Сделка с Ведьмой (СИ) - Михаль Татьяна. Страница 4
— Ладно, не хотите говорить — не надо, — пожал плечами Геннадий.
Лима подошла ближе к нему и прошептала на ухо:
— А пациент знает, что я должна приехать? — лицо Геннадия тут же заметно скривилось.
Лима все поняла без слов.
— Ладно. Где он? — голубые глаза Гены метнулись на потолок.
— Наверху? — спросила она.
Мужчина хмуро кивнул и спросил:
— Вы голодны? Как раз время обеда…
— А что у нас на обед? — уточнила она.
— Жареные креветки, паштет и салат, — ответил Гена.
«Фома, креветки будешь?» — обратилась мысленно она к своему фамилияру.
«Спрашиваешь? Конечно-у! Кстати, Домовой о-учень рад, что ты прилетела и жаждет с тобой пообщаться». — Ответил котик.
«Обязательно пообщаюсь».
— Отлично, тогда приготовьте обед на двоих и несите в комнату к пациенту, — дала распоряжение Лима.
Гена снова нахмурился.
— Макс не будет есть… отказывается. Даже предлагать не стоит, поверьте…
— А это не для него, — ответила Лима. — Мой кот любит креветочки.
Мужчина удивился.
— И где же ваш кот?
— Обследует дом. А теперь отведите меня к пациенту и жду туда обед.
Они поднялись по широкой лестнице. Подойдя к первой двери, Лима обернулась и вопросительно посмотрела на Гену. Он кивнул и тут же развернулся, и поспешно покинул девушку.
— Трусишка, — прошептала ему вслед Лима.
Она громко постучала в дверь. В ответ раздалось рычание:
— Убирайся!
Она постучала снова.
— Убирайся, я сказал, ты что, оглох? Не хочу я ничего! Сколько можно повторять одно и тоже?!
Лима решительно распахнула дверь:
— Какой упертый и вредный мальчик!
Макс от удивления даже рот раскрыл. Как только он убедился, что яркая девушка ему не привиделась, его голова упала на подушку, на лице появилось выражение отчаяния.
Он безрадостно рассмеялся:
— Великий Мой Бог, я, видимо, очень сильно согрешил в своей жизни, раз очутился в таком аду! Ты кто такая?!
— Привет, Макс. Я, именно та, кто поставит тебя на ноги.
Ее босоножки на каблучках звонко процокали по выложенному плиткой полу, Лима подошла к больничной кровати. Она остановилась в ногах и позволила Максу окинуть ее воинственным взглядом.
Насмешливо хмыкнув, он заметил:
— У других женщин хватило бы вкуса не навешивать на уши эти фруктовые грозди.
Лима покачала головой, серьги в виде фруктов, чуть звякнули.
— Рада, что тебе они понравились. Это серьги — одни из моих любимых.
— А вот платье отличное, для стриптизерши в ночном клубе, — едко заметил он.
Лима радостно улыбнулась, вернее, оскалилась и, крутанувшись вокруг себя, отчего подол платья взметнулся, оголяя длинные стройные ноги, заметила:
— Отлично! Тогда я буду одеваться именно так, Максимилиан Александрович.
Прозвучал скрежет зубов и, если можно было испепелять взглядом, то Лима бы уже полыхала.
— Какого черта тебе здесь нужно? — вновь задал он вопрос. — Мне не нужна еще одна сиделка-шарлатанка!
— Я всегда выполняю данные обещания. Это одна из моих добродетелей, — невозмутимо произнесла Лима.
— Нет у людей никаких добродетелей!
Лима, вдруг, спохватившись, сказала:
— Я же не представилась.
— Мне плевать, как тебя зовут! Убирайся вон из моего дома! — зарычал Максимилиан.
— Олимпиада Назаровна Миленькая, — не обращая на его вопли внимания, продолжила свою речь ведьма. — Сокращенно, Лима.
— Ты тупая?! Я требую, чтобы ты покинула мой дом! — не унимался мужчина.
— О-хо-хо, что же ты такой вредный-то? Плохое настроение с утра?
Макс свирепо нахмурился.
— Я имею право на плохое настроение, — процедил он. — По сравнению с последним годом моей жизни любая война покажется увеселительным мероприятием. Я попал в руки шарлатанов, которые на все мои вопросы отвечали только: «Мы должны подождать и посмотреть». Я оказался несчастной жертвой жадных зарубежных вымогателей в клиниках, которые просто получали мои деньги и кормили меня черт знает чем. Меня бросила невеста и отвернулись многие друзья, что оказались настоящим дерьмом. Мне кажется, что у меня на заднице пролежни. И я точно знаю, что у меня на языке волдырь, потому что меня не хотят слышать, вашу мать! — Он замолчал, чтобы перевести дух. — И в довершение всего здесь появляешься ты в своем платье, расцветки вырви глаз. И это возвращает меня к моему первому вопросу — какого, мать твою, тебе здесь нужно?
