Ангел-Хранитель 320 (СИ) - Поль Игорь Владимирович. Страница 72

Россыпь сгорающих в атмосфере обломков маскирует бот. Стейнбергу опять дьявольски везет. Он пытается погасить скорость. Кабина начинает наполняется демпферным гелем, призванным смягчить аварийную посадку. Тревожный писк зуммера врывается в эйфорию спасения. Облучение радаром наведения. Кажется, везение кончилось — на хвосте пара истребителей. Они уравнивают скорость. Идут след в след. Почему-то не стреляют. Бот выпускает короткие крылья, в плазменном вихре обрушивается вниз.

— Змей-один, я Змей-два, цель захвачена, разрешите открыть огонь!? — интересуется молоденький ведомый. Ему очень не хочется упустить свой шанс. Открыть личный счет, что может быть лучше для молодого пилота?

— Змей-два, ответ отрицательный. Не трать ракеты. Держимся за ним, на высоте пять-десять расстреливаем из пушек. Я покажу как это делается, — с покровительственным оттенком отзывается ведущий.

— Принято, Змей-один.

В просветах низких облаков мелькает зеленый ковер. Бот отчаянно скачет, пытаясь уйти от преследования. Двойка тяжелых космических истребителей, играя с беззащитной жертвой, следует сзади.

Что ж, теперь все средства хороши, решает Стейнберг. Он срывает пломбу с защитного колпачка, вдавливает кнопку подачи аварийного сигнала.

— Мэйдей, мэйдей, мэйдей! Спасательный бот Имперского военного флота терпит бедствие. Атакован авиацией противника. Следую курсом… — истошно вопит в эфир бортовой компьютер.

Глава 24

Странное спокойствие снисходит на младшего капрала Занозу. Он сделал все, что мог, и не его вина, что он остался один. Однако, это не повод опускать руки. Одному даже легче. В конце концов, он никогда не был командным игроком. Их всегда было только двое — он и Триста двадцатый. Он понимает, что хуже быть уже не может. Видимо, от этого на душе становится легче. Что бы ни произошло теперь — будет только лучше. Словно пройден тяжелый перевал и тропинка вьется вниз, в долину.

Контузия время от времени напоминает о себе тошнотой и головной болью. Когда изображение в глазах начинает двоиться, заботливый автодоктор колет его какой-то дрянью, отчего окружающие звуки начинают пробиваться к сознанию, словно сквозь плотную вату.

Он временно обосновался в подземелье, которое обнаружил, спустившись в подвал к застрявшему Триста двадцатому. Разрушенная стена открыла проход в технический туннель. Сейчас, сидя в абсолютной темноте под переплетением кабелей и труб, Сергей методично и тщательно, словно перед инспекторской проверкой, чистил винтовку. Третий раз за прошедшие сутки.

Он родился вновь другим человеком. Медлительным и обстоятельным. Настороженным, как дикий зверь. Не знающим жалости, понимающим только целесообразность, без страха и совести. Штаб-сержант Кнут теперь мог бы гордиться своим воспитанником. Наверное, он теперь и есть — идеальный убийца, универсальная машина для выживания. Его дух так крепок, что он может убить одним только взглядом.

Он медленно, чутко ощупывая каждую деталь, собрал винтовку. Разложил перед собой свой скудный арсенал. Четыре магазина, один из них наполовину пуст. Одна плазменная граната, одна осколочная, одна дымовая. Две фляги, одна из них пуста. Полупустая — пять осколочных зарядов — кассета к подствольнику. Стальная лопатка. Нож. Четыре плитки пищевого концентрата. Запасной картридж к автодоктору. Перевязочный пакет. Вечная зажигалка. Сигнальная ракета. Фонарик со сменными фильтрами. Тестер и шприц-масленка для обслуживания КОПа. Универсальный ключ. Универсальная отвертка. Несколько пар носков. Рулон непромокаемого пончо. Баллончик с репеллентом. Пистолет с запасным магазином. Контейнер «мази». Мина-попрыгунья. Не так уж мало, для того, чтобы просто пройти несколько километров до границы джунглей. А там ему сам черт не брат. Дальше и загадывать не стоит.

