Ненужная крепость (СИ) - Альба Александр. Страница 69

— Бунт пожирает всех, но в первую очередь — слабых и непричастных. В бунте всегда виноваты обе стороны, и ни одна не лучше. Единственное, чем можно спасти как можно больше людей — задавить его как можно раньше. Только при этом опять гибнут в первую очередь не виновные, а попавшиеся под руку. Возможно, они виноваты. А возможно — виноваты только тем, что попались, — пробурчал Ищтек.

— Получается, что этот мятеж не был таким уж неожиданным? И разбойники, воспользовавшись бунтом и неразберихой, проскользнули в неохраняемую щель, разбились на отряды и занялись грабежом. Причем кажется, что и о щели той им было известно. Так что вероятно, что этот неизвестный жрец либо семер с одной стороны, и колдун и его приспешники, с другой, причастны к разжиганию бунта, для скрытия следов своих дел? И вот: набрав скота и полона в разных местах, воровские негры снова собрались отрядом и напали на рудник, захватив еще и золото с хесемен. Затем они пришли сюда и тут встретились с отрядом этого непонятного семера или жреца. Сделав плохо спрятанный тайник, дали колдуну сотворить злое чародейство, причем семер наблюдал за этим и не мешал. После чего колдун и часть груза, возможно, золота и хесемен, убыла с семером и колдуном, а разбойники разошлись в две стороны. И при этом кто-то подменил камни. И, если так, то тогда и нападение на рудник тоже было заранее подготовлено и продумано. Мне кажется, или выглядит так, что полон и скот, который разбойники увели с собой, был собран лишь их желанием и алчностью? И даже подмена камней тут тоже лишь дополнение к главному. А главной была встреча семера и колдуна? И полон был таким большим именно из-за нужды убить многих? Например, чтобы колдун мог на ком-то показать свою злую волшбу семеру и доказать, что он умеет поднимать мертвых и превращать их в Потерявших душу? А, доказав это, он отправился с семером для каких-то неясных, но вряд ли добрых, целей? Мне кажется, или мы должны были найти клад, наткнуться на Измененных и погибнуть? А затем про гибель нашего отряда семер так или иначе получил бы отчет? И потому и выбрали эту крепость — чтобы зараза не разошлась далеко. Ведь, если я правильно понял, Потерянные души не могут далеко уйти под солнцем пустыни и любят тень и мрак? Только, хотел бы я знать — как бы их потом уничтожили? Или колдун знает заклинание, чтобы ими править или убить? И еще — часть золота, видимо, убыла с семером и колдуном. И, верно, это доля колдуна и пойдет она на оплату других недобрых дел? То есть тот таинственный семер расплатился жизнями людей и золотом царя за всю эту несомненную измену — мятеж, гибель и разграбление подданных Великого дома и святотатство? И потому этот кто-то могущественный выбрал, как алтарь для непотребного колдовства, заброшенную крепость, Хесефмаджаиу, а наш отряд — как жертву на этот алтарь, но не богам, а Проклятым душам? И еще при отряде оказался писец, который совсем не писец, и который слишком многое знает об Измененных и о забытых вельможах. Но тогда вряд ли он послан теми, кто все это затеял, ибо опасность гибели для него не меньше, чем для нас. То есть глаза и уши кого-то важного, но, скорее всего, не того злокозненного и преступного семера, а, возможно, его врага, оказываются в нашем отряде именно там и тогда, когда на свет божий вылезают умертвия, бунт, ограбление рудника и дикие негры с восхода. Значит, у кого-то не менее важного, великого и могущественного есть подозрения на счет этого злокозненного и преступного семера или жреца, и он пытается все вызнать о нем и намереньях его, но в тайне. И, если ему станет ясно, что мы разузнали многое и о нем, и о семере том, то наша жизнь станет не дороже рыбъей чешуи еще и с этой стороны? И, кстати, в то же время с дикими неграми здесь оказывается их госпожа и великая колдунья, якобы для снискания пропитания людям своим, но со стражей, привычной биться и с людьми, и с умертвиями. Похоже, что она либо разузнала все заранее от своих глаз и ушей, либо воистину великая колдунья, которая тоже может погубить нас, если мы встанем на пути ее колесницы, почти не заметив. Ну и, наконец, сами Потерянные души. И посредине всего этого великолепия находимся мы с нашими надеждами выжить, для чего мы уже убили шесть Проклятых душ, заплатив жизнями своих четверых солдат. И должны сейчас провести совет с людьми, про которых мы даже не знаем, в чем им можно доверять и каковы их истинные цели. И можно ли открыть им все то, что мы узнали и поняли. А на совете решить совместно с ними — должны ли мы преследовать колдуна и явного для нас изменника и преступника, наделенного силой, властью и могуществом? Причем не объясняя им, всем остальным, про измену семера или жреца, ибо воистину это знание смертоносно. И уж тем более — про его связь с колдуном. И, кстати, если мы отправимся в погоню, то что мы будем делать, если нагоним его, этого вельможу? Хватаем за руку, например, носителя опахала у левой руки царя и обвиняем его в измене? И как мы одолеем колдуна, плодящего умертвия и повелевающего ими?

