плотно закрыла дверь. Несколько раз пробежала по комнате, как будто что-то проверяя, но на самом деле просто пытаясь успокоиться. Ее беспокойство передалось и Темершане. Впрочем, если бы случилось что-то в крепости или, например, с чеором та Хенвилом, вряд ли это заставило бы хозяйку так волноваться.

Темери ждала — просто не знала, что сказать.

Наконец Алистреи немного успокоилась. Остановилась у окна, за которым теплое солнце потихоньку топило остатки вчерашнего снега, превращая его в грязь и воду. Спросила:

— Кто вы, чеора та Сиверс? Кто вы, и почему разрушаете мою жизнь?

Темери подошла к тому же окну, но остановилась на некотором расстоянии от хозяйки. Понимала, что ближе к ней подходить не стоит. Что-то случилось в ее семье. Вероятно, что-то сказал… или сделал… ее муж, такое, за что ответ она решила спросить с Темершаны.

— Нас представили. Я не лгу — мое имя Темершана та Сиверс. Я — невеста наместника Кинрика, вероятно, это вам известно. Да, есть кое-что еще. Но я обещала Шеддерику та Хенвилу… и вашему мужу — тоже… что не буду рассказывать большего никому — просто потому что так будет безопасней и для меня и для вас.

— Сегодня он сказал, что мы должны уехать. Что вы — нам не друг. Но он еще сказал, что даже если вы его простите, Шеддерик не простит никогда.

— Светлый лорд хочет, чтобы вы уехали?

— Я и Валетри. Он уже приказал паковать вещи, но я не могу… он изменился. Я знаю его шесть лет, я видела его всяким, злым, больным, пьяным, усталым. Но никогда он не был… никогда не отталкивал меня. И у него никогда не было такого взгляда. Именно поэтому я спрашиваю, кто вы, чеора та Сиверс? Кто вы, и какое вам дело до моей семьи?

— У вас кровь…

Действительно, Алистери в тот момент повернулась к Темершане, и та заметила, как возле левой ноздри у нее скопилась капелька крови. Темери быстро вытащила из рукава платочек и протянула хозяйке.

Та потрогала пальцами лицо и, обнаружив капельку, зажмурилась, да так и стояла несколько мгновений, словно не веря.

Потом медленно взяла платок, промокнула кровь. Нашарила высокий стул под чехлом, села, запрокинула голову.

— Я болею, — сказала тихо. — Наша земля — южнее, в горах, там много цветов и виноград, но врачи сказали, нужен морской воздух. Ланне не стал ждать — мы собрались и переехали в этот дом. И все было хорошо… так долго все было хорошо…

Темери хотела сказать, что уезжать ей никуда не надо и что она поговорит с чеором та Дирвилом. Но почему-то просто села рядом с Алистери и взяла ее за руку. Так, как сделал Шеддерик вчера вечером, когда ехали на встречу с хозяином Каннегом — и с неизвестностью.

В тот момент ей было жаль всех — и Алистери, и Валетри. Даже чеор та Дирвил вызывал не злость и не страх, а досаду: почему он — совсем другой человек? Почему он вдруг — старый товарищ чеора та Хенвила, любящий отец и муж, а вовсе не одно из кровавых чудовищ из ее прежних снов? Себя тоже было жаль — но отстраненно. Себя жалеть она устала еще в лесу.

И именно сейчас она кое-что действительно могла изменить…

Чеора Алистери легонько сжала ее пальцы в ответ.

И Темери решилась:

— Не надо никуда уезжать. Только не из-за меня.

— Что он сделал? В чем он себя винит? Темершана, я верю вам, но я верею и своим глазам и чувствам. Я вижу, как ему плохо и не могу помочь. И ничего не могу изменить…

— Он справится, — улыбнулась Темери, радуясь, что Алистери не видит, какая у нее получилась кривая, болезненная улыбка. — Я это точно знаю. Я же справилась… а я всего лишь женщина, которой некого защищать…

— С чем?

Она не успела ответить. Даже не успела придумать, что ответить. Дверь распахнулась настежь, с шумом. В комнату влетел чеор Ланнерик — бледнее, чем его жена.

Темершана даже сама понять не успела, как вскочила на ноги. Но вдруг оказалось, что хрупкая маленькая Алистери уже стоит между ней и своим мужем, словно бы закрывая собой.

Тот остановился, словно налетел на каменную стену, с разбегу, да головой.

Перевел взгляд с одной на другую и словно что-то понял для себя: вдруг ссутулился и отступил на шаг.

У Алистери из руки выпал окровавленный платок.

— Ланне… — прошептала она одними губами. Темери услышала лишь потому, что стояла совсем рядом.

Темери задушила в сердце внезапно накатившую, непонятно откуда взявшуюся тоску, и мысленно обратившись к Золотой матери Ленне, вышла из-за спины Алестри.

— Светлый лорд, нам надо поговорить.

— Что вы ей сказали? — хрипло спросил Ланнерик, снова обретая силы двигаться. — Алистреи, не слушай ее… родная, не верь не единому слову, слышишь…

— Светлый лорд, замолчите! — Темери и сама не думала, что сможет так разговаривать с чеором та Дирвилом. Но она испугалась, что он сейчас окончательно сломает то, что еще можно исправить, и закричала больше от испуга, чем от злости. — Слышите? Вы обещали чеору та Хенвилу, что обеспечите мне защиту. Я тоже кое-что обещала. И держу слово. В отличие от вас!

— Что?

Светлый лорд, словно воздухом подавился, — Темери слов не сдерживала и выговаривала ему все, что придет на ум. Он не мог ожидать обвинений в нарушенном обещании.

— Светлый лорд чеор та Дирвил, — уже тихо и почти ровно сказала Темери. — Я уверена, вы не хотели нас пугать и прерывать нашу беседу. Чеора Алистери рассказывала мне о виноградниках, что были неподалеку от вашего дома в горах и о том, почему вы перебрались в Тоненг. Я никогда не бывала южнее Тоненга.

Дирвил переступил с ноги на ногу и ухмыльнулся:

— По вам не скажешь, что вы — мальканка. Вашему хладнокровию позавидовал бы сам ифленский имперавтор.

Хладнокровию? Да у нее коленки тряслись от ужаса, и кулаки разжимать приходилось силой воли.

— Может быть. Послушайте, я не желаю зла никому из ваших домочадцев. И… я думаю возникло недопонимание… которое я… я должна развеять. С вашего позволения и с позволения благородной чеоры Алистери.

— Чего вы хотите?

— Разговор. Есть в доме место, где мы могли бы обсудить вопросы политики и при этом не скомпрометировать меня — как невесту ифленского наместника, а вас — как хозяина дома?

— В каминном зале. Прошу вас следовать за мной.

Маленький каминный зал располагался на первом этаже. Темери здесь еще не бывала. Темно-синие гардины, тусклые пейзажи, стены выкрашены в светло-зеленый цвет. И камин — император этого места. Размерами он не уступал тому, что расположился в большом холле.

Но сам зал — меньших размеров, уютней и светлее: из высоких стрельчатых окон лился холодный синий свет: окна выходили на северо-восток, солнце сюда заглядывает только по утрам.

Чеор та Дирвил указал Темершане на одно из кресел. Она села, едва сдержав вздох облегчения. Сам устроился в кресле напротив, наклонился вперед, сцепив пальцы. В такой позе любит сидеть Шеддерик та Хенвил…