— Не поминай мою маму, — вздохнула Лима. — Для всеобщего же блага. И мне твой диагноз ясен. Вы, Максимилиан — эгоист, который не привык к таким вот трудностям и не можете поверить, что все возможно.
— Пошла. Вон. — По слогам произнес Максимилиан.
— Ты и вправду совсем свихнулся, да? Уймись, все равно я уже здесь и не уеду, пока не станцуешь со мной танго.
В этот момент в дверь тихонько постучались. Лима открыла.
Это Руслан прикатил сервировочный столик с ароматным обедом.
«Ммм… Фома! Ты где там ходишь? Обед уже принесли! Поднимайся ко мне, будем вкушать заморские деликатесы!» — сказала она мысленно своему фамилияру.
«Ура-а-у! Уже бегу! Я осматривал до-ум, у них тут полная засада. Надо чистить жилище от негатива, мя-у-о-а. От твоего пациента волнами исходят эманации гнев-у-а, что у меня вся-у шерсть электризуется. Надо-у было захватить гель для укладки, а ты коне-учно его не взяла…» — высказывал свои мысли Фома.
Лима забрала столик у Руслана и взмахом руки отослал его. Когда она обернулась к злому Максу, вдруг почувствовала своего рода азарт и непреодолимое желание начать его лечить. Состояние Макса и его психологический настрой стали для нее, как для ведьмы-профессионала в своем деле, настоящим вызовом, и она не смогла не принять его. Максимилиану необходима хорошая встряска, ему надо поверить в себя, а эта вера приходит с достижением первой цели.
С этой мыслью она припеваючи стала накрывать стоящий в комнате небольшой круглый стол.
Макс молчал, фиксируя ее каждое движение. Только ее не проведешь, Лима, будучи ведьмой, отчетливо ощущала его злость и ярость.
Тем временем, она придвинула еще один стул, для Фомы и, оглянувшись вокруг, нашла на диванчике подушки. Сложила подушки, чтобы ее котик мог удобно устроиться за столом.
— Ты чокнутая, — прорычал Макс. — Я не собираюсь ничего есть. Ты не сможешь меня заставить.
Лима взглянула на него недоуменно.
— А тебе никто не предлагает.
Дверь в комнату тихонько открылась.
Фоме, как существу магическому никакие замки не помеха.
Макс натурально выпучил глаза, когда фамилияр вальяжно вошел в комнату. Не каждый день можно увидеть упитанного большого пушистого кота в синем комбинизоне, с очень умным взглядом.
Фома остановился рядом с кроватью больного и мысленно воскликнул:
«Фу-у-у-у!!! Лимка! От него же несет, как от помойки! У него, наверное, уже-у и блохи завелись! Ты не можешь подвергать меня-у такой опасности! Мы что, не може-ум покушать кревето-учки на свежем воздухе? И от его взгляда у меня-у начинается изжога…»
«Не вредничай, Фома. Сам понимаешь, что так надо. И да, попахивает от Макса прилично. Боюсь, он наложил табу не только на еду, но и на водные процедуры. Но ничего, исправим это вскоре. Лучше запрыгивай за стол. Я голодна как стая ведьм!»
— Это что? — ткнул пальцем Макс в Фому. — Ты еще притащила хомяка-переростка в мой дом?
Кот на его пренебрежительное отношение вздыбил усы и показал клыки, оскалившись.
«Если он хоть слово скажет про мой костюм, то я за себя не ручаюсь!» — возмутился мысленно Фома.
«Это еще что, он обозвал мой наряд безвкусным и пошлым», — пожаловалась ему Лима.
«Ну, все. Я, как мужчина-у, обязан его-у наказать за тебя-у, Лима. Он бросил мне вызо-ув. И мстя моя-у будет страшна!»
— Ты что собираешься кормить это чудовище креветками? — возмутился Макс.
— Да, — коротко ответила Лима, повязывая Фоме салфетку вокруг шеи. Ее фамилияр очень чистоплотный и крайне не любит, когда его наряды и тем более шерстка в чем-то измазывается. — И он не чудовище, а очень умный кот. Он мой помощник. Его зовут Фома.