Или же нам всем остаться в крепости, как велел изначальный приказ, при этом рискуя заслужить обвинение в неисполнении долга и измене для меня и Нехти, за что, несомненно, нас казнят — ибо неясно, что знает и понял, в первую очередь, писец и в чьи могущественные уши он вложит свои слова. Но и про жреца Саи-Херу не стоит забывать — кому и что доложит он и какие выводы из этого доклада будут? Не скажет ли неизвестный повелитель писца или Верховный жрец Гора, до которого дойдет послание Саи-Херу, что мы всё знали о неизвестном изменнике-семере, но покрывали его, не отправившись в погоню? Потому что, по закону, тот, кто знает про измену и имеет силу и власть пресечь ее, а это как раз мы с Нехти, но не сделает этого, сам является изменником. И кара ему предписана такая же, как и за саму измену, то есть, поскольку мы не царской или княжеской крови — посажение на кол либо четвертование. Я ничего не упустил?

Нехти и Иштек ошеломленно молчали. Теперь, после слов командира, картина складывалась намного гаже, чем раньше им казалось.

Глава 36

— И чего мне вот кажется, что в башне было спокойней и тише? — флегматично изрек наконец Богомол.

— Ты преувеличиваешь наши опасности, — подумав, сказал Нехти, — Никто, кроме Богомола и нас, не знает про жреца или семера. След в пустыне, да еще давний — это не высеченный на стене храма священным письмом отчет о походе царя. Его не прочтешь через день так же, как вчера. Время и ветер съедает его быстро. Да и прочесть сумел только Иштек.

— Иштек, друг мой, скажи, — ехидно спросил Хори, — после ночи в башне тебе не кажется, что Тур не менее искусен, чем ты, в распутывании следов? Как ты думаешь, он или другой страж Старшей пяти кланов не поинтересовались, для покоя и радости их госпожи, какой отряд куда направился и откуда пришел? И не поняли ли они по следу, кто там был?

— Это все так, отец мой, — серьезно сказал Богомол, — Но, сдается мне, госпожа плывет в нашей лодке, а не в ладье писца. У важных чинов Двух земель ей не будет той веры и того внимания, которого она воистину заслуживает. Да и ей, не сочти слова мои за злоумышление против власти, это все равно. Ей безразличны устремления великих людей из столиц. Рука Та-Кем не простирается над землей пяти кланов, и живут они своим разумом и волей. Но вот Потерянные души и, главное, породивший их колдун, дело другое. Тут, как кажется мне, большее, чем только опасение нежити. Тут дела колдовские и нам туда влезать точно не стоит. Могу только предположить, что колдун нарушил настолько важные заповеди, что против него встанут все колдуны Куша и Вавата. Возможно, бунт тот нужен был кому-то еще и для того, чтобы уменьшить их, почитаемых племенами колдунов, власть и влияние. Ибо после бунта они должны быть ниже, чем змея ползет, и тише, чем камень думает. Так что она и сама захочет с тобой поладить.

— И я так думаю, — поддержал Богомола десятник, — так что вот тебе еще одна причина поговорить с госпожой и все разъяснить. А для жреца и пронырливого господина Минмесу — правда, и ничего, кроме правды. Но не вся правда. Измененные, воровские негры, полон, два отряда пришло — один с колдуном, второй с полоном. Колдун, злое волшебство. Три отряда ушло, один со скотом, второй с полоном, третий — с колдуном. И ни слова — про подмену камней и семера! И решаем на совете — остаемся в крепости или идем в погоню, но, конечно, твое слово — последнее. Свое мнение я уже сказал. И оно не поменялось даже после всего, что мы прояснили тут для себя. Надо оставаться в крепости, думаю я. Нам просто некем ловить никакой из отрядов разбойников, зато есть приказ охранять крепость. Ничего, из того, о чем мы утром говорили на башне, не поменялось. Только Иштек уточнил со следами. Но негров тех западных призвать на совет надо. И опять — только после разговора с их госпожой.