Он тщательно протирает куском разорванного нательного белья магазины, ощупывает края их герметичной упаковки. Аккуратно укладывает пластиковые бруски в подсумок. Осторожно вывинчивает и протирает взрыватели гранат. Расстегивает крепления брони, вылезает из панциря. Без привычной тяжести на теле ощущает себя голым червяком на дороге. Обрабатывает внутренности пластин чистящим тампоном из комплекта брони. Протирает керамическое наружное покрытие. В рассеянном свете фонарика заливает ссадины в керамике быстротвердеющим ремонтным составом из тюбика. Запускает тест брони, проверяет уровень заряда батарей. Медленно снаряжается, вставляет разъем кабеля питания. Расстегивает крепления ботинок. Протирает ноги салфеткой с антисептиком, посыпает их гигиеническим порошком, надевает свежие носки.

Он готов. Просто идеальный служака — ветеран с плаката на призывном пункте. Щеголеватый и чуточку усталый от убийств. До задницы опытный и упругий, как пружина. Он настолько крут, что его пук подобен выстрелу в упор. Где ты, где ты, штаб-сержант Кнут?

Триста двадцатый стоит в карауле за изгибом туннеля. Твоя очередь, дружище. Пять фугасных снарядов. Начатый картридж для пулемета. Две универсальных ракеты «Оса». Половина картриджа с огневой смесью. Один картридж для гранатомета, остаток — двенадцать осколочных гранат. Все оружие вычищено и исправно. Броня покрыта царапинами и вмятинами. Немного с запаздыванием реагирует правый манипулятор с пулеметом. Ничего, нам по самолетам не стрелять, а пехоте и так сгодится. Шаровые сочленения вычищены и смазаны. Погнут бронещиток нижнего шарнира правой опоры. Это похуже — самостоятельно его не выправить. Длительного марша или движения на высокой скорости шарнир не выдержит. Сергей добавляет смазки на проблемный участок. Не радикально, но все же поможет. Хотя бы временно.

— По сравнению с остальными мы с тобой легко отделались, а, дружище? — шепчет он КОПу.

Робот молчит. Им не нужны слова. Он понимает, когда можно не отвечать. Он хвастается Сергею, транслируя фрагменты прошедшего боя. Беспокоится, что не сразу узнает человека Занозу. Человек Заноза теперь другой. Человек Заноза любит КОП-320?

Большая серая крыса не торопясь шествует вдоль стены. Замирает. Недоуменно зыркает бусинками глаз. Странные существа. Необычно пахнут. Жратвы нет, чуваки? Чьи будете? Надолго к нам? Вот уж хрен. Это мои владения.

«Валили бы вы отсюда на фиг, пацаны», — молчаливо советует крыса и шевелит усами.

— Пора идти, — говорит Сергей Триста двадцатому.

Они долго бредут по изгибам туннеля, стараясь двигаться в направлении плацдарма. Сергей впереди. Каждые тридцать-сорок шагов он останавливается, вчитывается в телеметрию КОПа. Чисто. Идут дальше.

Перекресток. Шум воды из перебитой трубы. Поток уносится куда-то в темноту. Рассеянный дневной свет из разлома в потолке. Отверстие перегорожено гнутыми прутьями арматуры. Куски рухнувшей бетонной плиты образовывают небольшой завал на полу. Из завала торчит нога в рабочем ботинке. Уже ощутимо попахивает. Не повезло бедняге. Наверное, какой-нибудь местный сантехник. Шум воды скрадывает гудение приводов КОПа. Перед завалом короткий отросток перехода в очередной подвал. Знать бы раньше, что гребаный Грузовой тракт можно пересечь по туннелям. Глядишь, обошлось бы и без бойни.

Чертыхаясь, Сергей осторожно перелезает через пыльные обломки.

Глава 25

Сигнал опасности от КОПа застает его балансирующим на верхушке завала. Не один ты такой умный — под землей шастать. Снайпер. Тот самый вид — «опасное животное». Медленно продвигается по туннелю навстречу.

Пригнувшись, чтобы не задеть острые прутья над головой, Сергей замирает в неудобной позе. Правая рука с винтовкой вытянута вперед. Левая цепко держится за поперечную балку, на которой покоятся пучки кабелей и труб. Броня плавно меняет расцветку, имитируя неровные пятна серо-стальных обломков с поперечинами теней. Водопад хлещет из пробитой трубы за завалом, водяная пыль радужной завесой скрывает тьму впереди. В шуме бьющей в потолок струи катящиеся из-под ног мелкие обломки совсем не слышны. Он медленно, стараясь не делать резких движений и не поднимать пыль, пятится назад. Если он не видит и не слышит через радугу, есть шанс, что его противник тоже временно слеп.